(слушала лакановского психоаналитика, а он возьми и выдай: "если партнер исполняет все желания девушки, то у нее начнется невроз от нехватки нехватки...", эко загнул, ну это они умеют)

да не будет у меня невроза) и панических атак тоже не будет) я просто буду бояться, что это закончится, и всё. только где бы такого партнера взять, его же не может быть? а если не может быть - откуда вообще такая идея? и зачем? не затем ли, чтобы заставить мириться с "реальностью", а она ох какая неприглядная бывает, далеко не с каждой можно и нужно мириться.

*

страсти-то какие, Господи. "нам надо расстаться, нет, не держи меня..." через полчаса: "а кстати, давно не виделись!"

нет, это я не с парнем. с парнем был бы совсем капец. страсти и страдания - однокоренные, особенно в моем случае, даа...

это я с Н. довыяснялась недавно до возможности разрыва отношений, это было впервые, неожиданно и очень страшно. я реально чуть не сошла с ума в процессе. передаю, что запомнилось и кажется самым важным. "зачем ты сильная всё время, зачем в маске... ой нет, а вот так тоже не надо, я не могу выдержать твою боль". зашибись, и что мне делать?! мне что, разорваться?! ну и довольно неожиданные упреки, которые я легко и даже справедливо могла развернуть ее сторону, но почти не стала. я как будто маленькую смерть пережила... 7 лет настоящей, по моим меркам, дружбы - и расстаться с нихрена в личке вк?! ну уж нет!

и я просто не верю, что невозможно выдержать мою боль. да, периодически натыкаюсь на это, но - не верю. видимо, потому что сама могу выдержать многое)

"в критические моменты кто-то должен быть сильнее, на ком-то должно всё держаться" - "я не знаю, кто бы выдержал такое" - ну конечно, за такую фразу я могу очень многое простить)

мы помирились, и меня даже очень быстро отпустило. ну и еще выяснилось, что ей надо было на ком-то сорваться, и чтоб человек это выдержал. Боже, кому как не мне это понять! просто у меня-то нет таких людей, вот это очень жаль...

все равно некоторые отголоски, в виде моих опасений и недоверия хотя бы еще долго сохранятся, но в целом мы благополучно вышли из этой переделки. но я прекрасно понимаю, что вот эти страшные глубинные проблемы, несоответствия, несовпадения, которые мы обсуждали в процессе - никуда не делись, и что-то с ними надо будет делать, как-то уживаться, как-то, Бог даст... расти?

*

"я не люблю людей за то, что они пытаются дать мне информацию, которая мне не нужна...". и не могут дать той, которая нужна, ага)

я про основную массу, разумеется. в общем случае я хочу держаться от людей и их "общения" как можно дальше. когда я работала продавцом, через пару часов, а то и час, хотелось всех нахрен поубивать - ненавижу пустую болтовню, обслуживать и вот это всё.

на прошлой работе коллег скорее ненавидела, презирала и пыталась держаться как можно дальше. "задирала нос", да вот только не по той причине, о которой обычно думали)

на этой работе... я умудряюсь вызывать у всех симпатию, и мне за мою маску, не полностью все же фальшивую, регулярно перепадают эмоциональные плюшки, которые мне все же дороги, от "красотули" до "мне для тебя ничего не жалко")) но тут два важных фактора: 1) коллектив на удивление вменяемый (это по моим-то меркам, мне же слова против не скажи!) 2) я всех, кроме напарницы, вижу полчаса за смену максимум, это еще вполне допустимая доза людей, с которыми мне по совести дико скучно. ну а напарницу... приходится отчасти терпеть, а отчасти мне повезло, что это скорее она под меня подстраивается. лучше уж она, чем я.

*

рассказала на терапии про ссору с Н. "ну и... как вам это всё?" "дичь!" "оу, спасибо!" когда важный человек на моей стороне... да это почти всё, что мне нужно)

"я, честно говоря, в первую очередь подумала, зачем вам столько страданий?" ну, видимо, пока оно того стоит... такое ведь редко происходит. но речь о расставании не заходила еще никогда, так что в этот раз было особенно больно.

(забавно, что они обе в случае конфликтов с ними и моих жалоб говорят: ой, оно тебе надо?)) плохой специалист! плохая подруга! (я очень грубо передаю суть) но это не заставляет меня прям сразу бежать и прекращать отношения. это придает мне устойчивости и сил. Боже, как же важно, когда кто-то на моей стороне, как же этого, в сущности, мне по жизни не хватало... мне бы ресурса, и побольше, дальше я сама разберусь.)

"но я еще сейчас подумала, что с каждым разом боль от таких взрывов должна уменьшаться, они вроде как становятся привычными и не ощущаются как катастрофа..." так бы и было, черт возьми, если бы я реально не испугалась, что вот так внезапно теряю ее...

"она мне потом написала, что даже не знает, кто бы еще такое выдержал..." "это очень... подкупает" да, я хочу быть значимой, даже такой странной ценой... да, лучше уж слышать восхищенное "ух ты..." - как реакцию на мой интеллект и оригинальные мысли, это приятно, это без боли, но иногда я согласна и на боль, че уж делать...

и я даю подругам то, что хочу получить сама... в мини-варианте - не только подругам.

*

(читаю Вячеслава Иванова)

ого, осел - тоже животное Диониса) как и Христа) мое милое тотемное животное, вы ведь в курсе, что я обожаю их за упрямство?))

и плющ - блин, я его уже обожаю. еще одна идея для тату...

*

травма...



"это что ж такое происходит-то, люди добрые? я с ним переспала, а он не превратился в Ангела 2.0?! грозился, что перестал быть моим мальчиком для битья, а сам по-прежнему бегает и ластится? что это вообще?!"

да, раненый человек, как и животное, может не только оттолкнуть руку любящего, но и укусить... я кусала, меня кусали. по крайней мере, теперь я понимаю, почему. и мне кажется, что сама так никогда больше не сделаю, но кто знает...

*

(закончила читать "Эллинскую религию страдающего бога")

а я радуюсь аналогиям, они мою веру укрепляют! не понимаю, почему они так страшны и неприемлемы для других верующих. напротив, ну круто же!!

"именно из экстатических состояний души проистекла религия"!

(Джон Уильям Уотерхаус, "Ариадна на Наксосе")

и еще цитаты из послесловия:

"Если человек тем отличен от животных, что он animal religiosum, – ибо это определение ранее присуще ему, чем его самоутверждение как животное гражданственное (πολιτικν ζον), – то и самый критерий «религиозности» должен предстать нам, по отношению к первым ступеням его впервые «человеческого» выявления, под аспектом экстатичности: первее всего человек – animal ecstaticum."

"Способность к безумию, быть может, определила впервые разумное сознание, и когда животное сошло с ума – оно стало человеком."

"Но бесконечные трансформации оргийного начала хранят нетронутым единое зерно мистической идеи: человек сознает себя единым с своим божеством только в состоянии экстаза. И вот, то же оргийное начало узнается нами, в тех же коренных своих признаках, и в тихой и созерцательной аскезе орфиков и пифагорейцев, и в умозрительном исступлении (κστασις) неоплатоников, – и, вне пределов религии греческой, – в словах, вдруг прозвучавших над миром: «переменитесь душой (µετανοετε), настало царство небес». Ибо христианство, каким оно было в первую пору, понятно только при допущении некоторого оргиастического состояния душ[1], пред которыми внезапно весь мир явился иным, дотоле нечаемым, потому что внутренне изменились они сами: явился – как небеса на земле, как вертоград небесного Отца, как сад полевых лилий, из коих каждая одета так, как не одевался и Соломон во всей своей славе; – так что уверовавшим и «себя отвергшимся» оставалось только дивиться на свое вдруг прозренное и воссиявшее счастье, чей блеск был тем чудеснее, что их облекали нищие одежды, – дивиться и разглашать по миру благую весть."

"Напрасно, в исторической последовательности торжества отдельных «отвлеченных начал», целые эпохи грозят «иссушить ум наукою бесплодной» и обратить живого и цельного человека в «человека теоретическоо», чтобы, наконец, увенчать в будущем культурную преемственность типом homunculus’а, вышедшего из химической колбы: есть бури, которые одним дыханием развевают мелочную паутину нашего рассудка. Когда наш порабощенный язык разучится произносить слова молитвы, само вещество возопиет."

поправочка: мы и вышедши из колбы (а это должно быть, и будет) останемся теми же людьми с теми же бурями) и мы все же чему-то/кому-то молимся) некоторые вот умудряются молиться науке, логике и разуму)

"Религия Диониса была тою нивой, ждавшей оплодотворения христианством; она нуждалась в нем, как в крайнем своем выводе, как в последнем своем, еще недоговоренном слове. Если бы христианство слилось с орфизмом, религия арийца была бы спасена. Но, несмотря на то, что идея отчества была намечена в Дионисовой религии и Христос являл себя как обновленный Дионис, а последний как прообраз Его еще не раскрывшейся во всей полноте истины, – все же христианство, отвергнутое семитизмом, не могло примириться и с арийским пантеизмом и, трагически безучастное, осталось на перепутье двух гибнущих чрез него миров, налагая на человеческий дух искус жертвы и иго самоотречения."

"Религиозное чувство подобно музыкальному. ... Вера, как музыка, есть род созерцания и воления, не подлежащий определению чрез сведение на другие деятельности или состояния духа."

"Искони для грека «все полно богов» (πάντα πλήρη θεν), и «божественное держит мир в объятиях» (περιέχει τ θεον τν λην φύσιν, – стих, приводимый Аристотелем в его "Метафизике"): это – не «вера», а зрение."

"Системы нравственности всегда существовали, хотя бы только потенциально; но они не связывались с сущностью религии. ...

Итак, и мораль не принадлежит к существу религии; ибо греки были в высокой степени религиозны.

...ничто не может быть противнее духу древних вер, как и изначальному христианскому идеалу, чем попытка отлить жизнь в определенные и постоянные формы внешних отношений. Религия – своего рода музыкальный habitus души, родник экстатических очищений. Этот родник может бить в душе струей постоянного ритма и поддерживать в ней непрестанное движение богочувствования и богоизволения; но его музыка не может быть переведена на язык формального строя. Чтобы жизнь стала религиозною, религия должна быть не узким руслом ее, но ее широким небом.

Сфера эмоций и сфера аспектов – вот что было (при исключении догмата и морали) исконным достоянием религии. Ее эмоциональная сфера есть нечто несводимое на какую-либо другую категорию душевных состояний: впервые утверждается она в культовом оргиазме."

"И вот аспект мира в озарении Дионисовой религии: мир – обличье божества страдающего. Зрелище мирового страдания выносимо для зрителя и соучастника действа вселенского (a каждый из нас вместе зритель и соучастник его, и, как соучастник, – вместе жертва и жрец) только при условии живого сознания абсолютной солидарности сущего, только в глубоком экстазе мистического единства, который во всех ликах бытия прозревает единый лик жертвоприносимого, жертвоприносящегося Бога. Дионисова религия – религия такого Божества: это – аспект ее; и ее исступление – ее virus. ...

Религия тожества, пресуществления и жертвы, религия Диониса есть религия богострадальной Земли."

Но в христианстве, а затем, в большей мере, в религии Третьего завета - будет и победа над страхом, страданием и смертью.

*

(работала одна) Господи, как же я счастлива, когда просто нет ненужного общения! вот прямо счастлива, полна сил, полночи слушала одну песню... вот эту. естественно, скачанную с ютуба со всеми этими прекрасными воплями и репликами)) текст тоже огонь, особенно припев и третий куплет, и видеоряд прекрасный.

этот тоже ничего)

...и счастлива до сих пор. и личное пространство - великое дело! (чаще всего, для счастья мне надо не так уж много - любимая музыка, полная погруженность в свои чувства и мысли, отсутствие назойливой и бессмысленной болтовни под ухом... говорила и еще скажу: общение - или с равными, или никакого!)

я как на той картинке: "девчонки, а когда отпустит?")) только мне не хочется, чтоб отпускало)

Н. недавно кинула мне песню ELA - Right for the Devil, и текст. песня отличная, и тема знакомая, и чувство... сколько я уже перелопатила этих "неправильно"... в основном самостоятельно и в одиночку, между прочим. это так просто кажется - Right for the Devil. не, я еще не такие текстики слушаю, мне норм. но, правда, там чисто для красоты "жечь церкви" или "девственица для Люцифера". просто эстетские клише. а Right for the Devil - реально со смыслом. как тут не помянуть добрым словом "Баффи") много страданий и садомазо не столько потому, что люди прям хотят друг друга мучить, хотя и не без этого... после каждой ночи - "это неправильно". у меня-то была хоть измена была, у Баффи - нет, чистое самоедство[1]. у Спайка нет души, но любит он больше, чем все вместе взятые с душой - вы чего накурились, чтоб до такого додуматься?

