О Вирджинии Вульф 1

(очень мне нравится именно это ее фото...)

Много у меня впечатлений от чтения последних дней, оказывается... Вот взялась наконец за Вирджинию Вульф, прочитала некоторые рассказы и эссе, уж конечно, "Свою комнату" и "Женские профессии". Ее литературный стиль мне не понравился, так что ее романы я отложила на как-нибудь потом - если уж рассказы тяжко шли, то что на романы замахиваться... Там слишком много деталей и этого самого "потока сознания", а я люблю идеи, диалоги и эмоции, но не через обстановку переданные, а непосредственно через людей. Мне не интересны предметы (включая, простите, пространные описания природы). Только люди. И то не всякие, но это совсем отдельный вопрос. Правда, несколько рассказов мне прям очень понравились, я даже названия перечислю: "Реальные предметы", "Пятно на стене", "Предки", "Новое платье", "Ненаписанный роман", "Наследство", "Люби ближнего своего", "Лапин и Лапина", "Дом с привидениями".

Ее эссе о писателях понравились мне тем, что в их "недостатках" она умеет видеть их силу, их достоинство, и получается, что это уже не недостатки, а особенности) Прям опять захотелось почитать Монтеня, всё никак до него не доберусь... а ведь это в какой-то степени мой коллега)) главная мысль - не надо быть совершенным, чтобы быть великим. Все они были в чем-то слабы и неумелы, но тем не менее остались в веках.

Наконец, о феминисткой теме. Женщина пишет о женщинах без демонизации и идеализации, вот что хорошо. А они обе одинаково вредны, но идеализация еще и коварная... В "Женских профессиях" всё изумительно сказано, за "гения домашнего очага", который мы сейчас попросту называем жгс, и которого она описала столь метко, что и добавить по существу нечего, и это лет 100-90 назад - за одно это памятник ей надо ставить, да не один. Это надо процитировать:

"Статьи ведь должны быть о чем-то. Моя, помнится, была о романе одного знаменитого автора. И пока я ее писала, обнаружилось, что мне для работы необходимо еще побороть некий призрак. Это был призрак женщины, которую я, познакомившись поближе, нарекла в честь героини известной поэмы Гением Домашнего Очага. Она все время норовила встать между мною и моей работой. Докучала, отнимала время и всячески меня изводила, так что в конце концов пришлось мне ее убить. Вы, принадлежащие к более молодому и более счастливому поколению, возможно, не слыхали о ней и не поймете, кто это — Гений Домашнего Очага. Я вам ее сейчас вкратце опишу. Она удивительно душевна. Немыслимо обаятельна. И невероятно самоотверженна. В совершенстве владеет трудным искусством семейной жизни. Каждый божий день приносит себя в жертву. Если к столу подают курицу, она берет себе ножку; если в комнате дует, садится на сквозняке. Словом, устроена она так, что вообще не имеет собственных мнений и желаний, а только сочувствует желаниям и мнениям других. Но главное, как вы сами понимаете, это — что она чиста. Чистота — ее лучшее украшение, стыдливый румянец заменил ей хорошие манеры. В те дни — последние дни королевы Виктории — каждый дом имел своего Гения, свою Хранительницу Домашнего Очага. И, едва начав писать, я натолкнулась на нее с первых же слов. Тень от ее крыльев упала на страницу, шелест юбок послышался за спиной. Словом, только я взялась за перо, чтобы написать отзыв на роман знаменитого автора, как она подкралась ко мне сзади и зашептала: «Милочка, ведь ты женщина. А хочешь писать о книге, которую сочинил мужчина. Будь душевной, будь кроткой; льсти; лицемерь; пускай в ход все хитрости и уловки, свойственные нашему полу. Только бы никто не догадался, что у тебя есть собственное мнение. Но главное, будь чистой». И вздумала было водить моим пером. Здесь я опишу единственный свой поступок, которым считаю себя вправе гордиться, хотя на самом деле заслуга тут скорее не моя, а того из моих добрых предков, кто оставил мне в наследство некоторую сумму — скажем, пятьсот фунтов в год, — так что нежность — не единственный источник моего благосостояния. Я обернулась и схватила ее за горло. Я хотела ее смерти. В оправдание, доведись мне предстать перед судом, могу только сказать, что действовала в целях самозащиты. Не убей ее я, она бы убила меня. Вырвала бы сердце из моей работы. Ибо, как я убедилась, едва взявшись за перо и бумагу, даже рецензию на роман невозможно написать, если не имеешь собственного мнения, если не выскажешь того, что ты лично считаешь правдой об отношениях между людьми, нравственности, сексе. Но все эти вопросы, согласно доброй хранительнице домашнего очага, женщины свободно и откровенно обсуждать не вправе: им полагается пленять, мирить или, попросту говоря, лгать, иначе они обречены. Вот почему, заметив тень ее крыла или отсвет ее ореола на странице, я тут же швыряла в нее чернильницей. Но ее не так-то просто было убить. Будучи вымышленной, она оказалась почти непрошибаемой. Ведь призрак убить куда труднее, чем реальность.[1] Думаешь, что разделалась с ним, а он опять тут как тут. Льщу себя надеждой, что в конце концов я победила, но битва была жестокая и отняла у меня уйму времени, которое полезнее было бы употребить на греческую грамматику или на блуждания по белу свету в поисках приключений[2]. Зато это был ценный жизненный опыт, и он выпадал на долю всех писательниц той эпохи. Убийство Гения Домашнего Очага составляло для женщины неотъемлемую часть занятий литературой."

