![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)

Насчет "12" Блока было много верного сказано - да, он слышал и передавал голос стихии, был скорее медиумом ("ухом"), чем творцом в моем понимании, откуда и "мне тоже не нравится, а что делать" в ответ Гумилеву, и "но это говорил не я, а красноармейцы" - реакция на цитаты из поэмы на уличных плакатах.
И вот в этом как раз проблема и срыв - не было свободы и волевого выбора, творчества как творчества нового, не было активности, только пассивность и покорность стихии, об этом много Бердяев писал... И Блоку это не в плюс отнюдь, и Пушкину с его "Медным всадником" и той же "Капитанской дочкой" (вроде там и там люди, тех и тех можно понять, но воли к человечности нет, решительного выбора человечности - нет, всё тонет в сереньком склизком "всё сложно", "всех можно понять" и "такова жизнь").
Нет, конечно, пожалуйста, такие художники тоже могут быть, но выдвигать их на первый план, причем их и только их - вот в чем ошибка... кого? "национального духа"? Не знаю, но - ошибка. Какого черта забыли Салтыкова-Щедрина, решительно осудившего всякое, даже самое "мягкое", людоедство? Островского почему задвинули, с его сочувствием к женщинам? Почему у Куприна вспоминают первым делом отнюдь не "Яму"? Почему "Война и мир" полностью заслонила "Крейцерову сонату"? Вторая, конечно, отчасти невменяема, но задает важные вопросы, в отличие от первого, покрывающего всё мягкой ложью, лицемерием и традиционным ханжеством. А Герцена почему забыли?! А Чернышевского?!?!
Но, надо сказать, это просто отвратительно, с каким удовольствием читал ведущий отрывок о Катьке, убитой красноармейцем. Смаковал прям. Нет-нет, да и подумаешь совсем по-радфемному - это что, у мужиков в коллективном бессознательном, что ли, мечтать о насилии над женщиной, наслаждаться им? Как там написал один чувак, незадолго до этого красиво поздравлявший свою жену с днем рождения - "каждый нормальный парень мечтает об этом"?
С другой стороны, радует, что некоторые современные подростки понимают, что истории о Кармен или Дездемоне - это не про любовь, а про власть (мужчины убивают женщин потому, что могут, это совершенно нормализовано в сознании, скажи только волшебное слово "ревность" или "любовь", и никто тебя не осудит, кроме правоохранительных органов, да и то не факт), а "людей вообще убивать нельзя". Вот где и как Евангелие прорастает-то. Дело не в том, повторю для особо одаренных, чтобы запретить Шекспира или Мериме, а в том, как их воспринимать. Шекспир, вообще-то, один из немногочисленных писателей, у которого женщины - люди, ну многие женщины.
(Травников, Анненков - иллюстрации к поэме.)