хлам-то я выкинула, пришла пустота. что дальше? иногда и тоска. не знаю, кем хочу работать. ноль в личной жизни. только странный флирт, чтоб не было скучно)

Right for the Devil - у каждой идеологии свой дьявол. мне нравятся идеологически неверные штуки, что делать? ничего не делать. радости и удовольствия я лишусь, а никакая идеология и никакое сообщество мне их не компенсируют.

и если надо поныть, значит надо. поддержи или пройди мимо.

кстати о странном флирте. недавно возмущалась, что контекстная реклама подсовывает мне свадьбы и... ЭКО. и один чувак мне заявляет: "а может, они что-то про тебя знают, тайные чаяния..." а мне уже терять было нечего, как раз после "бума" на терапии, я смотрю ему в глаза прямо и говорю: "я щас тебя ударю..." злобно, но и чуть игриво, как только я могу) понял, замолчал. потом еще что-то мне по книжке объяснял, я: "спасибо, учитель"))

пусто, бессмысленно, туповато? а мне уже не так это важно, безразлично... флиртую от скуки и от любви к искусству. и даже насчет этого один чувак на меня наехал - ты развлекаешься, а вдруг у людей планы появляются, вдруг ты их разочаровываешь... какие еще планы? у меня лично нет никогда планов. оно потом само развивается - или нет. "я щас тебе построю глазки, но это не значит, что я хочу за тебя замуж. я щас тебе что-то ляпну, но это не значит, что у нас будет секс" - так надо, что ли?)) пристыдить меня, разумеется, не получилось. пристыдить меня могут только близкие, значимые люди, остальные идут лесом. а ты кто такой?

еще у одного реакция на фамилию мою была смешная, в виде ошалевшего опоссума)) пытаюсь развлечь себя от пустоты...

*

а в последний раз тоже был важный разговор на терапии.

про "достаточно хорошие отношения" я снова ляпнула: "да, я понимаю, что после "бума" либо отношения останутся, причем примерно такими же хорошими, а даже если и не останутся, я выживу. но мне не сильно легче ни от того, ни от другого. даже в хороших отношениях всегда чего-то не хватает..." не помню дословно, но в этом могло проскользнуть обесценивание "а мне всё мало". что в принципе обычно для травматиков, у которых и "достаточно хорошего" не было, по крайней мере вдоволь. "да, я понимаю, что того, чего хочу, ни у кого нет и не бывает, и что сама я так любить не могу, но мне опять же от этого едва ли легче" - и плачу. и это очень важная тема для меня, потому что я хочу плакать даже когда сейчас пишу об этом.

ох блин... с другой стороны, после этого вопроса ("почему вы всегда выбираете сдерживаться?") я как будто... я как тот несчастный отец умирающего мальчика из "Братьев Карамазовых", обводящий трясущейся рукою стены своего убогого жилища: "доктор! да ведь вы же видите..." какие юга?! какое море?! (и как отвратителен становится после этого Алеша Карамазов, для которого смерть бедного мальчика - как будто просто ступенька в "духовном совершенствовании", к которому он и других детей тащит... хотя, по замыслу ФМ, потом он станет революционером - тогда-то, небось, и переоценит этот эпизод. ясен пень, что богатые тоже плачут, и вон Лиза парализованная, которой врачи бессильны помочь, но "лучше плакать в мерседесе", и парализованной лучше быть в богатом доме, полном прислуги, а не в ветхой лачуге, и мальчик имел бы больше шансов выжить, родись он в обеспеченной семье, и не выживать, а жить, че уж).

эх, хорошо всё-таки, что я пока не влюбляюсь, хорошо и правильно!

на мысль "я такая, что меня невозможно выдержать/все не могут, холодны, не заинтересованны":

1. я не "такая"

2. "все" не "такие"

(к 1 и 2 можно добавить "не всегда" и можно назвать ситуации "несовпадением", но от этого немногим легче)

3. остается - мой нарратив и тесно связанная с ним самоидентификация. "поэтому вам сложно из этого выйти, ведь это часть вас?" "да..."

надо сказать, я очень доверяю терапевту, и у нас отличные отношения, если я смогла из себя выдавить честное: сомневаюсь, надо ли и возможно ли из этого выйти. пока видится замкнутый круг: я не выйду, пока не смогу достаточно хорошо опираться на себя, а этого не произойдет, пока не получу достаточно любви и поддержки, а это невозможно...

"у вас близко слезы?" "да, вы совершенно правы!" тянусь за салфеткой, позволяю капнуть двум-трем слезинкам. "вы и сейчас сдерживаетесь?" "да..." "зачем? не надо, здесь же можно..." - люблю этот ее тихий, вкрадчивый, теплый, заботливый, с ноткой "я всё правильно говорю, но как бы не огрести щас" тон в такие моменты... ну я поплакала, процентов на 50 себя все же выпустила, заметив в процессе: "интересный факт: я всегда плачу вот так, почти беззвучно, никогда не в голос, не рыдаю. хотя иногда хочется. не знаю, почему... ну при людях, любых, останавливают какие-то эстетические соображение, а наедине с собой... не знаю..." может, я и себе не хочу показаться неэстетичной, равно как жалкой и беспомощной. "давно у вас так?" "ой давно, с детства, со школы точно" "ну в младенчестве вы точно рыдали, вы ж не родились и не подумали: да нее, не буду, неэстетично..." (смеемся) "нет, да наверняка... хотя... я была подарочным ребенком, я почти не шумела..." соседи охреневали и спрашивали "а где у вас ребенок?" я тупо спала... небось родилась и охренела: да вы одурели в такую дыру меня засунуть, хочу обратно... небось поэтому и вытаскивали меня первые несколько лет с того света, вот как обратно хотелось, даа...

(Гюстав Моро)

"поделитесь чувствами?" "конечно!" боль, тоска[2], невозможность... всё это оказалось возможно оплакать в присутствии другого, без стыда, при очень тонком понимании, принятии, может даже сочувствии... благодарность. а, с недоумением и без страха, что прям щас отнимут: "что, так правда можно? и не отнимут?!" "правда-правда можно!"

в итоге почти и не больно...

*

"как терапия?" "ой хорошо, поплакала!" "я не понял, ты платишь за то, чтобы там плакать?" "именно! проживать свои чувства в безопасной обстановке!"

я пытаюсь строить отношения без конфликтов, потому что жутко их боюсь и не умею нормально проживать, для меня конфликт - как будто конец всего, но без конфликтов - не бывает, они пролезают так или иначе. в итоге - взрывы, и разгребать приходится больше. и тут, по пути домой, я начала вспоминать, что та моя любимая лавстори не безконфликтна, а очень даже наоборот, но блин, у тех хоть детство норм было, те, получается, ресурсные[3]... возможно, в том числе на это я взираю с восхищением и завистью. а еще - на отражение моих как личностных, так и межличностных конфликтов. а кое-что я всегда хотела проиграть. именно прожить в форме игры, чтоб безопасно. игрового конфликта мне самой иногда хочется. поэтому умение одного товарища играть и привлекло когда-то. увы, он тоже заигрывался.

возможно, речь в той фразе (про "зачем всё время сдерживаться") и о том, чтобы выдерживать себя и других... быть в контакте, несмотря на.

да, взрывы в любом случае будут. тогда уж лучше с аутентичностью всех участников.

ну и правда же отношения (в терапии) хуже не стали!

другой нарратив если и будет, то не так и не сразу... что во мне есть много кроме и помимо травмы - правда, но ее всегда надо иметь в виду.

возможно, это был когнитивный заход, который мне опять-таки не впрок... (про "у вас может быть другой нарратив" и "у вас есть что-то кроме травмы")

смогла я сказать и такое: у меня никогда не было цели меняться, в том числе в терапии. я больше скажу: всякое целенаправленное изменение себя мне видится насилием и самонасилием, и я это всегда отторгаю. малейшие попытки меня менять кончаются пешим путешествием, отнюдь не эротическим. это не противоречит тому факту, что я менялась и меняюсь. "а как вы менялись?" оно само! "абсолютно самостоятельно, свободно, без плана и направления, постепенно, как следствие - неожиданно и легко... о! это было как у змеи, сбрасывающей старую кожу: я вышла, потому что стало тесно, и смотрю теперь со стороны и думаю: мне это больше не нужно" (пусть и нелегко и порой больно, но главное - всегда свободно и ориентируясь исключительно на себя, на "стремление к счастью" и что-то очень важное во мне... отвергала что-то "мое" во имя более глубокого и важного моего же. менялась во имя ценности. да, исключительно внутренней и своей.)

(опаздывать, кстати, перестала во имя того, что реально важнее раздолбайства)

*

что-то мне в последнее время одиноко... может потому что с Н. всё никак не состыковаться и неколько сборищ я пропустила по разным причинам...

*

сегодня, да нет, уже вчера получается, встретилась после работы с К., он мне чехол для мобильного подарил (отличная, добротная вещь, как и всё, что он дарит), а то мой уже на две части развалился, и купил мне пироженок. перед этим ночью просил его разбудить, я звоню утром, и снова - телефон выключен. либо завис, либо села батарейка. и так до половины 11, а договаривались встретиться в 10. ну я товарищ упрямый, пошла гулять по магазинам и периодически ему названивала. 30 раз) встретились в 11, я бросаюсь его обнимать: "котик, я так рада тебя видеть!!" вот и всё мое отношение и к нему, и к опозданиям) до 15 минут - для меня вообще не опоздание, впрочем, зависит от цели встречи, сколько у нас времени и т.п. вот щас опять снилось, будто я его люблю как раньше. психика и раньше такое подкидывала, когда пытались расстаться. видимо, все уверения, что близкого человека я не теряю и вот даже на стиралку могу у него занять, не помогают.

*

"как хорошо, что тебя невозможно не заметить!"

встретилась с одним чуваком, погуляли по зимнему Питеру (тогда еще реально снег был, красотища), он меня пофотографировал и чаем напоил на халяву. классно пообщались, люблю когда меня слушают и задают вопросы. предъявила всё, кроме разве что особой уязвимости... личная жизнь, бэкграунд, философия, религия, отношение к лгбт и полиамории, политика, депрессия, отношение к людям и потребности, терапия... в конце: "у тебя есть желание найти Бога? или в данный момент неактуально?" "да я Его давно нашла. теперь задача не терять контакт. а это про контакт с собой и другими. Он через это говорит и проявляется..." "то есть, ты Его и не теряла"))

это было примерно как в одном меме: "какой твой любимый фильм?" "не, ну это слишком личное... давай я лучше расскажу тебе обо всех своих попытках суицида!" у меня своеобразное понятие личного и уязвимости. в красках могу рассказывать про депрессию и измены - а вот сериальчик все же оставлю при себе)

фотки получились "сложные", ну так фотосессия и задумывалась живой, не гламурной. я красива, но "сложно" красива, не модельно, ясен пень) мне в общем понравились. всегда интересен взгляд со стороны, по крайней мере, любопытствующий.

но вот, например, на видео я себе нравлюсь почти всегда. смотрю и думаю: одуреть какая я красивая...

*

"честно говоря, у меня по жизни желание "хочу на ручки"

"мне кажется, терапия делает тебя слабым..." "ха! да я готова быть слабой, абсолютно не против!"

прикольно было, что рядом сидели два по-своему симпатичных мне мальчика. один и вовсе у меня в ногах, и это как раз тот, который... не сказала бы, что нравится, но с которым как-то физически приятно находиться рядом. флюиды, так сказать. правда, он глупость сказал (или я неправильно его поняла, но если правильно, то из списка потенциальных партнеров надо вычеркивать, а так-то мне нравилось, как и что он говорит, эх, тоже немаловажно), но я решила в тот вечер отдать предпочтение флюидам и покайфовать. зато на работу прибежала довольная и заряженная, хотя и не выспалась, в тот день было просто некогда.

был и третий, и его было жалко ужасно. смотрела на него, слушала и думала: блин... умный, красивый, еще и привязчивый и верный, еще и ради любимой на многое готов... дайте мне такого, а? если я правильно вижу и если он не врет, опять-таки.

"а есть тут сегодня те, кто вызывал в тебе такие эмоциональные бури?" "есть..." "можешь назвать?" "ну... ты, он, и еще... да-да, мы с тобой в чатике переругивались, я всё помню))"

время идет, список увеличивается))

еле убежала на работу, на лестнице наткнулась еще на двух из компании: "ты куда?!" "на работу, мальчики, очень надо бежать!" "жаль... ну ты там это, не грусти!" "я постараюсь, но... это не точно))"

В очередной раз... "Ты понимаешь, что сейчас опять произошло?) ты снова транслировал мне: ты самая обыкновенная, в тебе нет ничего особенного, тебе нечем удивлять (разве что кроме е*анутости, но она как раз бесит), многие могут то же самое (причем даже тогда, когда на самом деле - неа, не могут). Я же утверждаю: нет, я как раз необыкновенная, я особенная, я могу думать так, как никто, у меня довольно своеобразный и местами изощренный ум, нет, большинство не умеет так, как я."