Ну, вообще-то, это убийство необходимо, чтобы в принципе почувствовать себя человеком и личностью. До сих пор.

А вот в "Своей комнате" там, ну... не всё так однозначно. Конечно, широко (и заслуженно!) известный пассаж о "сестре Шекспира" опять-таки гениален и полностью объясняет, "почему женщины почти ничего не создали". Да и вообще получается, что женщины начинали преуспевать только в тех сферах, куда, так и быть, их пускали мужчины: ну ладно, актрисой можно... ну так и быть, романчики кропать тоже можно... но музыка! поэзия! да даже пасторство - не дадим!! И ведь не давали. Вот и нет знаменитых женщин-композиторов или поэтов, да и священниками они стали буквально вот недавно, и далеко не везде. И мужчины ведь не просто "не давали", запрещая, а применяли (и применяют) изощренное психологическое насилие - не, ну ты можешь попробовать, но зачем? не женское это дело, не создана ты для этого, не получится всё равно, только людей насмешишь. И конечно, высмеивали и предавали забвению всё, созданное женщинами в запретных для них областях.

Финансовая независимость, личное пространство - важно, да. Но важно еще и принятие общества. Важно, когда критика по делу, а не за пол. Важна изначальная свобода - вот к чему подбирается Вульф. Важно не только образование, но и свобода бродить и познавать жизнь, например, как у Шекспира и того же Гогена. Этого всего не было у женщин никогда. Свободы бродить - и сейчас нет.

Женщины всегда творили с оглядкой - на "общественное мнение" как минимум. Что у мужчин называли "талантом", у женщин - "чернильным зудом". Лезть туда, куда запрещено - "до такого позора я бы никогда не дошла" (это дама о поэтессе пишет). Джейн Остен скрывала свои занятия литературой - "стеснялась", в то время как мужчина мог спокойно творить у себя в кабинете, а у нее и своей комнаты не было (большинство великих писателей - люди обеспеченные, и это не случайно). Что спокойно творить! Перед ним на цыпочках ходили, вспомните Толстого, что ли! Для творчества нужны комфортные во всех отношениях условия - в большинстве случаев. Да, мужчины-гении страдали от одиночества и непонятости, от равнодушия мира, но это другое совсем. Равнодушие мира - одно, враждебность - совсем другое. Полом их никто не попрекал. Внутри у них была свобода необыкновенная, уверенность, сила - в женщинах это затаптывают с раннего детства. Это всё Вульф подмечает прекрасно. Насчет того, что "женщина - зеркало для мужчины, которое увеличивает его в два раза" она полностью совпала с Бовуар - а ведь они вроде не были знакомы.

---

[1] Господи, вот об этом все пьесы Ибсена...

[2] Еще одна причина, почему "женщины ничего не достигли" - потому что вынуждены тратить время и силы на такую хрень, которая мужчинам и не снилась.

