blackmoon3712

Сегодня[1] могу написать, что... вроде как воскресаю потихоньку. Отказалась от работы, которую не хотела - кайф. Самое удивительное, что меня даже мама поняла. Ну то есть я ей объяснила и она поняла. Мы вообще нормально пообщались (никогда не думала, что напишу такое). Правда, если за месяц не найду себе ничего подходящего (эмоционально, серьезно, всё упирается в это), меня ждут долги по квартплате, т.к. она делать ничего не будет. (И это бы еще ладно, но она еще и нервы мне трепать будет, вот что самое противное.)

Оказывается, и на стажировки ходить полезно, какой-никакой опыт. Например, я поняла, что не могу плохо работать, а чтобы работать хорошо, мне нужен интерес, те самые эмоции то есть. Вот были там два работника, прям как мне по заказу, чистые типажи: условные Даша и Саша. Даша горит работой, ей реально интересно, она впрягается, она выбивает и добивается, она дофига в этой области знает. Саша просто просиживает часы за оклад и потому что рядом с домом, кладет на штрафы и забивает на правила потому что "такую работу точно не страшно терять", работает настолько на отцепись, что за несколько месяцев знает немногим больше меня-стажера. (замечу тут в скобках, что Сашу я не осуждаю, да, ему не интересно, а что его не увольняют, так сами дураки виноваты - относились бы к работникам получше, и не было бы этого "у них все равно тут некому работать", набрали бы тех, кому интересно, и жили бы счастливо). Так вот я в первый же день поняла, что Сашей я быть не хочу, а Дашей тут быть не смогу. Причем это универсальная штука для меня, принцип. И еще деталька: если поменять местами "могу" и "хочу", то смысл для меня никак не изменится, потому что мое "могу" оочень близко к моему "хочу". Что ж, конечно, моих ресурсов некоторое время хватало на "через не хочу", и хватало прилично, но к 30-ти годам до меня стало наконец доходить, что запас конечен. Что ж, разумеется, многие так живут и многие прямо в депрессии и/или кидаются на людей, но я могу хотя бы попробовать жить иначе, у меня такая пока возможность есть.

И я еще больше поняла, почему мне так плохо было на той работе: я не хотела там развиваться, всячески от этого уклонялась и соглашалась осваивать новое только в самом крайнем случае. (Мне предлагали там дорасти до главбуха неоднократно, но от этого я отказывалась уже абсолютно точно, отчаянно и с ужасом. А развиваться я не хотела потому, что не интересно, плюс, что тоже очень важно - эмоции, да-да, напряженные отношения с начальством и коллективом. Да и сложно назвать развитием то, что предлагалось, как раз развиваться там никто не хотел. Плюс неуважение, плюс отсутствие четких или хотя бы понятных правил игры - меня всё это вместе убивало практически наравне с мамой или там "сложными" отношениями... Вечные были качели, кстати, между бардаком, который язык не поворачивается назвать "творческим" и удушливым контролем. Инициатива наказуема, полномочия не определены, на тебя могут наорать просто так (либо совсем уж несоразмерно проступку), а крупные косяки, если повезет, могут и с рук сойти. Я еще там была хорошим работником и "золотым человеком")) Но эту гнетущую атмосферу, вообще-то, ощущали все, а не одна я "сверчувствительная" - понятно, что и тяжелее мне было больше всех.)

Я сейчас прям настолько хорошо стала понимать про свой ресурс - практически как в "теории ложек". Нет, я не могу тратить его на что попало. На усвоение любых навыков и знаний ресурс тратится. Без крайней необходимости не надо тратить его на то, что так-то в перспективе мне нахрен не сдалось и ни к чему желанному меня не приближает. Этот опыт работы мне не нужен, это чисто работа только для безвыходного положения, я пока не в таком. Моя трудовая книжка и мой опыт, увы, уже подталкивают меня в определенном направлении, и это притом, что первую должность я принципиально ни в каких резюме не пишу, да и по второй не устраиваюсь, но, неизбежно - ищу что-то "около" второй, типа а куда меня еще возьмут... учиться вот вообще не стоит даже на курсах, пока мне точно не стукнет, что я этого хочу.