(Джон Уильям Уотерхаус)

Что ж, хорошо, что я учусь давать себе то, чего близкие мне не дают и дать не могут. Это здоровая штука как раз - хвалить самого себя, это хорошо, что плевать мне с высокой колокольни на лицемерный идеал "скромности". С другой стороны, на этом я останавливаться не собираюсь, мне также претит современный идол "самодостаточности", потому что зачем вообще какие-то личные отношения, если человек "должен" давать себе всё сам? Нет уж, мне нужны люди, которые будут много мне давать, да и я в долгу вряд ли останусь)

*

А все же классно, что я могу открыто говорить о своих чувствах. Да, я тебя люблю, нравится тебе это или нет. Не очень понятно, какой именно любовью, но это не столь важно. А что приглушенно и осторожно - ну так это зависит от дистанции, которую ты сама выставляешь. Что ты не пускаешь в "ближайший круг" никого - это не шутка, это чистая правда о тебе. По крайней мере, мне не так обидно, как было бы, будь там кто-то, но не я. Да, я эгоистичная) "Да, я испорченная)"

*

Сессия была тихая, грустная, я бы даже сказала, вялая... устаю... Но что-то ценное и в этом неспешном даже не разматывании, а просто рассказе, описании "комка боли" должно быть, вот про вуз второй начала рассказывать... Не хватило снова от нее "чего-то"... скорее как от человека, но этого следовало ожидать, да, я привязываюсь и начинаю эдак... тянуться к человеку, если мне с ним хорошо, если образуется эмоциональная связь, это обычная моя динамика. Но если психолог неприятен или нет контакта - терапия вовсе не идет и даже травмирует. У меня не может быть "ровненько") Иногда думаю, что с таким "переносом" могу и захотеть дружить, и влюбиться, но, ясное дело, держу себя в рамках) Но знаете что? Я была права, когда формулировала к ней изначальный запрос: "мне нужна поддержка, принятие и безопасное пространство! правда, мне говорили, что так "не будет прогресса", но давайте хотя бы попробуем!" Ну и вот, есть прогресс! Для меня он только в таких условиях и может быть! "Ты стала более уверенной в себе, может, даже более наглой, но это хорошо!" - мч.

А вчера вечером заглушала психологическую боль тяжелой музыкой, и немало в этой боли было элементарного нежелания ехать на работу) Разумеется, мне не может она нравиться, при всех плюсах и выполненных для меня условиях, это просто меньшее из зол на данный момент.

*

Но психологический рисуночек стори порой настолько знаком чуть ли не в деталях[1], что жутко. Технически, Баффи бросила Спайка после того, как он накосячил, не по отношению к ней, "вообще". Но это же Спайк, как он может не косячить?))

Гоняясь за идеалом или даже требуя его, мы-невротики в результате остаемся ни с чем, нередко - нуу, с чем-то меньшим, чем у нас могло бы быть, если бы способны были соглашаться на "достаточно хорошее"[2] (не "объективно", а конкретно для нас хорошее, кайфовое, желанное - это важное уточнение!)... и это касается примерно всех сфер жизни... я пока не очень понимаю, что мне делать с этим знанием, оно слишком "жжет мне руки" (а травмироваться еще и еще в планах нет, да и бессмысленно, абсолютно точно - не поможет, свалиться в травму и гнобить себя - как раз ловушка, которой надо избегать), хотя так-то с концептом "достаточно хорошего" я обживаться уже начала.

*

Почитала с подачи Н. обсуждение в одном соо, и вот что скажу по итогам.

Незачем находить общий язык с неприятными, неподходящими людьми, при малейшей возможности я выбираю дистанцию и игнор.

Объективности нет. Если вы встаете на чью-то сторону, вам просто больше нравятся "эти", чем "те".

Работать имеет смысл только над отношениями со значимыми людьми.

Мне тоже важно, чтобы с моими чувствами считались. Мою особенность можно обозвать "эмоциональным алкоголизмом", да хоть "наркоманией" - плевать, я тоже могу навыдумывать нелестных прозвищ для противоположного психологического типа, но мне лень.

Бан - священное право человека. Апелляции к "ущербу сообществу" меня бесят, для меня это абстракция, а личное и личная территория - реальность. И даже у условного арендатора должны быть (и есть) какие-то права. Мне тренировки "разруливания конфликтов" нахрен не сдались, мне жалко в это вкладываться, не вижу смысла. Бан - и прощай.

(эту гифку тут конечно надо смотреть в отрыве от контекста сериала)) если я ухожу, выгоняю, отвергаю, то всё правда очень серьезно, я не передумаю ни через 10 секунд, ни через 10 лет (скорее всего))

Я тоже понимаю, каково это - быть другим и быть одним на "той стороне". Поэтому обычно принимаю сторону "странного".

ТС приняли за женщину "из-за концентрации на деталях". Ну зашибись, значит я не женщина... впрочем, это ведь давно понятно))

"Не надо навязывать человеку предустановленное назначение его участия в соо."

Что блять значит "что вам мешает просто не отвечать, но не банить"?! Я не имею право сделать так, чтоб меня не беспокоили?! Иметь чувства - это "проблема"? Да идите в пень. И вот эта манипуляция, памятная еще с группы: "а что, такой-то управляет твоим поведением?" Неа, это вообще-то пытаешься делать ты, говорящий, принуждая меня не то к "миру", не то к "диалогу", а это должно быть моим и только моим решением, а я не хочу, стало быть, и не буду.

"Когда я натыкалась в своей жизни на таких мужчин, не умеющих разговаривать и извиняться за причинение боли, но пытающихся продолжать как ни в чем не бывало, естественно, у нас ничего с ними не могло получиться. Я их оставляла. Потому что они, как мне позже поясняла моя психолог, "не выдерживают близости". А я не выдерживаю отвержения." Я, увы, не оставляла, или оставляла не сразу, но в остальном страшно знакомо.

"корону сокровища снимать не нужно, нужно искать ценителей сокровища. "

(Джон Уильям Годвард)

"Способность регулировать с кем общаешься - один из признаков взрослости и самостоятельности."

"Сложное, тяжелое, нудное, неприятное, неинтересное общение — серьезная причина из него выйти, как по мне. Мне нравится идея про навык разрешения сложных ситуации; но для того, чтобы захотелось разруливать сложности, само общение должно быть ценным."

"...по моим ощущениям - бан - это как отобрать у самого себя что-то интересное, какой-то ресурс." - а по моим, как раз напротив, экономия ресурса, и это работает.

"мне не нужна стопроцентная стерильность и чтоб меня ваточке носили." - а мне как раз нужна. а что, сверхчувствительность "лечится"? и ее прям "надо" "лечить"??

"Сообщество - это ведь не ваше личное пространство" - а если в нем у человека нет ни куска личной территории, то нафига оно ему??

"Начать исключать из сообщества тех, кто кого-то у себя забанил из других участников? Это уже влезание в личные границы других людей и попытка регулировать отношения, которые к сообществу не относятся."

Некоторым комментаторам хочется стабильно надавать по морде, че уж))

"Все, что не можешь сам - или не делать, если это возможно, или отдавать на аутсорс."

"эмоции в жизни человека должны играть не менее серьёзную роль, чем "разум". пытаться решать проблемы "обдумыванием и рассуждениями" это как прыгать на одной ножке вместо того, чтобы нормально идти, а то и бежать на двух."

Повезло мне, что нету у меня "материнского инстинкта", ох повезло...

Контекст даже не всегда важен.

А моя суть как раз в том, чтобы иметь право и отвергать тоже. И да, эта невротическая херня "если я отвергну, то ведь и меня отвергать будут, а мне это больно, но если я не отвергну, то не отвергнута буду" - не работает уже, и слава Богу. Во-первых, справедливости нет, и при всей моей милоте отвергали меня часто, во-вторых, отвержение пережить можно, в-третьих, нередко оно лучше, чем поддерживание ненужных, а то и травмирующих отношений. А как избавляешься от ненужного, высвобождаются силы для нужного.

"При этом вы можете и ядовитые какие-то вещи писать человеку - и оставаться с ним в отношениях. Я не умею так. Или я в отношениях - и тогда я полна поддержки. Или нет - тогда, конечно, правила меняются."

Нельзя всё валить в кучу: подругу, которая постоянно тебя поддерживает и маму, которая постоянно тебя гнобит, угнетенные социальные группы и правительство... может, стоит ввести хотя бы критерий "а как они относятся ко мне"? и второй: "они сильные или слабые?" Это к разговору с Л. о том, что "щадить чужие чувства" не значит терпеть тех, кто причиняет тебе боль, а свобода слова не = хамству и дискриминации.

"Жаль, что эволюшины люди (вымышленные ею) с хорошими границами имеют низкий эмоциональный интеллект."

На самом деле, я вполне хочу совместного быта с любимым мужчиной, но - эмоционально заряженного, внешне-то, может, и простого, но заряженного выше крыши[3], иначе - скука смертная. Это типа сложный случай?) И в мыслях нет кого-то "покорять" или переделывать, надо, чтобы человек меня и всего этого сам хотел.

(Рене Магритт, если это правда называется "Песнь любви" - то в самую точку, мне кажется))

"Основное ожидание... от партнера, чтобы с ним было «комфортно, ярко и насыщенно» - а что, так бывает?!!??!!?! а что я знаками разбросалась, конечно бывает, даже у меня было...

А я вот не ненавижу свой снобизм)) никогда ненавидеть не могла, со школы как минимум. Но если я считаю человека ниже себя, это не значит, что он не может меня задеть, я тут вообще причинно-следственной связи не вижу. Меня задевали люди, которых я вообще не без оснований ставила где-то рядом с амебами. У меня есть чувства и чувствительность, и это нормально.

"Любить и уважать других затруднительно, не любя и не уважая самоё себя." "плохое отношение к себе часто транслируется в плохое отношение к другим" - правда.

"С собой, с частями себя, невозможно расстаться, разъехаться, развестись, раззнакомиться. Не выйдет вступить в бой и победить. Но можно попробовать наладить отношения. Как вариант, написать этой своей части письмо - подробное. О том, каким образом она вам доставляет хлопоты и переживания. А потом написать ещё одно письмо - ответ от неё." - а вот это очень интересно, я может даже попробую... "давать место по очереди разным своим субличностям".

(Александр Кабанель)

"Жадничая мне (тепла, дружбы, нормального контакта), хотят, чтобы давала со своей стороны я (продолжая как ни в чем не бывало, когда другому это потребовалось). Я не даю на таких условиях. Никому не подаю. Только на равных."

В упор не понимаю это "не нравятся баны". Вам какое дело?

"Сообщество - модель реальности. Реальной социальной жизни. Но на самом деле иногда оно и более реально."

"если партнер не видит проблемы - может не возлагать тогда решение оной на него?" - а тогда в чем смысл отношений? тогда почему этот человек считается моим партнером???

*

В итоге Спайк, в моем понимании не получил ничего



(=не получил того, чего очень хотел и что является ценностью и для меня тоже, "духовная любовь" - это насмешка, это как жевать подошву вместо любимой еды) - но в этом есть жестокая, "реалистичная" логика. Если тебя не любят таким, какой ты есть, то и не полюбят, хоть из кожи вон вылезь. Любить было не обязательно - ок, но и в этом случае логика та же. Или человек хочет быть с тобой, или нет. Не тебе надо меняться на 180 градусов, а ему мозги прочистить, скорее всего...

*

Хожу на ридинг-группу не ради книги, но ради общения. "Там весело[4], и я чувствую себя человеком. Круг равных - это важно."

"Если Бог есть, то всё позволено" - заявили тут в пику Достоевскому. Как по мне, обе идеи могут быть одинаково верны и не верны. А проблема морали лежит вообще в стороне от них (дело не в полицейском надзоре все же и не в индульгенциях, и Бог давно для меня - не полицейский, не надсмотрщик, и не чувак, выдающий квитки с надписью "уплочено"). Но мне нравится возражать. И да, на самом деле не так уж "всё позволено" - чисто психологически "преступить" вообще-то сложно. Много чего аморального даже как-то и не хочется.

"А зачем это всё? Зачем мы здесь?" - "Смысл от всего происходящего ты определяешь сам." Кайф от процесса - моё всё. Истина у меня уже своя есть. Я не ищу ее "совместно", да и не верю в подобные коллективные поиски. Люди мне нужны для удовольствия.

Что характерно - сомневалась, стоит ли ехать, ведь придется свалить на полчаса раньше на работу, не очень выспалась, устала, что-то болело... Оно того однозначно стоило, и, что характерно - уже ничего не болело, когда уходила! Среда офигеть важна - люди, эмоции, общение, ну и уровень интеллекта, как ни крути, круг интересов, вот это всё.