О Вирджинии Вульф 2

(рисунок головы Сафо - Симеон Соломон. похожий типаж, да и просто прекрасно...)

Также Вульф разоблачила миф о бедности поэта (подавляющее большинство гениальных поэтов были обеспеченными людьми как минимум) и миф о том, что критика никак не может влиять на гения, он как скала якобы. А между тем общим местом стало то, что Китса убила критика (а Надсона и вовсе - антисемитская критика!!), да и вообще талантливые люди очень чувствительны, в том числе к чужому мнению. Это неизбежная плата за "чуткость поэта", а вы как думали? Стоит ли удивляться, что одаренные женщины не решались проявлять себя, учитывая, что их гнобили почище любого Китса? Сейчас та же ситуация со многими престижными профессиями. Любое дело, пока оно считается серьезным - считается мужским... Вот, пожалуйста: "В наше время женщина-композитор находится на положении актрисы времен Шекспира. Ник Грин из моего рассказа о сестре Шекспира сказал: женщине играть на сцене что псу плясать. Через двести лет Джонсон повторил его слова относительно женских проповедей. И сегодня я открыла книгу о современной музыке — прежние слова, в цивилизованном 1928-м, — о женщинах, сочиняющих музыку. «Собственно, о м-ль Жермен Тайфер достаточно будет повторить крылатые слова д-ра Джонсона о женщине в роли проповедника, конечно, применительно к музыке». «Сэр, женщине сочинять музыку — это все равно, что псу ходить на задних лапах. Не получается, но удивительно, что кто-то вообще пробует». История повторяется слово в слово."

Но иногда сама Вульф такое выдает, что прям выть хочется или даже обзываться. Может, я не поняла иронии, когда она сказала, что суфражистки виноваты в том, что мужчины сейчас особенно лютуют. Может быть. Должна же она понимать, что господствующее положение терять неохота никому, а тем не менее лишать его надо, иначе скатимся в елизаветинскую Англию - "муж имел право бить жену", сама же цитировала, ну... Хоть бы суфражисткам спасибо сказала, что ли. А то - мы получили такие-то права. Да не получили, а некоторая, очень маленькая часть женщин, завоевала их для всего своего пола. Хотя их, заметим, никто не просил, настоящие леди выше этого, а остальным женщинам как-то вовсе не до того, и вообще - "нам здесь всё нравится и всё устраивает, а эти ненормальные какие-то". Ну уважение-то надо иметь.

Но мне выть хочется, когда она говорит, что мужчины и женщины радикально отличаются друг от друга. До такой степени, бедные, что писательнице бесполезно учиться у писателя, нечему, мужской язык ей, видите ли, не подходит. Это для меня непостижимо - у вас там отдельный язык для каждого пола был, что ли? Серьезно? Да, писательница должна описывать свой опыт и свои чувства, но язык-то один, не? Почему же мне близок язык Достоевского и Лермонтова? Да и правильно сказала одна знакомая дама: то, что сейчас считается "женским", раньше было вполне себе "мужским" и аристократическим, вспомните романтиков, что ли - буря чувств, слезы по всякому поводу, а их возлюбленные описаны, как бы это сказать... не как люди, а как поводы для чувств, красивые говорящие куклы, а люди только они, авторы, но какие! Чувствительные до не могу... Вот Катулл, ни разу не романтик, классик, пишет: "И ненавижу ее, и люблю... за что, ты спросишь? не знаю, так чувствую..." Какой восхитительно "женский" ответ, а? Не женский, а общечеловеческий.

Или вот Вульф высказывает ту же мысль, что пришла ко мне абсолютно независимо много лет назад: творец - андрогин, ее же любимый Шекспир - совершенный андрогин, поэтому гениальный. Интересно, как стать женщинам андрогинами, если не учиться и у мужчин тоже? Но как мужчины достигали его, не учась у женщин, вот в чем вопрос)) А элементарно - у них была возможность быть собой, всего-навсего, и впитывать всё интересное, а там уж личность развернулась.

