blackmoon3712

(минутка самолюбования... ха, да так можно хоть весь мой блог назвать, натяжки большой не будет, разве что - совсем не минутка)) но отражение в другом, взгляд другого, подтверждение своей офигенности от значимого человека - это совершенно особенная и абсолютно необходимая вещь. да, мне с детства не хватило. да, ухватываю где только могу. добираю. спасибо терапии и рефлексии.)

(Фернан Кнопф)

Не могу не процитировать кое-что из впечатления от меня одной девочки (с которой вроде как пытаемся сближаться):

"А я очень хорошо помню когда первый раз увидела тебя с бирюзово зелеными прядями, и голубыми[1] глазищами с черной подводкой, подумала - как красиво и драматично. Я тоже люблю красивых людей.
Люблю людей которым нравится создавать из себя образ, кто видит и помнит что у них есть внешность. И выражается через это.

Ты мне видишься эмоциональным и довольно резким человеком. Хотя послушав то что ты говорила в своей группе, я немного изменила впечатление.

...по моему ОЧЕНЬ КРУТО уметь выпускать свои эмоции и быть жесткой и злой по тем поводам которые заслуживают.

Меня поражает твой ум и твое умение зарываться и заглубляться в тему, изучать, читать, говорить об этом. А умные люди не зануды - это цепляет. Потому что редко. Ум и эмоции. Это волшебное сочетание.

Ты удивительно смело заявляешь о своем эгоизме и потребностях. Меня это и восхищает и пугает.

Мне кажется - Ты яркая. Смелая, громко заявляешь о себе и показываешь эмоции. Что похоже скорее на бурю и шторм. Очень ранимая, очень хрупкая и напуганая. Чувствительная. Агрессивная из за того что готова себя защищать и идти вперёд. Умная. Злая. Красивая."

*

Набираю ридинг-группу, наскребла 8 человек, половина как минимум - друзья-знакомые-неровно дышащие... Господи, еще бы хоть парочку, а лучше 5!!!

В итоге набрала 10 и запустила. По уму надо 20, учитывая обычную конверсию - половина не ходит, половина как Бог даст. Иногда и вдвоем собираемся. Иногда никак, как сегодня (9 июля). Эх...

*

(после терапии)

уф... мне сочувствуют! и тогда, и сейчас. и помощь в написании отзыва наставнику ух как пригодилась!!

между прочим, спрашивая человека, а что он чувствует в ответ на мою историю, я тем самым не вампирю, а показываю его значимость. важность для меня его реакции. я рассказываю ему, а не стеночке, соответственно он важен, важна обратная связь от него. это ведь про значимость другого!

выяснили всё на 5+, вот теперь мне правда полегчало!

*

Н. делится со знакомой опытом воспитанности хм в православии, и я параллельно вспоминаю себя...

"меня согнуло внутренне в бараний рог требование не мастурбировать - при том, что я никак не могла для себя объяснить и хоть как-то ощутить, чем это хуже вкусной еды" - о да. знакомо. и сравнение со вкусной едой прям очень здравое. может даже мне его не хватало) мое либидо мне очень рано не давало покоя...

тоже было неофитство, и много чего начиталась

"про многих взрослых было больно узнать, что они такие же, как все, как я, даже глупее оказались" - знакомо!

"но про священников и верующих это стало облегчением - и вызвало гнев, как я могла так их превозносить, как я позволила внушить себе эту веру" - стадия гнева тоже была, когда я поняла, какой в сущности ущерб мне нанесли. а в моем случае даже винить адресно некого([2]

вспомнила, как тоже К. выносила мозг, когда секс начался(( и ведь сама всего хотела, при этом. с парнем прям засада - его-то в церковь затащить было нереально, но я по сути оставалась одна со своими переживаниями. и так плохо, и эдак((

"я довольно скоро поняла, что сам процесс исповеди для меня эмоционально непосилен" - аналогично

"Просто тут либо церковные уставы должны меняться и подстраиваться под общество, либо люди уходят из церкви" - ага

"но я не хочу обесценивать чужой мистический опыт, да и не буду врать, есть какая-то склонность по жизни верить в несколько уровней бытия, что ли" - близко

"мне просто больше нравится видеть вселенную живой, а не мёртвой" - понимаю...

"вот невротик , которому привили кучу стыда и вины, вот он исповедовался и сразу на душе полегчало)" - увы

"везде есть подвох - или что-нибудь бесчеловечное, или невротическое"

невротизм, навязывание стыда и вины, спихивание ответственности, догмы вместо мышления, сексизм и гомофобия - всё так в церкви, увы!

"лучшая подруга верующая, но там совсем другое, без херни" - меня это так согрело...!

