Сегодня стала копать сюжет "Прекрасная жестокая дама".

Выяснилось, что это из одноименной баллады Китса. Ожидаемо - прерафаэлиты были теми еще патриотами, и ведь всё по делу, а самое хорошее то, что они и новую литературу знали и любили, не закопались полностью в Шекспире-то, как некоторые - в Пушкине.

Так вот, прочитала я несколько переводов этой баллады... получается, что жестокость дамы в том, что она навеки "обольщает" мужчин, давая им "ложные надежды". Тут во мне немножко столкнулись лбами романтик и феминистка. Нет, это, конечно, прекрасно, когда мужчина такой поэт, чувствительный и ранимый (так и захотелось сказать - ну по твоим критериям жестокости, милый, я, по ходу, в концлагере живу - но это ладно, в конце концов, повышение требований и чувствительности - как раз нормально, я всегда за), но! Но это у Китса опять, как у Данте, блуждание в собственных фантазиях получается, без всякого выхода к другой, которой якобы всё это и посвящено.

Образ дамы - не раскрыт вообще, раскрыты только чувства рыцаря. Мы не понимаем, кто она, какая она, зачем ей это всё. Голоса погубленных влюбленных кричат рыцарю: всё, теперь ты погиб, ты ее раб! В чем это рабство заключается? Какая ей от этого самого рабства польза? А никакой! Ее вообще нет, рыцарь один блуждает в тоске - вот и всё рабство. Ей это зачем? - не ставится вопрос вообще. Всё внимание и сочувствие - бедному рыцарю. Не припомню я, чтобы в литературе так сочувствовали женщине, не заполучившей желанного мужчину. Не говорю уже даже о том, что любовь - лотерея, там никто никому ничего не обязан, не сложилось и успокойся, насильно мил не будешь.

Наконец, было бы немного понятно, если бы раскрыли образ женщины, которой реально нравится мучить влюбленных в нее - так бывает, этому есть причины (и мужчины тоже такие бывают), но ничего этого и в помине нет.[1] Женщина - опять стихия, и бедный запутавшийся в стихии человек. Как бы это тебе сказать, человек... понимаешь, любовь к стихии обречена в принципе. В любви к человеку - ну хоть какие-то шансы есть. Но с людьми надо, прежде всего, говорить, а не "безмолвно сажать на коня".

Да-да, тут у нас и "концепция согласия" вылезает, а как же? Я, кстати, не говорю, что ту же "Спящую красавицу" надо запретить (да и кто это говорит?) Я говорю, что на все эти древние (и не только древние) сказки, песни, стихи пора посмотреть взглядом современного человека, через призму наших норм. И ох как давно пора. А красота не денется никуда - прерафаэлиты мне нравятся по-прежнему))

Опять же, кого возвеличивают подобные произведения? Человека-мужчину с его тонкими чувствами, но никак не женщину-стихию. Думать, что твой пол возвеличивается подобным - это за человека себя не считать.

А уж если надеть совсем жесткие фем-линзы, то получается вот что. Если поставить себя на место женщины: иду я, значит, по своим делам, никого не трогаю, тут мне навстречу - незнакомый мужик в доспехах, молча меня хватает и сажает на своего коня. Что мне делать? Он по-любому сильнее. Остается только улыбаться и не злить его. А как он заснет - бежать. Логично? Еще как.

Я ведь не поленилась в подлинник заглянуть. Там реально - "я уверен, она сказала мне "я правда тебя люблю" на незнакомом языке"!!! Твою мать! Почему я не уверена в том, что итальянец, спросивший у меня, ну скорее всего, как пройти к Эрмитажу, признался мне в любви?! И еще - "она смотрела на меня так, как будто любила, и издавала нежный стон" - классическое "ну ты же подавала знаки". Слушайте, давайте без "знаков", четко, ясно, словами через рот, а то реально страшно жить - мало ли, что именно сочтут "знаками" и как их истолкуют...

И дальше совсем страшное: перед тем, как у них, собственно, произошел "венец любви" (в эльфийском гроте, куда, конечно, она привела его), читаем буквально следующее: "и там она заплакала и вздохнула, полная боли, и там я закрыл ее дикие, дикие глаза четырьмя поцелуями"[2]. Эээ, чувак, если женщина плачет, с ней надо совсем не это делать... даже если она на понятном языке утверждает, что хочет тебя прямо сейчас, это травма, чувак, и тут или пожалеть (обнять и плакать), или вообще держаться нахрен подальше...

В общем, если честно, смотрится всё как банальное похищение и изнасилование. Но жестокая при этом - дама. Я думаю, это классический такой финт психики - чтобы не чувствовать себя плохим, сделаю-ка я плохим того, кому причинил зло. Более того - сделаю вид, что он властен надо мной (крайний случай - напавший с ножом на ведущую "Дождя" воображал, что она его домогается на расстоянии, это крайняя ненормальность, но идея-то одна).