Сейчас думаю, ну к чему это... поддерживание бинарности, опять же, будто есть какие-то офигительно разные мужское и женское начало... ну его нафиг, нельзя, что ли, просто быть людьми, личностями?! ("Мужское" и "женское" есть разве что в эросе, но оно там настолько неуловимо, что говорить о нем - профанировать точно. Вот удивительно, даже Бог не всегда профанируется, когда о нем говорят, а пол - всегда. Пол апофатичен абсолютно, в этом Розанов прав совершенно. Никто ничего не может сделать со своей сексуальной ориентацией, и со своей сексуальностью вообще, но никто не знает, почему) Просто тянет или не тянет, и всё) Конечно, тянет не просто к полу, а к определенным его представителям, к определенным, хоть ты тресни, хороши они или плохи, но вне этого пола как-то не тянет совсем, хоть какой человек замечательный.)

Мне очень не нравится, что Вульф осуждает протест и недовольство, выражаемые женщинами в творчестве, как будто это мешает тому, что она считает творчеством, чему-то якобы не личному... надо, мол, возвыситься... Эээ. Вспомните романтиков, расскажите им о возвышении над личным, о том, что протестовать - неэстетично, ага. Да взять хотя бы и любимого ею Толстого. Над дичайшими своими предрассудками он не возвысился, мало того - вечно в своем творчестве выливал мизогинию, но, что самое страшное - верил в свою "объективность" и очень талантливо впаривал ее читателю, так, что многие до сих пор верят - вот он, художник правды... да "правда" эта - исключительно в его голове, да еще и продукт социальных условий, вот что.

Да любое произведение - автопортрет. Какая разница, какой - откровенный или намеками. Нет ничего плохого в откровенности. В сосредоточенности на себе, на своем положении. Как говорится, величайшая привилегия - своего положения не замечать, ну а если заметил, то почему бы об этом не поговорить? Нет ничего плохого ни в пламенных стихах леди Уинчилси, ни в том, что Шарлотта Бронте "ломает рассказ" жалобами или бунтарством. Господи, чем только не "ломает рассказ" Достоевский, так за это я его и люблю! Обличение общества - тоже искусство, ну вспомните Грибоедова, что ли! Вульф тут транслирует понимание творчества не просто "мужское", а придуманное и разделяемое только частью мужчин, очень привилегированных и уверенных в своей "объективности". Жаль, что она попалась на эту удочку((

Мужской бунт против общества, государства, церкви, да хоть самого миропорядка (но в котором этот мужчина находится и который давит лично на него, иначе бунтовать бы не стал) - это возвышенно, прекрасно, талантливо и романтично. Женский бунт против своего положения - ну это как-то фу, мелко, недостойно творца, разборки какие-то личные, не имеющие к высокому творчеству никакого отношения. Ну это ведь так на поверхности... А Вирджиния не видит.

Мне очень больно, что она как будто упрекает писательниц в том, что они "изводят себя обидами и горечью". Очень напоминает вот это популярное нынче, псевдопсихологическое "а ты не обижайся", контролируй свои чувства, ага - классическое перекладывание ответственности на жертву. Вульф как будто не понимает, что иначе и быть не могло, что ее положение и ее эпоха - другие, и что ей, по большому счету, просто повезло.

Художник не должен быть сосредоточенным на себе? Хрен там был. Взять, например, феномен Фриды Кало. Вспомнить о мужском эгоцентризме вообще (совсем худо, когда он тщательно маскируется, как у того же Толстого, Достоевский честнее будет, между прочим). Я вообще думаю, как Туве Янссон, что каждое произведение художника, по сути и в глубине - автопортрет. А уж маскировать это или нет, и в каких формах - это уж дело творца.

Меня выбесило, когда Вульф взяла с полки роман современной писательницы и стала диктовать ей, как она ДОЛЖНА писать. Меня выбесило то, что она сказала о той леди Уинчисли[1] - ой, ее бы обуздать, дать в руки телескоп, обучить точным наукам. Угу, романтиков поучи, Суинберну линейку дай и научи его "строго мыслить"! Поэтам это не нужно, так зачем поэтессам?!

---

[1] Над судьбой ее рыдать горько хочется, и это - привилегированная женщина, "любимая" своим мужем!!! В любви ее мужа я сомневаюсь очень сильно, я уверена, что любовь - это когда поддерживаешь любимую и, если надо, идешь хоть против целого мира. Такова же, в моем понимании, и настоящая дружба.

