blackmoon3712

/2008, 2015-2017 доп./

И вот подошли мы к короткому замыканию Набокова – к Пушкину, а заодно и к преобладанию эстетики над этикой. Вот последнее – самое плохое. Понимаете, это нормально в изобразительном искусстве, в музыке это само собой, но не в литературе! Именно это бездушное эстетство и отравляет всё, более того – бездушный эстет никогда по-настоящему не поймет Пушкина. Будет лбом бить поклоны перед истуканом, но не поймет, не проникнется. И Лермонтова, и Гоголя не поймет, и вообще никого. Тут же возникает и вопрос о свободе творчества.

Вот за Белинского я его не прощу, я его уважаю и даже где-то люблю. Есть мнение, что Белинский втюхивал нам теорию «социального заказа», противоречащую свободе творчества. Странно вы как-то понимаете свободу… Но прав Белинский: многие (если не все) великие произведения отражали свое время, среду, потребности эпохи, проблемы общества и т.п. «Литература не может не быть служительницей того или иного направления идей». А как иначе? И это надо понимать в широком смысле, не только в социальном, но и в метафизическом, философском, религиозном. В литературе всегда есть философия («направление идей»), она не может быть «отвлеченно-прекрасной». Вернее, даже так: быть «вне политики», «вне идеологии» - это тоже политическая и идеологическая позиция, вообще-то. Никто не заставляет и не заказывает, само так получается, такова суть литературы. Она или за, или против чего-то, даже если пытается остаться в стороне.

Бердяев, знавший о свободе куда больше Набокова, справедливо утверждал, что не может быть «чистой» литературы, «чистого» искусства, «чистой» философии. Как вы себе это представляете?! Ведь это всё – жизнь, а в жизни всё со всем связано. Оно конечно, человек свободен человека нельзя принуждать, как в СССР: пиши об этом и не пиши о том (поверьте, «нигилисты» в ужас бы пришли от «страны Советов», как-то все дружно забыли, что ни Чернышевский, ни Писарев, ни Белинский и иже с ними в СССР не жили и писали, и мечтали вообще о другом). Творчество, вдохновение – свободны. Но человек не живет в вакууме, в любом случае реагирует на сигналы среды, и вообще - моего «я» нет без другого (снова Бердяев – не может быть одной личности в мире, личности предполагает взаимодействие с другими). Также для творчества нужен, как-никак, материал из этого мира, не только вещество, но и социум (события, связи, реакции), культура в целом и пр. По сути Белинский сказал, что настоящий творец, хоть он и свободен, не может изолироваться от мира, не перестав быть творцом. И всё. «Социальный заказ» был в СССР, Белинский не виноват, что его так грубо поняли.

Даже если взять такую совершенно «личную» тему литературы, как любовь и отношения полов вообще, отношение к женщине (ох не зря не пишут «отношение к мужчине», так ведь невозможно написать! - тем самым уже доказывается, что женщина и до сих пор – объект, а мужчина – универсальный субъект, изволите видеть… рррр…) Но ведь и эти темы - не «вечные», в том смысле, что испытывают влияние времени. Сопоставив некоторые эпизоды «Золотого осла» и «Декамерона», сюжетно аналогичные, можно сделать вывод об изменении взгляда на женщину и женскую сексуальность. Даже кажется, что не так далеко до эмансипации…

Литература – это не хрустальный мирок, в который можно убежать от реальности (да в каждом мирке – своя реальность), это – область духа, в ней всегда происходит движение, появляется новизна, изменения, сообразные с эпохой, как в человеке и в обществе, и область эта не изолирована от других областей духа и жизни, она взаимопроникают как бы. Не «связаны», а именно взаимопроникают. Как же можно этого не понимать? Религия, социология, философия, история, политика – всё это живые источники литературы, но не «пособия» и не опоры для бездарностей. Всё со всем связано – как люди, так и области жизни, мысли, духа. Да без этих «пособий» сам Достоевский ломаного гроша не стоит, писал-то не слишком художественно, часто затянуто, часто его герои – просто сосуды для его идей, но каких! Вон, в «Униженных и оскорбленных» девушка излагает не свои, а его мысли, да при этом его же языком. И т.п. Невозможно отодрать от всего этого литературу.

Вот из-за своего эстетства Набоков и не понимает Пушкина. Да разве в Пушкине, в Лермонтове главное – красота стиха?! А вспомнить, как скучновато порой писал Гоголь… Да разве можно критиковать писателя только за погрешности в форме?! Ну тогда Достоевский точно пролетает… Это ведь много позже из-за значительного содержания его произведений признали его форму, сказали: ну вот такая своеобразная художественность. Примерно как с концептуальным искусством) Нет, если уж придираться, то по существу.

Снова Набоков упал в свою же яму: говорит, что о критике судят по отношению к Пушкину, а сам его злостно не понимает. Главное в Пушкине не красоты слога, не описания природы, не тема любви (довольно, мне кажется, поверхностные стихи тем более неприятно, что обращены к разным женщинам). Таких, с природой да с любовью – пруд пруди. Пушкин сам очень точно понимал свои заслуги: «И буду долго тем любезен я народу…» Помните, чем?! (Ну, еще в Пушкине как бы в свернутом виде – все наши великие писатели, но потому-то он менее интересен, чем они: взрослый человек интереснее младенца) Нельзя без волнения это читать, нельзя не воскликнуть: как же ты прав!!! Равно и Лермонтов велик вовсе не «прозрачным привкусом неба во влажном стихе» (придет же такая штука в голову…) Бесспорно, у этих поэтов форма совершенна, часто очень красива, мастерски построена, читать приятно и т.п. Но если бы в этой форме не было их бунта, негодования, свободолюбия, тоски, «чувств добрых» и т.п. – грош цена самой красивой форме.

Впрочем, ведь в искусстве форма и содержание неразделимы, не? Гениальность – это и есть соединение совершенной формы с живым духом. Но главное – все же дух, если он есть, всегда блеснет красота – тот же Чернышеский как поэтичен в 4-м сне Веры!!! Эта часть «Что делать?» безумно красива… Нет, в самом деле, по отношению к Пушкину оценивать человека… Может, Чернышевский и недооценил его, да ведь и у меня к Пушкину есть идеологические счеты, за то же «Клеветникам России» - не похвалю за дрянную идею, хоть как красиво пиши. Поэт свободен, да ведь свободен и читатель принять или отвергнуть его. Свобода с двух сторон. Да, можно сказать, что плевал Пушкин на мое мнение о нем. А на ваше, думаете, не плевал? Тем не менее, писатель на то и писатель, чтобы читатели его обсуждали.