"гневная родительская фигура", "отношения с Богом, как их описывают, вообще-то абьюзивные" - в точку! этот вывод слишком напрашивается(

"тебя помилуют, только всё время кайся" - вот от этого я и ушла...

у меня гордыня и похоть, а как иначе))

"Ну есть люди, которые просто по жизни не бунтари с детства им может и нормально христианство" - забавно, я как раз бунтарь)

"я ребёнок 90-х, я обожала динозавров" - я тоже! но насчет эволюции мне повезло на удачную книжку наткнуться, сборник статей с участием Кураева, там типа всё примирялось

"я изобрела свою мифологию по библейским мотивам" - я тоже)

блин, а я не могу свои детско-подростковые записи читать... хотя хз, может тоже разгребу когда-нибудь

"я вообще довольно рано почуяла, что это (Библия) сборник очень разных текстов, написанных с очень разных точек зрения" - молодец, мне вот это умные люди из книжек объяснили...

*

ресурсом может быть всё, в том числе внешние вещи типа сережек (всегда тут вспоминаю свою психологиню), одежды, макияжа...

в моем случае внешнее самовыражение - всегда важнейший ресурс. но бывают для себя самой забавные мелочи, типа я сейчас подкрашу глаза вот этими тенями, потому что в любимой сцене у любимого персонажа (мужчины!) выглядело примерно так же) иду куда-то с этими тенями, а в голове так и мелькает эта сцена. мой секретный маленький, но порой очень могущественный ресурс)

*

похвастаться на терапии: с расписанием справилась! и с организацией! а это для меня ой какие сложные и затратные штуки.

*

у каждого свои радости) я вот клипы любимые на гифки потрошу)

*

и прав был наставник!

- мне грустно, я не могу в таком состоянии писать видео...

- а вы проведите прямой эфир - и сразу весело станет!

и ведь правда!!

*

интересно было бы продумать вот это сближение у Ницше идеи равенства (демократизации) с идеей рациональных обоснований...

я таки продумала на эфире, но уже забыла))

*

Платона до сих пор не по глупости обсуждают... наука идет вперед, и никто уже не обсуждает людей с песьими головами, но философия как будто не об этом получается, не о знании (хорошо, что меня не читает наставник, его бы удар хватил))

*

завтра снова к И... хорошо с ней... и кот классный!

это ведь именно ее нежность к моей идее придала мне сил упорно сколачивать ридинг-группу!

творец, помни: ты всегда на кого-то опираешься! тебя всегда кто-то кормит... я помню, сознаю и бесконечно благодарна...

*

еще и он... интересуется мною, видит мои чувства, беспокоится обо мне, предлагает поддержку (!!!)

старается со мной не спорить и находить общее, и кажется это взаимно... если я ему тоже нравлюсь, то остальное дело времени, возможно даже недолгого...

*

эйфория)

еще и работу постоянную предложили! деньги те же, но есть интерес... как минимум возможность приобрести навыки, которые приобретать если и не страстно хочется, то хотя бы не брезгливо... достойно как-то. и небольшой интерес все же есть, ведь проект из моей сферы интересов. и удаленка. и по времени не должно быть больше, чем магазин этот.

подумалось - даже если в итоге уйду и даже поругаемся, один фиг навыки приобрету. это как миниум. отношения портить не планирую, но в рабочей сфере допускаю некую долю цинизма.

да и во всех остальных сферах сейчас что-то вроде: надо попробовать! не упустить шанс. жизнь коротка. в самом худшем случае будет опыт. но почти наверняка - и удовольствие тоже. и во всех моих начинаниях и дерзаниях сейчас довольно много удовольствия...

(Джон Уильям Годвард)

*

итак на меня падают уже: лекции мечты, не стыдная работа, новая дружба, симпатичный парень... ооо...

а еще меня усиленно хочет видеть Л... походу в моем случае счастье не приходит одно))

*

из переписки с Н.:

"согласна, что техника важна, и все же творчество невозможно свести к технике и приемам

в практике и свое находишь, и оно лучше запоминается...

невольно стала сравнивать себя и твою собеседницу в 19 лет... стала себя утешать тем, что у нее и условия жизни другие... было больше свободного времени и не надо было беспокоиться о том, что будем завтра есть)

"воля формы, вещи и своя - как сопрячь" - главная задача, собственно, всегда

мастерство тоже отрицать нельзя. и насчет важности протеста солидарна

блин, вот это идея (ее сюжет) перекликается с моим вечным: так чего я ищу в сексе???[3]

разговор двух художников, слОва в том числе... очень приятно и интересно читать

ключевые сцены, которые приходят сами. "форма содержания" - а я поняла. "чтоб жила идея через сюжет" "разживить". соединение замысла и формы

правильно, что стараешься делать эскиз

лучше сделать хоть на коленке, чем не сделать вовсе

мне тоже было бы тяжко в ее ситуации (контраст семьи и другой творческой среды)... зато идея "я лучше всех" у меня держалась долго и меня поддерживала

деидеализировать творчество - ок идея. как спасение от парализующего перфекционазма в том числе

мне и бежать-то было некуда от семьи, среды... вот еще откуда чувство "заброшенности"...