О Вирджинии Вульф 3

(картина - "Беатриче" Марии Спартали Стилман. искала у прерафаэлитов картину с пишущей женщиной, не поверите - не нашла. не удивительно. даже читающих - кот наплакал. эта хотя бы по настроению немного подходит. но почему "Беатриче"? это типа она читает Данте и грустит? не было этого никогда, не надо врать. мы понятия не имеем, что читала Беатриче и читала ли вообще...)

Блин, я поняла, почему мне не нравится ее литературный стиль (стиль эссе еще ничего, не восторг, но). Хотя и глупо о стиле судить по переводу, но какие-то очень характерные особенности все ж торчат. В ее стиле очень много воды, но нет огня. Это не в упрек и не в плохом смысле, просто мне это не родное. Как будто вода, которая изподтишка точит камень, это и в эссе чувствуется - но мне больше по душе гром, молния, взрывы, "философствование молотом", а то и взрывчаткой))

Но что меня удивило. Вызвало недоумение. Вот сидит Вирджиния в библиотеке и листает сочинение под названием "О физической, умственной и нравственной неполноценности женщин". И испытывает всякие разные чувства, и рефлексирует над ними, знаете ли. И ВДРУГ ловит себя на том, что испытывает ЕЩЕ И ГНЕВ. И НЕ СРАЗУ ПОНИМАЕТ, ПОЧЕМУ. И только по некотором размышлении до нее доходит: товарищи, да он же меня неполноценной назвал!![1] Гнев абсолютно оправданный. Но мне непонятно: почему она не испытала его сразу же по прочтении названия и с ясным пониманием причины? Мне бы хватило доли секунды. Она же это чувство еще у себя отлавливала и не сразу поняла, откуда оно, хотя ну очевидно же... Интересно, это ее личная особенность или социальная такая штука: мол, настоящая леди должна мило улыбаться, когда солидный господин обзывает ее неполноценной, это же воспитанность! такт! этикет! женственность! Второе ближе к истине, кажется, и сейчас дофига женщин, не уважающих себя, потому что их так воспитали...

Попробовала бы женщина написать такой трактат про мужчин, мм? Да Вирджиния сама же прекрасно видит: попробуй только чуть-чуть задеть их пол, мужчины вскакивают, как ужаленные: неистовый феминизм! плохой феминизм! нельзя так про нас говорить! как посмели?! кто разрешил?!

Это и сейчас продолжается в дивных дискуссиях:

- вообще-то, по статистике, мужчины совершают подавляющее большинство насильственных преступлений...

- не все мужчины такие! и вообще, не надо провоцировать!

- если я вам в глаз дам, потому что вы меня спровоцировали, это достаточное оправдание?

- нет! это уже преступление и насилие! и вообще так сдачи дам, что мало не покажется!

- и общество будет на вашей стороне, ну да, я помню...

И женщины, которых, скажем, ударили, пространно начинают доказывать, что они не провоцировали, не пили, не спорили, они же хорошие и не дуры и знают, как себя вести, а тут вдруг прилетело. ну я же безупречна, как так-то?!

Отвлеклась))

Еще есть у Вульф довольно неприятные замечания. Например - женщин всё равно будут дергать, отвлекать семейные обязанности, так что им надо писать компактненько, на толстовские эпопеи рассчитывать не стоит... (ну, эм, я бы не сказала, что ее романы написаны кратенько и по существу)) В то же время, Чехов писал кратко не потому, что ему надо было деток качать и супругу ублажать, а потому, что такова особенность его таланта, крупные формы просто не давались) Мысль о том, чтобы скинуть часть этих обязанностей на мужчин или вовсе устроиться как-то иначе, ей в голову не приходит. (кстати, зачем она вышла замуж? надо бы узнать о ней больше, конечно) Или: ну женщинам всё равно придется рожать, ну не по 13 штук, как у миссис такой-то, экономисты не велят, но двух-трех по-любому. Придется?! Совесть поимей, сама-то не рожала (и правильно делала). И экономисты, конечно, молодцы, это они правильно, но почему бы не подумать о здоровье и комфорте самой женищны, о ее желаниях, черт возьми?! К сожалению, Вирджиния просто не представляла, сколько сил и времени у женщин отнимает семья, поэтому сейчас именно "двойная смена" - одна из главных повесток дня у феминисток.