"Мир есть Божий сад – значит, и мой сад". Ерошка, конечно, чувствует Бога «нутром и чревом», но у него нет Слова-Логоса. Именно поэтому - говорит "почти" то же самое, что Зосима.

"— „Слишкомъ понимаю, Иванъ: нутромъ и чревомъ хочется любить,— прекрасно ты это сказалъ, и радъ я ужасно за то, что тебе такъ жить хочется, воскликнулъ Алеша.—Я думаю, что все должны прежде всего на свете жизнь полюбить. — ,,Жизнь полюбить больше, чемъ смыслъ ея? — „Непременно такъ, полюбить прежде логики, и тогда только я и смыслъ пойму[1]. Вотъ, что мне давно уже мерещится. Половина твоего дела сделана, Иван, и приобретена: ты жить любишь. Теперь надо постараться тебе о второй твоей половнне, и ты спасен''.

Соединение язычества и христианства, духа и плоти.

"итакъ „язычество"—не какъ противоположная христіанству, или отрицаемая имъ, „другая половина" міра, а какъ необходимая половина самого христіанства; ученіе Христа, не какъ величайшсе разъединеніе, а соединеніе этихъ двухъ половинъ, двухъ полюсовъ, двухъ полов міра; казавшееся „христіанствомъ" и доныне кажущееся „анти-христіанствомъ"— не два, а одно; небо вверху и небо внизу, дневное и ночное—не два, а одно.

Мы поверили Л. Толстому и Нитче—всему тысячелетнему аскетическому христіанству, поверили, что любить Бога, какъ Христосъ велелъ, значитъ „не жить этою земною жизнью вовсе", отречься отъ земли, возненавидеть землю."

поверили, а зря))

Исступленную любовь к земле Зосима считает даром Божьим. Новый завет с землей. Нельзя любить землю и небо по отдельности, только вместе. Ницше и Толстой как крайности, происходящие из одной точки.

"еще небывалая „верность земле", новая любовь къ земле, новое „целованіе земли". Оказывается, что не только можно любить небо и землю вместе, но что иначе и нельзя ихъ любить, какъ вместе, нельзя ихъ любить раздельно, по ученію Христа. Пока мы любимъ небо или землю не до конца, не до последняго предела неба и земли, намъ кажется, какъ Л. Толстому и Нитче, что одна любовь отрицаетъ другую. Надо полюбить землю до конца, до последняго края земли—до неба, надо полюбить небо до конца, до последняго края неба—до земли, и тогда мы поймемъ, что это не две, а одна любовь, что небо сходитъ на землю, обнимаетъ, какъ любящий обнимаетъ любимую (две половины, два пола міра), и земля отдается небу, открывается небу: ,,тайна земная, по выраженію Достоевскаго, соприкасается съ тайною

Звездною";—въ этомъ-то „соприкосновеніи", соединеніи и заключается сущность, если не историческаго христіанства, то самаго ученія Христова."

либо новейшего, Третьего завета!

(Гюстав Моро, разумеется, "Рождение Венеры"...)

"А между темъ, чтобы это понять, не надо было изследовать глубинъ ихъ религіознаго созерцанія: достаточно лишь несколько пристальнее вглядеться въ эти две человеческія жизни: великий язычникъ, дядя Ерошка, исполнилъ въ своей жизни именно то, о чемъ только мечталъ и что проповедывалъ Нитче, но что для него самого оказалось неисполнимымъ; своимъ мученическимъ житіемъ, потому что настоящей человеческой жизни у Нитче вовсе не было, своимъ медленнымъ „распятіемъ" совершилъ онъ именно то, чего такъ тщетно требовалъ отъ себя Л. Толстой. Каждый изъ нихъ действіями своими какъ будто нарочно всю жизнь опровергалъ свое собственное ученіе и проноведывалъ учение другого: Л. Толстой — язычество Нитче, Нитче — христіанство Л. Толстого."

Именно)

"Онъ говорилъ, что надо жить такъ, какъ будто ,,все позволено"; но въ действительности онъ себе ничего не позволилъ. Толстой говорилъ, что все запрещено, и однако все себе позволилъ."

Поэтому возможно только человечное христианство, особенно сейчас. Мережковский религиозные потенции Достоевского почувствовал верно.

Теперь - об "Идиоте".

Не оттого ли "исступленная стыдливость", что ожидания от секса повыше среднего?

"Такъ вотъ въ чемъ „вина" его, если только это можно назвать виною: онъ лишь стремится къ плоти и крови, къ воплощенію, но не достигаетъ ихъ; все-таки остается среди живыхъ людей „отвлеченнымъ духомъ". Въ значительной мере это вина и всего вообще односторонняго аскетическаго христіанства. Оно говоритъ: да будутъ святы Плоть и Кровь,—но не делаетъ ихъ святыми. И князь Мышкинъ ничего не делаетъ, не потому, что не хочетъ, а потому, что не можетъ, не умеетъ ничего сделать."

"Онъ разнуздываетъ злейшія страсти своимъ безстрастіемъ; онъ хочетъ всехъ спасти и губитъ всехъ своей невыносимою и непонятною для живыхъ людей безплотною, безкровною любовью."

Вот снова: всех любить = никого не любить. Как же мне близка эта тема... и в моем восклицании "живое, как хотите, убито!" по поводу сериальчика, и в моем требовании к близким "будьте на моей стороне", "всех понять" - значит предать меня, перед всеми расшаркиваться - значит не уделить должного внимания мне.

"Да, они—сообщники, они оба убийцы, Рогожинъ — деломъ, князь Мышкинъ—„неделаньемъ". И действительно, мы видимъ, какъ они „вместе идутъ", вместе сходятъ съ ума, заражаютъ другъ друга однимъ и темъ-же безуміемъ;—какъ эти соединенные близнецы, этотъ преступный ,,святой" и невинный убійца, этотъ безкровный и окровавленный, этотъ отступивший передъ кровыо девственникъ и переступивший черезъ кровь сладострастникъ[2]—шагъ за шагомъ—спускаются вместе по одной и той-же дороге въ одну и ту-же бездну—въ „древний родимый хаосъ".

Верно о князе Мышкине – бесплотность исторического христианства… Я тоже примерно так думала: новый дух в умерщвленной и не воскресшей плоти.

"да и что такое сама эта ,,злоба", какъ не обратная, искаженная форма до последней степени ожесточившейся и отчаявшейся любви к себе, опять-таки того-же личнаго, прометеевскаго, титаническаго начала, то-есть, чего-то пока не святого..."

гениально!!

Теперь - о "Бесах".

"Двѣ нити вмѣстѣ свиты.

Ихъ темное сплетенье

И тѣсно, и мертво.

Это именно и происходитъ въ Ставрогнне: въ немъ ,,да" и „нетъ", начало кажущагося Христа и начало кажущагося Антихриста только ,,сплетены", а

не „слиты" и никогда не сольются; эти две полярныя силы его безсознательнаго существа въ немъ безконечно растутъ, напрягаются, но не доходятъ до своихъ ,,концовъ обнаженныхъ" въ сознаніи, и потому не могутъ сосредоточиться и разразиться;—не соеднняясь, только смешиваются, такъ что высшая сила, не родивъ огня и света, вырождается въ низшую, разсеянную, стынущую и темную теплоту, въ тленіе смерти. Концы двухъ безсознательныхъ стихий, ,,христіанской" н „языческой", въ немъ только вечно сближаются, но никогда не соприкоснутся, потому что опять-таки концы эти не обнажены, не открыты его сознаніемъ: что-то облекаетъ и разделяетъ ихъ, какая-то, можетъ быть, очень тонкая, слабая, но непроницаемая, глухая среда, середина, говоря языкомъ научнымъ, „нейтрализующая" обе полярныя силы, задерживающая, какъ самая тонкая стеклянная стенка задерживаетъ электричество и, разделяя концы проволокъ, не даетъ зажечься соединяющей нскре. Что-же это за середнна?"

Середина эта, думается мне - концепт принципиального различия сакрального и профанного. Таким образом, профанное развивается, но остается "вне божественного", а сакральное и вовсе тонет в откровенной дичи и первобытности. Видеть священное в повседневном - вот вполне себе выход. Да и тот же самый секс по факту выбивается из профанного постоянно, сколько вокруг него до сих пор наверчено...

Да ведь Христос и народ-богоносец – вообще разное.

А травить разными ядами – дело нехитрое. Мережковский прямо называет аскетизм и умерщвление плоти как последний идеал - отравой.

Почему возможно пребывать в двух крайностях одновременно? Да потому что обе они неполные и ущербные, обе – не истины. В том-то и дело, что Христос и Антихрист тут – иллюзорные. Смешение патологий, условно - садизма и мазохизма.

Середина? Точно?

"Онъ-то, этотъ „гаденькій бесенокъ", и былъ въ душе Ставрогина задерживающею, какъ тончайшее стекло задерживаетъ электричество, невидимою и непроницаемою средою между двумя полярнымп силами, между Богочеловекомъ и Человекобогомъ — тою серединою, которая не дала вспыхнуть соединяющей искре — „неимоверному виденію".

Впрочем верно, что "концы" не дает соединить именно серединное, пошлое, "смешанное-смешное", "бесенок с насморком". Идея святой плоти как раз и упирается в "как это святое, ха-ха". Меня это лично каждый раз ранит. Непроходимая, но ведь практически всеобщая тупость... И еще раз скажу: может, для тех времен имел смысл аскетизм, когда страсти были прямо зверскими, нечеловеческими. Сейчас уже не так.

Не мстить - не так уж сложно, вовсе не всегда себя обязательно мучить, чтобы не мстить.

Опять любовь-ненависть... надоело. Как страсть, так обязательно ненависть. Но ведь это и понятно, иногда слишком понятно(

(Леонор Фини)

Зачем же отрицать святыню? Не иначе, как из-за сомнений в ее святости, возможно, даже из обиды.

Вот кстати, Мережковский сам ходит вокруг да около, вроде и чувствует, а осознать и сказать не может. Он может даже верно и как бы случайно определить две крайности, а вот до синтеза не доберется никак.

„Совпаденіе красоты, одинаковость наслажденія" находитъ онъ въ обоихъ полюсахъ. Это совпаденіе кажется ему соблазномъ и кощунствомъ, убийственнымъ для религіи. Но если-бы онъ не отступалъ, если-бы довелъ поиски сознанія своего до конца[3]—принялъ последнее бремя и муку этого страшнаго совпаденія, — то увиделъ бы, что оно ему кажется соблазнительнымъ и кощунственнымъ потому, что и здесь все еще не конецъ, а только начало или середина конца, что и здесь все еще не живое соединеніе, а только мертвое механическое сближеніе, смешеніе двухъ полярныхъ силъ:

То „да" и „нѣтъ" не слиты,

Не слиты—сплетѳны.

Ни того, ни другого пути не прошелъ онъ до конпа; если-бы онъ это сделалъ, то увиделъ-бы, что два пути въ конце соединяются, что Богочеловекъ и Человекобогъ—одно и то-же."

Это до какого же конца надо было идти? Шли, да не открывалось. Надо было вбок копать.

Хм, а читается сейчас не так, как тогда - признак великой книги!

„Русский народъ весь въ православіи, больше у него нетъ ничего, да и не надо, потому-что православие всё",—убеждаетъ онъ себя. — Полно, — всё-ли?"

Да и есть ли православие, в каком месте оно там было, я прошу прощения)))

Освященное и целомудренное сладострастие - край ризы, в которую облекается Бог.

(Данте Габриэль Россетти)

"соединяющий мостъ между двумя безднами: этотъ мостъ есть тайна Плоти и Крови, тайна освященнаго и оцеломудреннаго сладострастія — красота."

Вот почему люди стремятся увидеть красоту в сексе, хоть ты что))

Долюбить... как знакомо... как же буквально ВСЁ ЭТО знакомо:

,,Господи, прими меня во всемъ моемъ беззаконіи, но не суди меня. Пролусти мимо без суда Твоего.—Не суди, потому что я самъ осудилъ себя, не суди, потому что люблю Тебя, Господи! Мерзокъ самъ, а люблю Тебя: во адъ пошлешь, и тамъ любить буду, и оттуда буду кричать, что люблю Тебя во веки вековъ.—Но дай и мне долюбить—здесь, теперъ долюбитъ, всего пять часовъ до горячаго луча Твоего.— Ибо люблю и не могу не любить. Сам видишь меня всего."

Это моя молитва из глубины самых "неправедных" эротических переживаний, всегда так было - Сам видишь, что не могу иначе, я Тебе не лгу, и даже подозреваю, что не может быть такого, чтобы Ты меня осудил, потому что Ты меня такой создал и во всём этом Ты тоже есть...