Так, говорю, хорошо стала понимать про ресурс, мне это организм собственный показал во всей красе: походила на собеседования и стажировку[2], поспала плохо несколько ночей, во время стажировки снова началась эта противная боль в груди (психологическая, именно), после иду по улице и просто плачу (тогда-то Л. меня и утешила, и сказала, ну ее, эту работу, если до такого доходит, эх, если бы она к себе так научилась относиться, этого-то я и добиваюсь изо всех сил...), хорошо хоть темно уже было, поругалась еще заодно с мч, заболела голова, и снова плохой сон ночью, утром вместе с ним встаю, потому что больше не могу уснуть: и снова здрасьте!! Состояние овоща, полнейшей разбитости, как будто на несколько месяцев назад откатило. Почувствовала, что называется, разницу. По-настоящему лучше стало только тогда, когда точно решила от той работы отказаться, тогда я прям честно вернулась в это самое "базовое хорошее состояние".

Из этого состояния я уже могу, например, зарегистрироваться на интересующее меня мероприятие. Раньше я бы не решалась тянула до последнего и разумеется, опоздала бы. Теперь - могу хотя бы что-то пробовать. Кстати, надо в Русский музей на новую выставку сходить... Л. уже была, надо и мне заценить, да и там должны быть некоторые любимые...

И еще недавно разыгралась драма, знакомая, наверное, каждому: меня не взяли, куда я хотела, а вот куда не хотела, брали, да я отказалась. По первому сюжету я до сих пор охреневаю: в смысле человек к вам хочет, приходит аж два раза[3], вакансий у вас дохрена и постоянно кто-то нужен, человек, кстати, с опытом отнюдь не нулевым, условия так себе, а зарплата и вовсе грустная - и вы его не берете?! В смысле у вас работников в Питер подбирает какой-то мудак из Москвы?! Эффективный менеджмент как он есть, че.

(Господи, какие тут у него реснички!! кстати, так-то у Спайка голубые глаза, но мне совсем кайфово, когда они кажутся черными)

*

Когда я отказываюсь от вакансий, утешаю себя не только тем, что они мне реально не нравятся/не подходят, но и, забавно, тем, что они достанутся другим, как я надеюсь, более подходящим по всем параметрам людям. Кому-то реально может быть в кайф ну или хотя бы норм продавать собачьи корма или, упаси Боже, товары для детей. Или для кого-то будет работа рядом с домом, а не два часа в один конец на трех видах транспорта...

*

А недавно ведь мои бывшие сокурсники дипломы получили, насчет этого у меня тоже "эмоции"... теперь снится, что я с ними на выпускном, хы. Л. получила красный, молодец она у меня, я в ней и не сомневалась. Но родители ее не перестают меня удивлять, если бы была антипремия "родители года", я бы не колеблясь их наградила... В смысле не похвалить ребенка за красный, мать его диплом?! Это вообще как?!

А что мы с ней часто общаемся - не перестает меня радовать, я как будто боюсь поверить в такое счастье)[4]

*

Впрочем, рамочки у меня веселые: с одной стороны - угроза долгов по квартплате, с другой - угроза остаться без денег на психотерапию если "еще раз здоровье ради своей мамы испорчу". Можно подумать, я только из-за нее... хотя конечно, она - один из главных факторов. Найти быстро работу, от которой не будет желания повеситься - маловероятно. Хмм, остается надеяться на чудо, шевелить лапками и беречь ресурс... если у меня, говоря простым языком, хорошее настроение, я много чего могу, это факт.

*

И еще любопытное наблюдение. Когда я снова чувствую на себе "хомут", когда меня "пришибает" (и не столь важно, что именно, то есть вовсе не обязательно страх голодной смерти), от меня улетает... не либидо даже, ведь чисто физически оно очень даже может быть[5], а то, что иначе как "эросом" не назовешь, но он такой... в данном случае - не к кому-то, а как бы "вообще", он всегда со мной, когда мне хорошо, тогда я с удовольствием наряжаюсь, крашусь и иду по улице, слушаю свой сборничек и тащусь по сериальчику, легко и приятно общаюсь с людьми и принимаю комплименты, ну а если меня "пришибло", то я скалю зубы (рррррр) или вяло отмахиваюсь - подите все прочь и просто отстаньте. Эрос, как известно - бог веселый, легкий и, ну по идее, несет радость и удовольствие...



(если у людей с головой всё в порядке, кхм, простите) Такова, собственно, и я без хомута. Еще - яркая (ну, заметная, это факт), "огненная", быстро и громко говорю (если тихо и медленно - то явно осторожничаю и разведываю обстановку), жестикулирую и звеню побрякушками, и я себя такую, черт возьми, обожаю (и никогда не пойму, простите, абсурдной ситуации, когда на работу можно носить дай Бог 5% гардероба - я всё это покупала, чтобы носить прям каждый день! дресс-код - это моя отдельная боль. мой образ - мой ресурс, и не надо меня его лишать, иначе я буду грустная, пришибленная и не смогу хорошо работать. тех, кто регламентирует внешний вид людей, прибила бы, ненавижу. говорила и еще раз скажу: необходима эта регламентация редко, в основном же идет чистый контроль тела по Фуко.)