А нет у женщин никакой такой магической власти, запомните - нету. Быть убитой или изнасилованной - это ни разу не о власти, это как раз об обратном. Власть - это о том, чтобы осуществлять свои желания/намерения, а не страдать от тараканов в чьей-то голове. Правильно написала одна женщина в фб - "власть" женщины над мужчиной - это как "власть" пирожного над худеющим. Конечно, несчастному кажется, что пирожные "манят" и "провоцируют", но... Но, во-первых, едва ли кто согласится, что из-за товарищей худеющих надо продавать пирожные в специальных местах и не выставлять их на витрину (это ж сколько всего придется вот так продавать...), а во-вторых, что самое главное, женщина - не пирожное. И в-третьих, заявить, что пирожные мной управляют - это повод для похода к психиатру. Сама хочу, сама выбираю, сама ем, что ж делать. Но это пирожные, а женщина - человек.

Фатал фемейл - да, эстетически прекрасный сюжет, который я обожаю, но психологически это перевертыш - "это не я, это всё она, не я насилую, она соблазняет..." Стоит и манит, манит тебя в красных тру... тьфу. Ну пусть, скажем, в ночнушке. Вирджинию Вульф в 13 лет чуть не изнасиловали племянники матери: ввалились пьяные в библиотеку, а там она в ночнушке ищет, чего бы почитать на сон грядущий, в своем доме, попрошу заметить. Провокация! К счастью, на ее крики сбежались слуги. Юношей просто пожурили и выпроводили из дома, ее упрекнули в "неосторожности" и запретили кому-либо жаловаться. Попытку изнасилования назвали "досадным происшествием" и сделали "семейной тайной". Семейные ценности викторианской эпохи! Пойду поплачу от умиления.

Кстати, не зря художники изображали этот сюжет, отступая от буквы стихотворения - им ведь надо визуально убедить зрителя, что тут именно дама жестокая, а если следовать букве, этого попросту не получится.

Поэтому - дама тянет к себе рыцаря, как у Уотерхауса.



Так понятно, что она - соблазнительница. Дама на коне возвышается над рыцарем и будто гипнотизирует его, как у Дикси



(нежно люблю эту картину)). Или дама и вовсе торжествует над телом рыцаря, то ли спящего, то ли без сознания, то ли вовсе бездыханного (последний вариант, конечно, первым лезет в голову)[3], как у Купера, например



(тоже люблю). Или Хьюз - а вот у него неоднозначненько...



ощущение, будто у дамы скованы руки, и выглядит она очень несчастной и как будто умоляющей, а вот рыцарь, хм... ну не околдованный влюбленный точно.

В общем, по итогам - надо быть знатным шизофреником, чтобы нежно любить романтиков и прерафаэлитов с открытыми глазами, т.е. будучи феминисткой. Но я с этим пока успешно справляюсь)) Хотя, признаться, немножко в шоке от того, что сегодня обнаружила...

---

[1] Конечно, люди обоих полов страдают от любви, влюбленности, страсти, попадают в зависимые и созависимые отношения, в чистую аддикцию. Бывает, что объект желания это откровенно поощряет (а бывает, что и нет, бывает, что уже хз как от тебя отстать, бывает, что тебя боятся или не хотят обидеть, много чего бывает...). Чаще всего, вообще ничерта никому непонятно, потому что люди друг с другом не разговаривают. Но баллада Китса как раз о том, что другого-то ты и не спросил, как он к тебе относится, что-то сам себе навыдумывал, а потом жалуешься, что тебя бросили, как будто тебе что-то должны или хотя бы обещали.

[2] Это в изначальном варианте, который считается лучшим. В версии для публикации - "она глубоко вздохнула, и я закрыл ее печальные глаза". Плача и боли нет. Но печаль - тоже, знаете ли, не тот "знак"... Зато в первом варианте он не сразу сажает даму на коня - строчка "я сделал ей венок и браслеты" идет перед этим, а не после, как во втором. То есть в первом варианте изначально предполагается какая-то коммуникация, но не словесная, которой и быть не может - дама и рыцарь буквально говорят на разных языках, а по сути дама ничего и не говорит... Понятно и то, что поэт переделывал стихотворение, ориентируюсь не на нашу концепцию согласия, а по каким-то другим причинам, свойственным ему/эпохе. С моей точки зрения, оба варианта примерно одинаковы и заставляют современного человека задавать одни и те же вопросы. Можно даже уложить в один вопрос: "Что это было?"

[3] Я, вот честно, раньше смотрела на эти картины и думала: ээ, имеется в виду то, что дама угнала коня у рыцаря и оставила его в "заведомо опасном положении"? Или отравила рыцаря? Так ничего подобного, оказывается.