"Вотъ новая, русская и всемірная, уже почти наша молитва—неужели не христіанская?—во всякомъ случае, не аскетически, не буддийски, не толстовски христіанская, не умерщвляющая, а действительно устремленная къ первому „горячему лучу" нашего солнца — Воскресшей Плоти: ,,Любимъ Тебя, Отецъ нашъ, Который на небе, но дай намъ долюбить и землю Твою,—да будетъ и на земле, какъ на небе, воля Твоя".

Воот)

Но тут же страсть смешивается с садизмом. Лиза, ну конечно, Лиза, диалог с Алешей... Божечки, ну и сублимация у вас, в наше время она возможна как-то более ээ здорОво))

"Но опять-таки не сознаніемъ своимъ, а разве только чутьемъ сердца сумелъ-бы онъ отделить этотъ детски - невинный и мерзостный „ананасный компотъ" отъ любви Ивана къ плотской жизни, къ голубому небу и клейкимъ листочкамъ, отъ сладострастной карамазовской „любви чревомъ", которую Алеша считаетъ одной изъ двухъ „половинъ" Ивана, одинаково необходимыхъ для его спасенія.

"тамъ, где нетъ возможнаго паденія, неть и возможнаго полета—нетъ религіи. Ну, а пока намъ все-таки жутко; мы чувствуемъ изъ этого столь неожиданнаго и столь реальнаго разговора, какъ пробуждается въ обоихъ „ангелахъ" „насекомое", которое и въ ихъ крови бури родитъ. Буря будетъ, должна быть, нельзя иначе: для нея-то и посылаетъ старецъ Зосима Алешу въ „міръ"; если-бы не было бури, то не было-бы и молніи, которая соединитъ небо и землю."

Но буря будет и молния соединит небо и землю. Жажда жизни - не подлая, а священная. Оргийность как раз выводит из "земли".

Ха. То, в чем обвиняет Достоевский католическую церковь, свойственно и православной. Еще как "исправили дело Твое". И Христос им не нужен. И нового ничего у них быть не может.

"Безграничная свобода внутренняго мистическаго откровенія; признаніе того, что полнота Христовой истины и благодати не исчерпана и никогда не можетъ быть исчерпана никакими внешними историческими формами, догматами и преданіями церкви, что неизсякающий источникъ истины и благодати есть самъ Христосъ, не только пришедший, но и грядущій въ обетованномъ Дух Утешител („Не оставлю вас сирыми, пошлю Вам Духа Своего") и отсюда возможность безконечнаго внутренняго движенія, развитія, творчества, хотя-бы помимо всехъ внешнихъ историческихъ формъ, помимо всехъ догматовъ и преданий церкви — вотъ въ чемъ заключается сущность этого противоположнаго „противоположному",то есть, опять-таки, казалось-бы, истиннаго, православнаго Христа, по мненію Ивана, Великаго Имквизитора, и самого Достоевскаго."

Ну и где это в православии?)

"Вместо твердаго, древняго закона, свободнымъ сердцемъ долженъ былъ человекъ решать впредь самъ, что добро и что зло, имея въ руководстве лишь Твой образъ предъ собою; — но неужели Ты не подумалъ, что онъ отвергнетъ-же, наконецъ, и оспоритъ даже и Твой образъ, и Твою правду, если его угнетутъ такимъ страшнымъ бременемъ, какъ свобода выбора? Они воскликнутъ, наконецъ, что правда не въ Тебе, ибо невозможно было оставить ихъ въ смятеніи и мученіи более, чемъ сделалъ Ты."

А ведь не так всё было. Люди в принципе не поняли, что Евангелие - про свободу, кто-то сам хотел управлять, кто-то заистерил "а как же порядок", кто-то хотел воли только для себя и своих... но серьезно, кто тогда понимал Евангелие так, как в "Легенде"?

"Мы ведь слишкомъ хорошо знаемъ, что „свобода Христова", какъ понимаетъ ее Великий Инквизиторъ, то есть, какъ нечто противоположное всякому внешнему принудительному закону, догмату и преданію церкви, — что такая „свобода" оказалась одинаково не только не принятой, но и вовсе не понятой, какъ въ Западной такъ и въ Восточной церкви, какъ въ папскомъ Риме, такъ и въ Византіи, во всемъ историческом православіи отъ Константинополя до Москвы. И тамъ, и здесь одинаково, въ известный моментъ историческаго развитія обеихъ церквей, и даже въ очень ранний, еще ло ихъ разделенія, источникъ внутренняго религіознаго откровенія и творчества навсегда былъ задержанъ, запечатленъ печатью внешней неподвижной догматики, одинаковою решительностью: „все передано Тобою наместнику или наместникамъ Твоимъ, главе или главамъ церкви (а это в конце концов одно и то же) и все, стало быть, теперь у нихъ, а Ты хоть и не приходи вовсе, не мешай. Ты и права не имеешь никакого..."

Именно. Неужели Мережковский первым на это указал? "на третий день Зоркий Глаз заметил, что одной стены нет..."

Правда земли и правда стихии, правда страсти - это очень разное. (стихи Владимира Гиппиуса)

Снам немудрым сердцем внемля,

правду древнюю приемля,

песни верныя пою.—

Детской пламенея страстью,

я иду к земному счастью,

преходящее люблю!

Пред мятелью содрогаясь,

неге вешней отдаваясь,

верю в молодость свою,—

обольщеньям сладко внемлю,

всё люблю и всё приемлю,

пламенею—и пою!

(Эдвард Джон Пойнтер)

У берегов реки, широкой и холодной,

Под шумы северных, безлиственных ветвей,

Я, как бы зверь степной, бродил — всегда свободный,

Пугаясь сумрака, спасаясь от огней.

Я ждал от волн ладьи, утраченной далеко,

Бегущей как волна и белой как снега,

И с дольних берегов реки моей широкой

Порой я прозревал иные берега.

Я знал, волна сметет — в мгновенье злобы властной -

Меня, как некий сон, от берегов земли —

Под своды дальние, за тот туман безстрастный,

Где сонмы облаков равниной полегли.

Но перед тайной той давно смежил я око...

Люблю далекое, боюсь земныхъ теней —

У береговъ реки холодной, и широкой,

Под шумы северных, безлиственныхъ ветвей.

(Эдвард Мунк)

Странно напомнили Butterfly Temple... меня ведь там привлекает не "правда земли", по большей части чуждая и отвратительная, а "правда стихии", правда страсти, это разное. Жаль, что Розанов этого различия не понимал.

*

Мережковский близок...

Так жизнь ничтожеством страшна

И даже не борьбой, не мукой,

А только безконечной скукой

И тихим ужасом полна,

Что кажется,—я не живу,

И сердце перестало биться,

И это только наяву

Мне все одно и то же снится.

И если там, где буду я,

Господ меня, как здесь, накажет—

То будет смерть, как жизнь моя,

И смерть мне новаго не скажет.

(Одилон Редон)

Если бы душа полна была любовью,

Как Бог мой на кресте,—я умер бы, любя.

Но ближних не люблю, как не люблю себя,

И все-таки порой исходит сердце кровью.

О мой Отец, о мой Господь,

Жалею всех живых в их слабости и силе,

В блаженстве и скорбях, в рожденьи и могиле,

Жалею всякую страдающую плоть.

И кажется порой,—у всех одна душа.

Она зовет Тебя, зовет и умирает,

И бредит в шелесте ночного камыша,

В глазах больных детей, в огнях зарниц сияет.

Душа моя и Ты,—с Тобою мы одни.

И смертною тоской, и ужасом объятый,

Как некогда с креста Твой Первенец распятый,

Мир вопиет: Ламма! Ламма! Савахфани.

Душа моя и Ты , с Тобой одни мы оба,

Всегда лицом к лицу, о мой последний Враг.

К Тебе мой каждый вздох, к тебе мой каждый шаг

В мгновенном блеске дня и в вечной тайне гроба,

И в буйном ропоте Тебя за жизнь кляня,

Я все-же знаю—Ты и Я одно и то-же.

И вопию к Тебе, как Сын Твой: Боже, Боже,

За что оставил Ты меня.''

*

Сологуб - симпатичен:

Быть с людьми—какое бремя!

О, зачем же надо с ними жить!

Отчего нельзя все время

чары деять, тихо ворожить,

погружаться в созерцанье

облаков, и неба, и земли,

быть, как ясное молчанье

тихих звезд, мерцающих вдали.

(Гюстав Моро)

Своеволием рока

мы на разных путях бытия,—

я—печальное око,

ты—веселая резвость ручья;

я—томление злое,

ты—прохладная влага в полях,—

мы воистину двое,

мы на разных, далеких путях.

Но, в безмолвии ночи

к единению думы склоня,

ты сомкни свои очи,

позабудь наваждение дня,—

И в безстрастном молчании

ты постигнешь закон бытия:

все едино в созданьи,

где сознанью возникнуть, там Я.

*

но Гиппиус - гениальна! "Электричество" - гениально... его постоянно цитирует ДС, и ведь правильно делает!

Две нити вместе свиты,

Концы обнажены.

То „да" и „нет"—не слиты,

Не слиты—сплетены.

Их темное сплетенье

И тесно, н мертво.

Но ждет их воскресенье,

И ждут они—его.

Концов—концы коснутся,

Другие „да'' и „нет".

И „да", и „нет" проснутся,

Сплетенные—сольются...

И смерть их будет — Свет.

Глухота

Часы стучат невнятные,

Нет полной тишины.

Все горести понятныя,

Все радости—скучны.

Угроза одиночества,—

Свидания обет...

Не верю я в пророчества

Ни счастия, ни бед.

Не жду необычайнаго,

Все просто—и мертво.

Ни страшнаго, ни тайнаго

Нет в жизни ничего.

Везде—однообразие,

Мы—дети безъ Отца.

И близко безобразие

Последняго конца.

Но слабости смирения

Я душу не отдам.

Не надо искупления

Кощунственнымъ словамъ.

(Джон Уильям Уотерхаус)

вот за это всегда ее обожала: не Ницше в юбке, а гораздо даже круче него!!

*

Минский хорош!!

Есть храм. Все двери заперты,

Засовы все задвинуты.

И мы стоим на паперти,

Забыты и отринуты.

Мы слышим смутно пение,

Что издали доносится,

Не зная, в чем служение,

О чем в мольбах там просится.

Мы видим дым от ладана,

Что вьется сквозь отдушины.

Но тайна не разгадана,

Молитвы не подслушаны.

(Александр Кабанель)

Это про Третий Завет и тех, кто его предчувствует)

*

Мережковский - против культа страдания, за это обожаю и прощаю многое.

У Толстого не зря Бердяев «видел много правды», хотя бы и отрицательной. И я вижу. И отчасти можно понять «жестокую» отчужденность умирающего князя Андрея от мира живых. Что хорошего испытал он в этом мире? Войну? Смерть жены от родов? Или, может, пеленки Наташи, которые Мережковский не без основания считает «знаменем» мира? Да пошло оно всё к чертовой матери, если нет ничего иного, более настоящего, более истинного, и, уж извините, более прекрасного! Но вот что верно: его «любовь ко всем» - в сущности лишь нелюбовь к себе.

Толстой прав в апофатике, но неправ в страхе, неправ и в прагматизме... странно, как крайности сошлись. О да, насчет Троицы и морального правила он отвратительно неправ. А кстати, моральное правило и из троичного принципа вывести можно: антимонархизм, личность и общение, любовь и единение при отдельности каждого.

"Возражая совершенно ребяческими доводами на глубочайшее христианское учение о Триединстве Ипостасей (учение, следъ котораго можно заметить и въ другихъ религіяхъ, напримЬръ въ древнемъ браманизме и во всей европейской философии отъ Плотина до Гегеля) — кощунственно называя это ученіе „кощунственнымъ", заключаетъ онъ такъ: „этотъ страшный кощунственный догматъ ни для кого и ни для чего не может быть нужен —нравственнаго правила из него вывести невозможно никакого. (почему ж, я вывела, а у тебя просто фантазии не хватило)) Вотъ настоящий, хотя и скрытый ходъ мысли во всей богословской критике Л. Толстого: не потому изъ такого-то или такого-то догмата нельзя вывести нравственнаго правила, что догматъ этотъ ложенъ, а наоборотъ, онъ ложенъ потому, что изъ него нельзя вывести никакого правила."

„Всё, всех любитъ., — думаетъ князь Андрей, — значит никого не лю6ить, значитъ не жить этою земною жизнью". И чемъ больше,—прибавляетъ Л.Толстой уже отъ себя, — проникался онъ этимъ началом любви, темъ больше онъ отрекался отъ жизни, и темъ совершеннее уничтожалъ ту страшную преграду, которая, когда у насъ нетъ любви, стоитъ между жизнью и смертью".—„Всех любить—значитъ никого любить"—вотъ любовь для насъ, живыхъ, непонятная, и страшная, страшнее всякой ненависти. Намъ кажется, что это вовсе не любовь, а скорее отсутствие любви. И действительно, взглядъ князя Андрея на все живое становится „холодным, почти враждебным"

"И эта-то ужасающая насмешка мертваго надъ живыми, этотъ отталкивающий холодъ, это безконечное презрение и вражда ко всему живому, по мненію князя Андрея, по мненію Л. Толстого, и есть именно „та любовь, которую проповедывалъ Богъ на земле".