*

Сон про психологиню - всегда боюсь, что с дорогим человеком отношения пойдут не так, ну то есть он меня обидит, причинит боль, я что-то сделаю не так и потеряю его расположение...

Еще сон: пела на Евровидении, плохо, но мне было пофиг. При этом глодала куриную косточку и бегала за очками, чтобы рассмотреть текст песни, ну как в караоке. Ничего, подумала я, в следующий раз будет лучше и была уверена, что этот раз будет. Никакого чувства провала или там стыда.

Вывод: да, спасибо, я уже поняла, что страха сцены у меня нет, а вот страх потерять дорогих людей, вообще-то, жрет живьем.

(ну вот кем надо быть, чтобы остаться равнодушной к такому взгляду?! щенячьему, именно, это-то мне и нравится)

*

Игрушка депрессивная, надо что-то другое...

(Тем не менее, The Banner Saga я прошла. Потом, недолго думая, переключилась на простенькие Дороги Рима. Ну как простенькие - пару недель пытаюсь выйти на "экспертный" уровень, хотя мне никогда не нравились игры на время, а тут что-то затянуло. А может, надоест и заброшу к такой-то матери, посмотрим.)

Честно говоря, я всё меньше и меньше восхищаюсь Босхом, точнее даже - всё меньше и меньше им интересуюсь, он всё дальше от меня. То есть, ну вот по аналогии с Пушкиным и Рафаэлем - да, пусть гении, хрен с вами, но лично мне - не интересные, не цепляют. И Босх - пусть даже и гений, мне не жалко, но - не мой. Ну, обличал грехи человеческие, допустим, молодец - а что, никаких грехов, кроме "плотских", не существует... спорная вся эта тема, с грехами. По одному толкованию, "Корабль дураков" - это про церковь, погрязшую в разврате. Хорошо. А что, кроме разврата проблем больше нет никаких? В чем грешны его "дураки" - в блуде (лютня, на которой, кстати, играет монахиня - символизирует женский половой орган) и чревоугодии? И всё? Не, ну я могу понять, что Босха раздражало лицемерие - проповедуют одно, а творят другое. Но вся вот эта катавасия вокруг "грехов плоти", исключительно плоти - уже давно меня немножко раздражает.

А вот что пишет Фуко (читаю "Историю безумия в классическую эпоху"):

"Однако Narrenschiff - единственное из всех этих судов, которое существовало не только в романах и сатирах, но и в самой действительности; такие корабли, заполненные сумасшедшими и перевозившие свой необычный груз из города в город, были на самом деле. В те времена безумцам ничего не стоило вести бродячий образ жизни. Города при первом удобном случае изгоняли их за пределы своих стен; и они так и скитались по отдаленным деревням, если только их не препоручали какой-нибудь группе купцов или паломников. Особенное распространение этот обычай получил в Германии... Нередко бывало, что их передавали на попечение морякам... Должно быть, у причалов европейских городов часто можно было встретить такие “корабли дураков”.

С одной стороны, не нужно преуменьшать бесспорную практическую пользу от этого плавания; препоручить безумца морякам значит наверняка от него избавиться, чтобы он не бродил где попало под стенами города, а уехал далеко, сделался пленником своего отъезда. Но с другой стороны, тема воды привносит во все это целый сонм связанных с нею смутных представлений; вода не просто уносит человека прочь — она его очищает; к тому же, находясь в плавании, он пребывает во власти своей переменчивой судьбы: на корабле каждый предоставлен собственной участи, всякое отплытие может стать для него последним. Дурак на своем дурацком челноке отправляется в мир иной — и из иного мира прибывает, высаживаясь на берег. Плавание сумасшедшего означает его строгую изоляцию и одновременно является наивысшим воплощением его переходного статуса. В известном смысле это плавание — всего лишь распространившееся вширь, на все полуреальное, полувоображаемое географическое пространство, пограничное положение безумца; он пребывает на той линии горизонта, какая очерчивает круг интересов средневекового человека, и это его положение и символично, и в то же время вполне реально, ибо ему дарована привилегия быть запертым у ворот города: исключенный из городской жизни, он превращается в заключенного, а поскольку у него нет и не может быть иной тюрьмы, кроме порога в буквальном смысле слова, то и держат его строго на линии границы. Для внешнего мира он — внутри, для внутреннего — вовне. Такое в высшей степени символичное положение он занимает и поныне — если, конечно, иметь в виду, что прежняя вполне зримая крепость порядка превратилась сегодня в цитадель нашего сознания.