А так она молодец, выдающаяся женщина, ничего не скажу.

Концовку эссе "Своя комната" стоит процитировать:

"Помните, я говорила, что у Шекспира была сестра? Только не ищите ее в биографиях поэта. Она прожила мало — увы, не написав и слова. Ее похоронили там, где сегодня буксуют омнибусы, напротив гостиницы «Слон и замок». Так вот, я убеждена — та безымянная, ничего не написавшая и похороненная на распутье женщина-поэт жива до сих пор. Она живет в вас, и во мне, и еще во многих женщинах, кого сегодня здесь нет, они моют посуду и укладывают детей спать. Она жива, ибо великие поэты не умирают, существование их бесконечно. Им только не хватает шанса предстать меж нами во плоти. Придет ли такая возможность к сестре Шекспира, думаю, теперь зависит от вас. Я уверена: если мы проживем еще сотню лет — я говорю о нашей общей жизни, реальной, а не о маленьких отдельных жизнях, что у каждого своя. Зарабатывая пятьсот фунтов в год и обживая свои комнаты. Развивая в себе привычку свободно и открыто выражать свои мысли. Видя людей, какими они есть, а не только в отношениях друг с другом — и небо, и деревья, и все существующее. Без страха перед мильтоновским пугалом, ибо никому не позволено заслонять простор. Признав, наконец, факт, что опоры нет, мы идем одни и связаны не только с миром мужчин и женщин, но и с миром реальности… Тогда — случай представится, и тень поэта, сестры Шекспира, обретет наконец плоть, которой так часто жертвовали. Вобрав в себя жизни безвестных предшественниц, как прежде ее брат, она родится. Рассчитывать же, что придет сама, без наших приготовлений и усилий, и выживет, и сможет писать свои стихи — нельзя, ибо это невозможно.[2] Но я убеждена: она придет, если мы станем для нее трудиться, и труд этот, даже в нищете и безвестности, все же имеет смысл."

Кстати о нищете - очень впечатляет ее сравнение мужского и женского колледжей хотя бы по уровню бытового комфорта. Впечатление - убийственное. "Да вот, столько наши матери смогли заработать, а вот столько ежегодно жертвуют по всей стране на образование женщин". Разница, по сравнению с затратами на образование мужчин - колоссальная. Это было меньше ста лет назад в Англии. Почитайте, почитайте.

Напоследок признаюсь, что я завидую ее "лирической героине", которая получила наследство (фиксированный годовой доход, красота), имела собственное жилище и полную творческую независимость. Нет, свое жилище у меня есть, но там мама, куда я ее дену... следовательно - личного пространства там у меня ноль, личное пространство, как ни странно, нашлось в чужом жилище. А о годовом доходе я могу только мечтать. Ну, мечтать не вредно... Как было бы чудесно не иметь необходимости работать, Боже мой... Если надо работать, чтобы не умереть с голоду и не выгнали из квартиры, то это, по сути, рабство. А была бы какая-то скромная фиксированная сумма на необходимые нужды, а что сверх того - ну можно пойти, поработать где-то пару месяцев, и опять отдыхать... ну хотя бы так... Ну не хочу я работать, не хочу. Хочу безусловный базовый доход. Из такого устойчивого положения можно было бы и профессию найти по душе. Ну а если бы и не нашла - невелика беда. А так - беда со всех сторон.

---

[1] Разумеется, когда говорят о "женщинах вообще" - говорят и обо мне тоже. Поэтому не стоит удивляться моей бурной реакции на "ну просто юмор". Деление женщин на "куриц" и "исключения" со мной больше не прокатывает, я хочу просто быть человеком, и в женщинах видеть - людей. Я больше не хочу поддерживать мизогинию в каком бы то ни было виде.

Этот сдвиг мне дался легко потому, что раньше и я большинство мужчин за людей не считала)) сейчас - теоретически считаю, но практически от всякого большинства стараюсь держдаться подальше)))

[2] К вопросу о том, что гений сам пробьет себе дорогу - нет, в большинстве случаев не пробьет, гении не так устроены и не для этого предназначены.