"Доныне казалось намъ, живымъ, что Христосъ пришелъ проповедывать ученіе Свое не мертвымъ, а живымъ, и что живые могутъ понять Его. Но вотъ оказывается, что это ошибка, что все живое для Христа „не нужно'' —между Христомъ и жизнью нетъ никакого соединенія;—„Мы не можемъ понимать другъ друга". Только умирающіе, почти мертвые могутъ Его понимать. Княземъ Андреемъ и Л. Толстымъ окончательно отвергнуто это слово: „Богъ не есть Богъ мертвыхъ, но живыхъ",—„у Бога все живы"; для князя Андрея и Л. Толстого Богъ есть Богъ только мертвыхъ,—у Бога все мертвы.„

(Эдвард Мунк)

"Конечно, такому Богу нельзя молиться; между такимъ Богомъ и людьми, по крайней мере, живыми людьми, не можетъ быть никакого притяжения, а можетъ быть только безконечная сила обоюднаго отталкивания. Ученіе Христа, которое въ действительности есть неимоверное приближение человеческаго къ божескому, становится у Л. Толстого ихъ неимовернымъ отдалениемъ, отчужденіемъ."

"Мы уже много разъ видели самое глубокое противоречие въ существе Л. Толстого, — противоречіе между умствующимъ христианиномъ, старцемъ Акимомъ и не думающимъ, не говорящимъ, но действующимъ язычникомъ, дядей Ерошкою, между стихийною, слепою, а потому имеющею въ себе только начало святости, но до конца, какъ святость, не сознанною любовью къ себе, и совершенно сознанною, но зато и совершенно отвлеченною любовью къ другимъ, которая въ сущности вовсе не есть живая любовь къ другимъ, а только умерщвляемая и не умертвимая любовь къ себе, желаемая и не достигаемая нелюбовъ к себе: „любить всехъ —значитъ никого не любить", то есть, не значитъ любить другихъ, какъ любишь себя, а именно только никого не любить, и себя не любить, какъ не любишь другихъ."

Именно-именно, в это всё всегда и вырождалось.

*

«Христос учил не делать глупости» - да ладно?! Бог-Хозяин, человек-работник, полураб – это действительно пошло. И «проигрыш», и страх – вроде свободны, но есть-то нечего – отлично подметил.

„Ты нашъ Отецъ, а мои твои дети"? Нет, это такъ было когда-то, а теперь иначе: теперь—„ты нашъ хозяинъ, а мы твои работники, твои наемники,—волю намъ дали, а есть намъ все-таки нечего, вотъ мы и работаемъ на Тебя, работаемъ пока: сегодня на Тебя, а завтра на другого". Тутъ уже—не „Отецъ нашъ, который на небе", а символический разговоръ яснополянскаго мужиченки съ бариномъ, Львомъ Николаевичемъ:,, Баринъ, дай жеребеночка.—Никакого жеребеночка у меня нетъ. — Нетъ есть! — Ну, ступай съ Богомъ. Я ничего этого не знаю."

"Ведь это именно такъ, ведь я не искажаю, а только обнажаю то, что сделалъ Л. Толстой; ведь не даромъ-же столь утонченные, столь пламенеющіе религіознымъ огнемъ, и вместе съ темъ столь родные, кровные, евангельскіе символы Отчей любви, Сыновней свободы подменилъ онъ своими собственными символами столь сравнительно холодныхъ, внешнихъ, грубыхъ отношений, какъ отношенія Хозяина и Работника; ведь совершился-же при этой, пусть даже нечаянной, подмене какой-то не восполнимый, но зато играющий въ руку нигилисту Л. Толстому, ущербъ святости.

Сынъ знаетъ Отца; рабъ не знаетъ Господина; работникъ отчасти знаетъ, отчасти не знаетъ Хозяина; онъ больше умствуетъ, хвастаетъ темъ, что знаетъ барина: „я знаю, что Ты человекъ жестокий, жнешь, где не сеялъ, собираешь, где не разсыпалъ, вотъ-же Тебе твой талантъ". Это разсчетъ хозяина и работника. Работник не можетъ „войти въ радость господина своего", а разве только въ прибыль хозяина.—„Мужиковъ надо держать вотъ какъ!" — говаривалъ, показывая свой крепкосжатый кулакъ Николай Ростовъ, тоже хозяинъ. И небесный Хозяинъ у Л. Толстого держитъ работниковъ своихъ „вотъ какъ": онъ загоняетъ ихъ, какъ зайцевъ, ухающими пугалами смерти и страданій „на дорогу любви". Какая-же однако любовь, какая свобода, ежели „пугалы".

„Я как-то думалъ,—признается Л. Толстой, — какъ больно, что люди живутъ не по Божьи, и вдругъ мне стало ясно, что какъ-бы человекъ ни жилъ, онъ всегда живетъ такъ, что законъ не будетъ нарушенъ, только проигрышъ остается за человекомъ. Онъ-же не исполнилъ, какъ человекъ — исполнилъ его, какъ животное, какъ, еще ниже, кусокъ разлагающейся плоти. Для меня это стало ясно и утешительно". (АААААА!!!) Страшная ясность, неимоверная утешительность. Ведь не можетъ Л. Толстой не сознавать, что отъ начала міра до возникновенія толстовской религіи никто или почти никто, даже самъ онъ, Левъ Николаевичъ, закона любви такъ, какъ онъ его понимаетъ, сознательно не исполнилъ. И следовательно почти все человечество за исключеніемъ семи, да и то, кажется, сомнительныхъ, потому что безсознательныхъ праведниковъ, не более, какъ ,,разлагающаяся плоть", смрадная падаль. И это-то находитъ онъ съ точки зренія той самой любви, которую проповедывалъ Богъ на земле, не только яснымъ, разумнымъ, справедливымъ, но и „утешительнымъ". — Господь не хочетъ погибели грешныхъ, но чтобы все спаслисъ. „Истинно, истинно говорю вамъ, ангелы на небесахъ радуются о единомъ кающемся грешнике более нежели о десяти праведникахъ". Такъ для Бога, такъ для Сына Божьяго. Но не такъ съ хозяйской, толстовской точки зренія. „Их надо держать вот как!" Почти все живое погибнетъ — туда ему и дорога. Работникъ входитъ въ прибыль хозяина своего — ведь „проигрышъ" все-таки за человекомъ, хозяйский разсчетъ не нарушенъ, — а объ остальном ему горя мало. Было-ли когда-либо вообще произнесено не более жестокое, а только более жесткое, грубое, холодное „нехристіанское" слово о христіанской любви."

"...любовь, свободная любовь изъ подъ палки, изъ подъ плети, изъ подъ ухающихъ пугалъ. „Дитя мое, отдай мне свое сердце", — ведь все равно, если не отдашь, проигрышъ за тобою, ты будешь кускомъ разлагающейся плоти. Понятно, что, слыша такой призывъ Отца, умирающий Аміель дрожитъ, какъ затравленный заяцъ; понятно, что Иванъ Ильичъ, пролезая въ узкий черный мешокъ, въ который толкаетъ его „неодолимая, невидимая сила", — „бьется, какъ жертва въ рукахъ палача", И ужъ если-бы, по крайней мере, откровенно и только — палачъ. А то наполовину палачъ, наполовину отецъ[1]. Я не знаю въ исторіи всехъ религій ничего ужаснее, ничего безобразнее, чемъ этотъ толстовский хозяинъ, палачъ небесный, притворившийся отцомъ небеснымъ, этотъ яснополянский помещичий Богъ съ не добрымъ, а только добродушнымъ лицомъ бурлака-философа Левина, Пьера, Нехлюдова, из-за котораго выглядываетъ ястребиное лицо кулака Брехунова. Ежели я не могу быть сыномъ Отца Небеснаго, то не хочу быть и „работникомъ" такого Хозяина,—пусть ужъ лучше я буду по прежнему рабомъ, дрожащею тварью, даже „кускомъ разлагающейся плоти" — это все-таки менее позорно и жестоко."

Жестко, грубо, холодно, "держать в кулаке"... Любовь из-под палки: не отдашь сердце, не отдашь себя – хуже будет. Наполовину отец, наполовину палач - но это не ново, тут Толстой ничего не выдумал даже)

"...такъ христіанство—не только без Бога Отца, но и безъ Сына Божьяго, христіанство безъ Христа. „Соль—добрая вещь, но если соль потеряетъ силу, чемъ исправить ее? Ни въ землю, ни въ навозъ не годится; вонъ выбрасываютъ ее". Кажется, толстовское „христіанство" и есть именно эта самая пресная изъ всехъ пресныхъ вещей, — эта соль, переставшая быть соленою, которая ни въ землю, ни въ навозъ не годится, и которую „вон выбрасывают".

Религіозное опошленіе, сведеніе всехъ слишкомъ опасныхъ безплодныхъ вершинъ и глубинъ къ одной практически-полезной сельско-хозяйственной плоскости продолжается."

(Александр Кабанель)

тут я скажу, примерно как Розанов: глянешь в глаза той же Федре, и не захочется никакого толстовства, в одном этом образе больше правды и даже истины, чем в многотомном "евангелии" Толстого. нет уж, не надо нам таких "благовестий"))

Мне надо гордиться тем, как я сепарировалась от мамы, и в каких условиях! Вот еще куда силы уходили, а главное - это было абсолютно неизбежно. А я еще пыталась нормально функционировать... неудивительно, что добилась немногого и дошла до ручки.

Тюленить - можно и нужно, на 200%! (всю жизнь лежать все равно не захочется). Наконец-то мне это не только разрешили, но и порекомендовали)

Вот почему мне так важно подтверждение ценности моих чувств - ее с детства не было. "Как оно есть", я знаю, мне важно именно признание моих ЧУВСТВ. А неправильных чувств не бывает.

Откуда и эмоциональная дыра (с детства?) Кстати, сегодня явно проговорили, а главное, я прочувствовала: дыру можно заполнять не только сильными, бурными чувствами, но и спокойными, ровными - они тоже могут ее наполнить. Вот как сегодня. Хорошо... Есть спокойствие никакое, а есть наполненное. Тишь, мир да благодать... Поэтому после терапии я рано ложусь и хорошо сплю) Не надо ничего ниоткуда добирать, всё уже дали)

(Джон Уильям Годвард)

Да, она мне дала, что мне нужно: слушала, задавала вопросы, дала очень точный отклик. Я это и раньше знала, несколько лет назад начала догадываться, а тут прямым текстом: нет, так не должно быть, что родитель не выдерживает чувства ребенка и тем более - наваливает на него свой эмоциональный груз. С 5-7 лет же! "Такое чувство, что в той ситуации взрослых вообще не было". Ну их и не было. А я девочка умная, всё понимала с первого раза. А ситуация была такая: я в первом классе ревела над прописями (это было едва ли не самое тяжелое и бессмысленное в младшей школе - требование "красивого" почерка, у меня на эту тему целый клубок ненависти и гнева, не понимаю, зачем так издеваться над детьми, почему нельзя просто научить писать?! а я всегда писала как курица лапой, и стыд за это мне привить так и не смогли, чем я горжусь) Так вот, реву я над этими чертовыми прописями, мама вроде старалась сначала то ли утешить, то ли помочь, но потом не выдержала, отошла к гладильной доске и сказала... не помню, что, но смысл был таким, что хватит, разбирайся сама. Ну я и разбиралась сама - никогда помощи не просила. Я болезненно воспринимаю отказы и боюсь их, так что терпеть не могу просить, до последнего обхожусь без этого. Причем маму-то я понимаю, у нее самой ресурса не было, но это одно, а другое - что мне всё равно от этого не легче. А вспомнить, как в пять лет я ее утешала после скандалов с отцом, как я была очередным яблоком раздора для них... причем оба меня любили, да, но как будто непроизвольно использовали друг против друга... ненавязчиво, не откровенно, просто это чувствовалось. То отец сунет мне денег из заначки, а мама плачет. Или все эти бесконечные споры, "в кого я", "чья порода". Я что, лошадь?! Впрочем, быть похожей на мать я никогда не хотела, на отца - ну классно в некоторых аспектах. Меня всегда прикалывало, что я на 1/16 цыганка)) Хотя мне после развода и старались внушить (опять же большей частью неосознанно, а с их, бабушки и мамы стороны - даже и объяснимо), что быть похожей на отца - плохо. Часто жалела, что недостаточно похожа на него внешне (красивый был мужчина, по экстерьеру - чистый цыган)), да и быть веселым раздолбаем по жизни - очень даже неплохо, в любом случае для тебя лично. Но в общем и целом я, конечно, подкидыш.