Именно такова роль воды и плавания на корабле. Безумец заперт на его борту, словно в тюрьме, побег из которой невозможен; он — всецело во власти реки с тысячью ее рукавов, моря с тысячью его путей, их великой переменчивости, неподначальной ничему. Он — узник, стоящий посреди самой вольной, самой широкой из дорог; он накрепко прикован к открытому во все концы света перекрестку. Он — Пассажир (Passager) в высшем смысле слова, иными словами, узник перехода (passage). И неведома никому земля, к которой причалит его корабль, — равно как не знает никто, из каких краев он прибыл, когда нога его ступает на берег. Нет у него иной правды, иной родины, кроме бесплодных просторов, пролегающих между двумя берегами, двумя чужбинами. Неважно, ритуал ли отплытия с присущей ему системой значений находится у истоков этой связи помешательства и воды, которая прослеживается в сфере воображаемого западноевропейской культуры на протяжении всего ее существования, — или же, наоборот, именно их сближение вызывает из глубины веков этот ритуал и закрепляет его в сознании. Одно бесспорно: в восприятии европейца вода надолго связывается с безумием.

В свое время уже Тристан, прикинувшись безумцем, позволил морякам ссадить его на побережье Корнуэльса. И когда он появляется во дворце короля Марка, никто его не узнает, никто не ведает, откуда он держит путь. Но уж слишком часто ведет он странные речи — они и знакомы, и словно бы идут откуда-то издалека; слишком хорошо ему известно, что скрывается за самыми привычными вещами, — а значит, он выходец из какого-то очень близкого к нашему, но иного мира. Он — не пришелец с твердой суши, на которой покоятся твердыни городов; он — выходец из беспокойного, неугомонного моря, этой волшебной равнины, изнанки мира, чьи неведомые пути хранят в себе столько удивительных тайн. Изольда лучше, чем кто-либо, понимает, что этот безумец — сын моря, вестник беды, брошенный здесь дерзкими матросами: “Будь прокляты моряки, что привезли с собой этого дурака! Зачем они не вышвырнули его в море!” Та же тема не раз возникает в последующие века: у мистиков XV столетия она трансформировалась в мотив души-челнока, одинокой в безбрежном море желаний, в бесплодном поле забот и неведения, окруженной бликами ложного знания, заброшенной в самую сердцевину неразумного мира; челн души обречен оставаться во власти великого моря безумия, если не удастся ему бросить надежный якорь веры либо поднять свои духовные паруса, дабы веяние духа Божьего направило его в порт. В конце XVI в. Деланкр был убежден: именно море причиной тому, что все племя мореплавателей служит дьяволу: неверная пашня, по которой, полагаясь лишь на звезды, ведут борозду корабли; секреты, передающиеся из уст в уста; удаленность от женщин; наконец, самый вид этой бескрайней волнующейся равнины лишают человека веры в Бога и сколько-нибудь прочных связей с родиной; и тогда он вверяет себя дьяволу и безбрежному океану его происков. В классическую эпоху влиянием морского климата обычно объясняли меланхолический темперамент англичан: вечный холод и сырость, неустойчивая погода приводят к тому, что крошечные капельки воды, проникая во все жилы и фибры тела, делают человека хилым и предрасположенным к безумию. Наконец, не касаясь богатейшей литературной традиции — от Офелии до Лорелеи, упомянем лишь грандиозную полуантропологию, полукосмологию Хайнрота, у которого безумие становится проявлением в человеке некоего темного “водного” начала, того сумрачного беспорядка, зыбкого хаоса, где все зарождается и все умирает, — хаоса, противостоящего светозарному, зрелому, устойчивому разуму.

Но если в воображении европейца плавание дураков связывается со столькими мотивами, восходящими к незапамятным временам, то почему тогда эта тема так внезапно оформляется в литературе и в иконографии именно к XV в.? Почему вдруг возникают очертания Корабля дураков, а его дурацкая команда начинает назойливо вторгаться даже в привычнейшие картины жизни? Почему от древнего союза воды и безумия, в один прекрасный день — не раньше и не позже — появилось на свет подобное судно?

Потому, что оно символизирует собой ту тревогу и беспокойство, которые внезапно охватывают европейскую культуру в конце Средних веков. Безумие и безумец становятся важнейшими персонажами этой культуры — во всей своей двойственности: они несут в себе и угрозу, и насмешку, и головокружительную бессмыслицу мира, и смехотворное ничтожество человека."