Вот еще мысль в голову пришла насчет того, почему я так возмущаюсь "малым насилием" (форма, любой контроль над внешностью). Потому что о "большом насилии" не могу думать - да. Потому что маленькое насилие ведет к большому - однозначно. О. Яков совершенно справедливо поставил в один ряд сожжение вдов в Индии и обязательные платочки для женщин в православных храмах - это всё звенья одной цепи. (На самом деле платочки не обязательны. Мне они довольно рано опротивели, как знак женского подчинения, и я перестала подчиняться этому правилу.) Об этом можно говорить бесконечно. Когда начинается партнерский абьюз, есть "звоночки". Так вот один из них - это попытки контроля внешнего вида. Если это не прекратить (вплоть до расставания, если совсем упирается) - дальше будет еще хуже. Я как-то раз писала, что должен быть у человека какой-то "последний предел", чтобы совсем не потерять себя в патологических отношениях. Так вот у меня несокрушимыми бастионами оказались мой внешний вид и быт - этого я уже ни за какую "любовь" уступить не могла. И это меня спасло. Хотя лучше бы у меня побольше бастионов было, но и эти уступать не след. И вроде очевидно ненормально, когда партнер пытается диктовать, как тебе выглядеть. Почему же "нормально", когда диктуют общество, государство, коллектив, начальство? Нет причин считать это нормальным в любом случае.
Но еще ведь получается, что свобода внешнего вида - одна из немногих свобод, которая у меня всегда была. Я не понимаю, как без нее, и я отчаянно за нее цепляюсь, потому что без нее совсем невыносимо. Значит ли это, что я могу обменять эту свободу на другую, условно более важную? Так а почему я должна непременно менять? Это какой-то нездоровый торг.
А самая важная правда в том, что у меня, похоже, врожденное чувство личности и собственного достоинства. Правда, что-то задавлено средой, очень важное - и это я стала осознавать только недавно, к сожалению. Многим приходилось жертвовать, чтобы элементарно выжить - ну надо ходить в школу, на работу и так далее. Но раз уж какая-то свобода мне доступна и привычна, я в нее вцепляюсь зубами и когтями. И это нормально, потому что это мой воздух и моя жизнь.