Господи, сколько же неопровержимых аргументов в пользу того, что этим людям нельзя было иметь детей, а мне надо было родиться в другой семье. Но семей, пригодных для проживания детей - вообще единицы.

***

"Тяжелые сны" Сологуба: некомпетентность, насилие, виктимблейминг, лицемерие, цинизм. Короче, бесконечный серый ужас. И моя любимая тема: главгерой не такой как все, в белом плаще и всё такое) но тут и героиня есть ему под стать! Чувствую, плохо всё закончится...

Но вот сцена, когда девушки пошли купаться, а мужчины подглядывают, а девушки знают об этом и им в кайф - пожалуй, даже и милая. Вспомнилось, как в школе нас пригнали на медосмотр (слава Богу, не гинекологической, это как-то мимо прошло), ну там рентген делали, еще что-то, и мне такие девочки говорят: а знаешь, парни за тобой подглядели и даже знают, какого цвета у тебя лифчик. На что я, казалось бы, затравленная девочка с пгм, пожала плечами и выдала: "Ну и что? Да на здоровье." В самом деле, ну даже и если - тело у меня красивое, белье было приличное, о чем переживать)) Дорогие одноклассники выпали в осадок и на эту тему больше не цепляли. Там ведь интерес не подглядеть, а зашеймить. Не получилось)

Я, признаться, люблю, когда на меня смотрят. Слова непотребные не люблю, а смотреть - пожалуйста, мне не жалко.

***

Приехала на сессию раньше, зашла в соседнюю столовую попить кофе и... напала жуткая тоска. Триггер неизвестен абсолютно, но верно сказала психологиня - "триггером может стать что угодно, хоть цвет занавесок". Да, но мне это было никак не отследить. Со скрипом появились метафоры "холодного утюга" на сердце и "лебёдки" - "как будто что-то из меня тянет, тянет... что-то". Сейчас работать вроде не с чем, тоска сама ушла по дороге домой. Вроде и Н. не о чем писать, но на заметку взять нужно[1]. Может, потому всё ушло, что выслушали меня сочувственно и с вниманием. "Ну вы же не собачка, чтобы только биологические потребности иметь... хотя, даже собачкам этого недостаточно." И что с ней я не боюсь идти до конца (говорить о суицидальных мыслях, "предел моей тоски упирается вот туда, в... небытие". ясень пень, лучше смерть, чем боль, хотя обычно мне не верится в то, что смерть = небытию. да и никто не хочет не быть, просто страдать совсем уж неохота).

Конкретизировать страх: "будет хуже" - что? Ну мысли вертятся вокруг отвратительной работы и возвращением к маме, конечно. На следующей сессии развила.

Что стало триггером? Еда, изжога, снова мысли о весе, а там и до сексуальности недалеко... хотя, в этом теле я вполне желанна. Получала новую банковскую карту перед сессией - о работе что ли вспомнила? Или тревога неопределенности перед терапией? Или неудовлетворенность в наличных отношениях, даже и в дружбе? Или тупость чуваков из соцсетей подтолкнула к мысли, как тонок слой нормальных людей и как легко ухнуть вниз, в этот ад кромешный? А я слишком хорошо знаю, о чем говорю. Шла к метро и озлобленно думала: сделать бы отдельное "государство для терапированных", а эти пусть хоть живьем друг друга жрут.

(Гюстав Моро, очевидно, Сфинкс...)

***

Цитата Жижека о том, что секс мол стал мастурбацией одного человека об другого... Во-первых, не стал, а до нас дошло, что так часто бывает, да и это не так плохо по сравнению с насилием. Во-вторых, очень точно. Секс - вроде как и не секс без чего-то неизреченного. Свобода, спонтанность, страсть... разве можно это выразить словами? Но, если признать это до конца, то придется перелопачивать всю систему человеческих отношений, особенно семейную.

(Александр Кабанель, "Федра", одна из любимых "салонных" картин...)

И это таки надо сделать. Почти невозможно хотеть одного и того же человека всю жизнь. Впрочем, долго - можно, в пределах 10 лет точно, порой даже при самых неблагоприятных условиях и так себе отношении... возможно, при человеческих условиях и отношениях можно и подольше, но вообще за голой длительностью гнаться нет смысла, в сексе важно только то, что здесь и сейчас.

Прогулялась до аптеки и по магазинам, иду такая по ноябрьской улице, слушаю свой Спаффи-сборничек, в данный момент "Токсик" Бритни Спирс, и - хорошо до степени "всё хорошо весьма", "чистому всё чисто" и "всякое дыхание славит Господа". Тихо, ровно, чисто, невесомо, так и до "полноты" недалеко. Хорошо без топора в груди. Но это не только отсутствие боли, это и нечто "положительное", "что-то есть", "что-то наполняет и преисполняет". Подумалось, что пришла к этому через "всё мне позволено", уж внутри себя - точно. Нет неправильных чувств, реакций, переживаний. "Грех" не в этом.

(Гюстав Моро, вероятно, св. Цецилия с сатиром)

***

Странный сон показал мне, что так-то хотеть возможно всё, что движется, по крайней мере своего вида, так что не стоит удивляться искушению Логина...

Мнительность сгубила Анну. Не надо, чтобы «казалось». И как это может думать женщина, что ее с позором выгонят из дома?! Ну как? Ну 19 век же! Что это было за общество такое... Женщина не знала и тех прав, которые у нее были.

«Никогда не сомневалась в религии» И толку? «Знала вперед, что помощь религии возможна только под условием отречения от того, что составляло для нее весь смысл жизни» - !!! Эх… У нее не было ничего своего, ничего она не могла для себя решить, определить, обдумать… Ничего не знала и ничего не могла. Ну, и сейчас такое бывает. Ничего и никого не могла адекватно оценить – ни себя, ни других людей. Нуу не скажи... «Неужели они не простят меня, не поймут, как это всё не могло быть иначе?...» «она поняла, что они не простят, что всё и все к ней теперь будут безжалостны, как это небо, как эта зелень.» !!! Очень живая сцена, я прям вижу ее. И в сущности она ведь права была.

Да, она искала опоры во внешнем – муж, любовник, сын, но не имела ничего своего, никакой опоры внутри. Всем нам нужна внешняя опора. А «внутренний стержень», опять же – то ли везение, то ли воспитание… Ну не она же в этом виновата. Ничего, кроме бесконечно меняющихся чувств. Как ветерок. Ну, собственно, это и есть «женственность», и че? Как ей это помогло? Кто ей помог? У нее не было личности и не было внутри Бога. И она типа в этом виновата?! Если Бог внутри, всё уже не так страшно. Ага-ага. Ну, расскажи, как ты никогда не думала о самоубийстве. Не суетилась, не впадала в ужас и панику. Не ревновала, Боже упаси, не устраивала истерик. Как ты никогда и ничего не боялась. Как ты вот раз – взяла и ушла от мужчины, как только чувства остыли, ага. Как ты сама себе работу нашла. Как от мамы съехала в свою квартиру. Какая ты самостоятельная. Как много добилась в жизни. Ну, расскажи))) И эпоху учитывать не надо, да, зачем… И Бога ты сама себе имплантировала? Или Он всё-таки как-то Сам? Не насильно, но – Сам? Не, ну как я могла в чем-то обвинять Анну и совсем не видеть вины Вронского например. Ну хоть насчет Каренина всё поняла – молодец, возьми конфетку… Толстой был уверен, что женщина погибает, выйдя из привычной, вековой колеи. Женщина, может, и погибает, а человек – нет. Ну, Толстой был прав без учета исключений, че уж там. Только дело не в природе или Боге, а банально в социуме. Лютая мизогиния у меня сквозит, но это охренеть как можно понять, охренеть как оправданно. Я же говорю – не переношу «женское», унизительно оно.

Мизогиния всегда означает только одно – не хочу быть на месте этой несчастной, вот и пыжусь изо всех сил, доказывая, что я лучше да я не такая… а внутри всё одно – страх. И я ведь на самом деле могу быть не такой и даже, если повезет – реально лучше. Вот только не факт, что при существующей системе мне это поможет. Вот о чем всегда помнить надо.

Это очень знакомо, это Катерина из "Грозы"и отчасти Вера из "Что делать?": «он… душил мою жизнь… он ни разу не подумал о том, что я живая женщина, которой нужна любовь. Я ли не пыталась любить его?.. Я живая, я не виновата, что Бог сделал меня такой, что мне нужно любить и жить.»

А слабо ему всё это высказать? Почему мужчины вечно должны угадывать наши желания? Не должны, да и невозможно это. Всё надо говорить, но нет, как же, неприлично… Левиным почему-то прилично. Ну, сказала бы она своему Каренину, и что? Он бы не изменился. Она говорила Вронскому много чего – и что? Ноль внимания. И ведь речь идет не об угадывании желаний. А скорее о том, чтобы быть на одной волне – вот когда они совпадают, что не отменяет необходимости разговоров. Но – очень приятно.

На самом деле, страшно видеть, как деструктивные правила поведения въедаются в кровь…Если бы ей кто-нибудь растолковал!.. И не только ей!!!

Как все же Толстой опозорил женщину – оказывается, ей надо говорить, что она должна делать! Меня очень это поразило. Я не думала, что она такая. Дык женщин же воспитывали в покорности. Или женщина покорная, или распущенная… Ну есть еще лицемерки и ханжи.

Ложь, грех… Разве она виновата? Почти нет. А Толстой всё на нее валит, да на Вронского – и не то, в чем он реально виноват. Сложно было в том обществе не обрасти броней лжи, тем более женщине…

Про «свет» очень противно. У Толстого мысль – или этот пустой хаос, или законничество. Но есть и другие варианты.

Мне бы их проблемы! Вот уж не дай Бог. Да с кучей свободного времени и денег уж можно найти свое дело! А условности? А вполне даже законные препятствия? А недостаток информации? А относительная закрытость мира? Хотя, мб, главное все-таки – жгучее убежденное стремление к чему-либо? Вронский – да, своими деньгами так не бросаются. Свод правил? Да эти «благородные» постоянно воровали и грабили, лгали и обижали женщин, как минимум. Свод его, конечно, дрянь. Но правила вредны в принципе. А вот принципы – нет)

Нужны убеждения. Тогда и не растеряешься. Но тут любовь приоткрыла нечто более важное и истинное, сущность, глубину. Вронский даже карьерой пожертвовал. (Карьера… Неужели у них не было понятия «мне это интересно»?) И вот еще один такой – уверен, что женщина знает, чего хочет и честно об этом говорит. Да если бы! Да, так и надо, но! Женщины хотели, чтобы угадывали их желания, неясные им самим. Что логично: прямые высказывания и сами желания им запрещали и учили во всем опираться на мужчин, от них ожидать опеки, заботы и так далее. Ну, что хотели, то и получили. Небольшая, но все же неприятная ответочка. Да, мужчины не телепаты, да сверх того у них и простая эмпатия социализацией отбита – короче, не могут. Но женщины этого не знают…

«Женщины все материальнее мужчин…» ну, как воспитали… но при этом они же с чувствами носятся, ага, не то, что мужчины – возвышенные и рациональные… как надоел этот бред… Но зачем это «в общем», когда узнать надо одну? Всю жизнь можно узнавать! И не одинаковые женщины, даже тогда.

Ну вот началась ее женская дурь – чтение мыслей, рабство, вещность. Я очень злилась на нее, потому что узнавала в ней себя, разумеется)) («Брось всё и беги со мной» - и побежала бы. Прав Ницше насчет плетки. Разумеется. Разве без плетки женщина может быть такой?.. Но потом разве не жалела бы? Еще как. Ну и как можно решиться хоть на что-то?)

Не надо ничего ждать, надо говорить… «Для меня одно и одно – это твоя любовь». Зря. Очень плохо, что не воспитывали в женщинах честность и силу воли. Душили, че уж там. С человеком обращались, как с цветком… А потом ломали, и всё.

Уже трещина, т.к. честности нет. Особенно с ее стороны. Но для правды нужна сила, а откуда ей взяться?..

Странные и дикие у них понятия об «обязанностях жены». Это просто грязно.

Хозяйство Левина. Основная проблема – разрыв в доходах и что люди работают не на себя. Да, «недостижимая цель». Но не сохой же пахать, в самом деле? Неужели невозможно никакие усовершенствование? Можно было бы потихоньку… Но нет – Левин соблазнился «естественностью»… А у крестьян просто не было резона осваивать все эти штуки не для себя.

Ценно – Левин не хотел быть в роли «прощающего» и «удостаивающего». Но странно, что он не думает о чувствах Кити. Разве его устроила бы ее "отдача" без любви?

Да, неправильно, когда жизнь идет вразрез с рассуждением.

Декольте. Нашел чему придавать значение Левин. Смотри как художник! Но для этого он грубоват. Он слишком природный человек. Как будто нет кроме практики – эстетики. Как будто у женщины одно-два предназначения!

Помещику. А не ты ли и не твои ли предки приучили людей к рабству? Вот теперь расхлебывай. Россию рабство погубило. Прогресс совершенствуется властью? То-то мы очень развиты и образованны. В Европе наука и прогресс прогрызли себе дорогу, а не насильственно насаждались – вот тебе и результат.

Скучно – еще бы, о чем с дамами говорить.

А вот Толстой поразительно сходится с Чернышевским – сперва накормите, потом учите. Хотя лучше одновременно. Благополучие, досуг, образование - обязательны для крестьян. Логично.

Вообще, глядя на Левина, убеждаюсь, что самобытный ум важнее эрудиции. Уважаю за то, что постоянно искал и бился, думал о народе.

Хорошо, что мужчины умеют перенаправить свою энергию. Ценно. Если это про сублимацию, то всё от типа личности зависит – у меня ее нет, и не надо.

Кажется, заметки оборвались. Мне до сих пор помнится разговор Анны и Долли о контрацепции и такое осуждение автора, фу…

В общем, тогда я поняла трагедию Анны исключительно как трагедию невозможности любви, невозможности ее в принципе и ни с кем, а так как ей любовь очень нужна, то проще умереть, чем так мучиться. И я не отказываюсь от этого понимания. Оно идет наряду с другими, более простыми и приземленными, смыслами, которые мне открылись чуть позже.

Да, Вронский (уже) любил Анну не так, как она его, и не так, как ей было надо, и как она от него изначально ожидала. Это уже трагедия, и переживать можно долго. А тут еще эпоха, ее шаткое положение в обществе... Веселенькая перспектива перед ней оказалась: с одной стороны, риск – Вронский вполне свободен был бросить ее, жениться на «приличной девушке» и никто бы его даже не осудил, ну а с другой – ну даже если и не бросит, даже если женится - скучноватый брак, остывшая любовь… а заплачено за это дороговато. Так что я ее прекрасно понимаю.

На обложке книги вот такая обалденная картина:

Карлос Швабе, "Смерть и могильщик"

Воля ваша, опять какая-то хрень выходит. В первый раз, судя по заметкам на полях, я вышла на некий мистико-богословский уровень понятия "я":

(к вопросу о Боге и Божестве Беме и компании) Мы ошибаемся, ставя обезличенную массу выше и впереди лица, якобы оно из нее родилось. Лицо (Бог) было всегда, как и аморфное Божество (Нечто, Ничто). Верно обычно мыслимое соотношение Бога и якобы безличного Божества? Якобы личность - это уже ограниченность? Напротив, это и есть универсум реальный, активный, полный. "Я" точно так же, как "Ничто" - ничему не тождественно. Не одно из другого, и одно не выше другого, но пребывают вместе, вечно, неразрывно.

Теперь же в голову постучалась мысль: личность определяется отношением к другим, с другими. Другие были всегда для Пера средством, он вообще никого не жалел, разве что кроме матери (да и ее, по сути, только когда помирать стала).

Но тут насчет "вечной женственности" та же хрень, что у Гете. Как любовь и преданность Сольвейг могла спасти Пера? Ведь от него это ни капли не зависело, ему тупо повезло, что его кто-то так полюбил и что-то в нем такое увидел? Это чистая удача. В сущности, на такую любовь вправе рассчитывать каждый человек, независимо от своих заслуг. А получает - далеко не каждый, да. Что ей дает, отдает Пер? Ничегошеньки. Практически это любовь без ответа. А нам, бедным, твердят, что вот надо что-то давать-отдавать, ждать-терпеть...

Как же меня всё это и бесит, и обижает!! Попробовала бы женщина так мотаться по свету, искать себя, экспериментировать с кем ни попадя... а ты, будь любезен, жди дома, будь верен и прими через много лет с радостью!!! И спаси еще, полюбив во мне - именно меня!..

Беда в том (опять!), что Пер Гюнт - какая-никая, но личность, а Сольвейг - лишь типаж, идеал женственности, спасение, приложение к нему, что угодно, но не личность. В литературе крайне мало лиц женского пола. Что и неудивительно для меня уже...

***

Скучаю ли я? Да нет почти - если имею возможность заниматься тем, что хочу) Гораздо важнее - вечная тревога: а не фигней ли я страдаю? а есть ли в этом смысл???

А сейчас как-то пофиг) хорошо - и хорошо))

/2008, 2016-18 доп./

сильнейшее чувство самосохранения и любви к себе (я не преувеличиваю)[1], меня порой мучают вот такие мысли. Бог часто меня спасал, за шиворот вытаскивал, на краю хватал - от смерти (под машиной, в частности), нищеты, болезни… Я, само собой, очень благодарна и подозреваю, что для чего-то нужна в этом мире. НО.

Разве есть ненужные люди?[2] Чем я по сути лучше других? Почему другие гибнут, болеют, живут на улице? Спасает вера? Но разве она так уж зависит от человека? И вовсе нет, я четко по себе вижу, что тут скорее – повезет/не повезет.

Разве те виноваты, что не верят? Да бывает, что и верят, а все равно… хрень какая-то случается, и ох как случается…

Нет во мне особой ценности и в самой моей вере нет моей заслуги. (В смысле – я себя ценю, но не считаю других хуже себя.) По крайней мере в том, что она появилась – тут уж просто повезло, просто дали. Короче, непонятно и бывает неудобно (перед теми, кому повезло меньше) Что же я должна сделать здесь? И как же те? Тайна?

Конечно, наиболее верным было бы кому-то помочь, а не возмущаться. Да, но и осознавать такие штуки – полезно. Полезно понимать, что ты не лучше, тебе просто повезло – отрезвляет. Очень правильно, что сейчас феминистки, лгбт и прочие угнетенные подняли вопрос о привилегиях. Если сознаешь, что многое в твоей жизни – не твоя заслуга, то и совести побольше, а надменности поменьше.

Фернан Кнопф, "Вуаль". Не понимаю, почему символисты на задворках истории искусства, но знаю, что так быть не должно.

«Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность.» Думаете, ах как легко – поверил, и сразу праведник? Неоднократно говорилось, что вера в Бога – доверие Ему. Вот и попробуйте, доверьтесь – бросьте обжитое благополучное место и пойдите с семьей неведомо куда, «с обетованием», что земля-то неведомая скорее и не вам достанется, а вашим потомкам. И это притом, что потомков-то даже нет, хоть и обещано, а возраст уже того… очень даже того… Что, легко? Да если подумать – почти немыслимо. Но вера Авраама оправдалась – Бог исполнил все невероятные обещания. На то и вера, что обещания – невероятные.

Мне внезапно пришло это в голову, когда я засомневалась в вероятности теозиса – ну куда нас таких «с грязными лапами»?[1] Но вечного ада ведь тоже не хочется. Вот я и верю, что как-нибудь, невероятно, но будет. И еще мечусь – что бы мне сделать такого, чтобы поспособствовать? /мне и сейчас подобная параллель пришла в голову: мол, идеал невероятен, а ты все-таки его добивайся – и этой неизменности я рада) /

Еще что поражает в этом откровении Бога – свободные, чуть не равные, взаимные отношения Бога и человека, как будто Бог и человек соизмеримы. Разве Бог грозил чем-то Аврааму, если тот не послушается и не пойдет? Нет, тут была свобода и какое-то вдохновение, иначе не назовешь. Авраам свободно пошел за своим Богом. Какое-то мистическое притяжение – но абсолютно свободное. Тут человек как бы опознал Бога через открывшееся божественное в себе. Тайна.

Даже слово «завет» значит «договор», и там постоянно подчеркивается, что он – двусторонний (равные права и обязанности!) Невероятные равенство и свобода. А если так веришь, доверяешься, значит – любишь.

В связи с этим – мысли о промысле, смирении, тайне.

Говорят о Промысле всегда с неестественными натяжками. Для начала нужно понять – Бог действует тайно, неприметно и, что самое главное – в свободе, следовательно – не везде. Но нет, как же, везде! Всегда и всё к лучшему же! Оптимисты…

Вот покончила с собой изнасилованная девочка. Офигеть как к лучшему! Особенно если учесть, что по-вашему самоубийство – непрощаемый грех. Вы пребываете в неразрешимых (не логически, а морально) антиномиях. /И даже если предположить, что из-за этого насильник раскаялся. Во-первых, так происходит отнюдь не всегда, во-вторых, что самое главное – это что ж, через труп девочки он попадет в рай? Она в аду за самоубийство, а он в раю за покаяние?! Бог не справедлив? Да что вы такое говорите! Бог не справедлив именно в том смысле, что милосерден, а не в том, что абсурдно жесток – и снова о. Всеволода Чаплина помянем, просто он такое несет регулярно и в концентрированном виде – путает то, что выше морали с тем, что ниже ее, и приписывает это Богу, и это не его личное мнение, а довольно-таки распространенная церковная идея, он просто честно доводит ее до абсурда. Или вот это – хорошо, что умер в детстве, не успел нагрешить… Господи! Да если всё так хорошо и целесообразно, что ж Гитлера-то со Сталиным в пеленках не удушили?! А если Промысел непостижим, так и не надо чушь пороть, гораздо умнее – промолчать. /

В «Законе Божьем» читала: даже величайшие катастрофы, войны, стихийные бедствия – способствуют обращению людей к Богу. / см. о. Всеволода Чаплина, не к ночи будь помянут… на самом деле, это – так себе теодицея. Получается, что Бог нужен только слабому нецивилизованному человеку, трепещущему перед непонятными и всесильными природой и социумом[2], а сильному, защищенному, цивилизованному и благополучному человеку – Бог не нужен, потому что ну а зачем. Так вот Бог нужен просто так (кому нужен), в крайнем случае – для обоснования блаженного посмертия себе любимому и другим заодно, воскресения и теозиса. Остальное – не считается. Где может помочь человек, там религия как таковая не нужна, но через человека тоже действует Бог. Я даже считаю, что богообщение как таковое – для немногих, и нормально, когда верующих в обществе – меньшинство. Остальные живут в Боге (фрагментарно), не зная об этом. /

Во-первых, не всегда и не везде катастрофы способствуют "обращениям".

Эвелин де Морган, "Поля убитых" (1916 год)

Но самое-то главное – да разве ценно перед Богом, что к Нему обращаются из страха? Если человеку вера нужна лишь затем, чтоб панически «спасаться» от бедствий здешних и тамошних – грош цена такой вере. (Язычество было таким в грубейших своих проявлениях.) Нет, всё совсем наоборот. Ценно перед Богом не то, что к Нему обращаются из страха, а то, что верят и любят Его, несмотря на несчастья и неустройства. У какого-то пророка есть поразительная фраза, смысл которой - что бы ни случилось, я буду с Тобой. Тут может всё рушиться, а я все же буду в Тебя верить и Тебя любить. И это вовсе не страх, что накажут там, если буду роптать здесь – об этом и речи нет. Это – поразительная, свободная любовь и верность Богу. Это – подвиг, и я вовсе не уверена, что способна на него, хотя так красиво об этом пишу.

Правда, остается вопрос, самый, пожалуй, больной – если Бог всё это не прямо делает, то по крайней мере допускает. Зачем? Разве во время стихийных бедствий гибнут только злые и нехорошие, разве это наказание? Нет, стихия не разбирает. Кратко можно объяснить – свобода, за последствия которой и Бог несет ответственность (несколько раз об этом писала). Но логически это все же не до конца ясно. /Так, меня могут спросить – а перед кем, собственно, Бог несет ответственность? Я скажу – да перед Собой и перед любимым, т.е. человеком. Мне скажут – а это как? Я скажу – вот как есть, тайна. И расходимся, потому что это не разум и логика, а вера и интуиция. / И тут-то и нужно смирение перед тайной. Не перед силой, а перед тайной. Я не понимаю, но я доверяю Богу , верю, что в конце концов всё будет хорошо. И я должна, по идее, быть готовой (хотя я совсем не готова) и самой стать жертвой таких «случаев» - гарантий-то нет. Это и значит принять свой крест. Непонятно, тяжело, но по крайней мере честно – Он тоже пострадал. Это я всё умом понимаю, а на деле…

Гюстав Моро, "Святой Себастьян"

Нет, конечно, Он может меня спасти – но может и не спасти. Ведь промысел Его – тайна, и нужно быть готовым принять непонятное. Это и есть – разделить с Ним крест.

Я говорю, конечно, о тех вещах, с которыми никак невозможно бороться – а такое бывает. В остальном, конечно, нужно бороться.

Иногда я думаю – может быть, я бы и пошла на быструю и легкую смерть[3], хотя и с величайшим страхом и отчаянием. Но боли явно не выдержу… /поэтому периодически и бывают мысли – позаботиться о том, чтобы обеспечить себе быструю и как можно более легкую смерть… на всякий случай/