а я прям стараюсь корни пустить, если встречаю благоприятную среду

или нет?..

классно человек дни проводит! я бы тоже училась да творила...

у меня жертвенность вот никак не прижилась. но... надо ведь, чтоб было ЧТО жертвовать? плюс жертва должна быть "добротной", а не "возьми Боже что мне негоже"... нельзя ли это перевести на язык психологии про ресурс??

"не переедать" общения важно. и про "просто течет" хорошо очень, мне тоже на заметку про "особые надежды" в отношениях...

я как раз не могу свести Бога к системе законов

языческие штуки в христианстве имеют смысл) но не грубые. да, язычники честнее многих христиан

я люблю внимание и сексуализацию, но это как будто "изначальное". сексуальность реально очень сложная и разнообразная штука

у меня проблемы с интересом к другому, я честно больше хочу, чтобы интересовались мной

(насчет женственности и феминизма)

... тот момент, когда я в самом деле чувствительная, хрупкая и почти не ругаюсь)) но это не всегда и не сразу видно

творчество как женский атрибут - интересно

почти ничего не является рабским имманентно! те же споры о макияже: ну не обрадуюсь я, не обрадуюсь, если ко мне ворвется феминистка и выбросит всю косметику нахрен, желая избавить меня от ига патриархата... "меня нельзя насильственно освобождать"

очень интересный разговор про женский выбор/не выбор, у меня были затруднения по этому поводу. но сейчас как-то наплевала: если я хочу и мне нравится, то это и есть мой выбор

сидеть дома точно не плохо... мне бы ренту (немножко позавидовала)

дихотомия домохозяйка/карьеристка и правда ложная. тем более что я снова никуда не влезаю. "и снова женщины должны стыдиться" с нихрена

унификация этики по гуманистическим основаниям имеет смысл

Черт возьми, я завидую Спайку хотя бы в том, что он мог себе позволить и вот прям позволял говорить, хотя бы говорить, что вздумается, буквально что в голову взбредет.



Бегать собачкой за любимой женщиной - сколько угодно, но не "обходить с одной стороны, с другой стороны", как я своих близких... мне самой, кстати, подобная откровенность по вкусу бы не пришлась, я дофига ранимая (почему я от откровенности жду сплошных гадостей - это отдельный и очень интересный вопрос, культуральный, например, не зря уже появилось выражение "рашн фидбэк"...), и я правда очень ценю бережность и деликатность, и практикую, потому что правда считаю это ценностью, ну и по золотому правилу морали... но лядь, как же иногда хочется просто откровенно с кем-то поругаться, поцапаться, и без катастрофы, выпустить пар, а потом помириться, нанеся друг другу раны не серьезнее мелких царапинок... как же хочется... Но откровенность - это не только ругань, это проявление вообще всего спектра чувств. Это не только "ты несносна", но и "я тебя обожаю". Когда откровенность начинает сводиться к ругани - это именно что-то неладно, это котелок кипит, а крышку приварили, ну вот и разносит котелок к чертям собачьим.

А мне хочется какой-то асимметрии, несправедливости в отношениях в мою пользу, это правда. Это просто мне в детстве... да у меня и детства толком не было, не было вот этого "нормального" "потока в одну сторону", не наелась. Вот теперь ищу, как бы отыграть. Что я и ценила в одном мальчике - он до поры до времени позволял мне отыгрываться...

"Хочется покушать и поцарапаться", как резюмировала моя психологиня))

Не хватило фидбэка, ну так я и опоздала на 15 минут... если кто-то хлопает дверьми, топает на лестнице и гремит музыкой из вырываемых наушников, то это я бегу на терапию))

*

А, меня еще прикалывает в Спайке то, как быстро у него сменяются эмоции и настроение, скромное обаяние холериков, да)) Особенно с любимыми женщинами: мгновенное очеловечивание при появлении Друзиллы, или та моя любимая сцена, когда Баффи дралась с двумя демонами, и сперва Спайк злорадно ухмылялся, но тут же не выдержал и бросился на помощь, и всё это с непередаваемыми, прям-таки бесценными выражениями лица... да что с женщинами, взять эпизод, когда Райли воткнул в него пластиковый кол (добрые - они такие, ага), а через пару минут Спайк уже предлагает ему выпить.

У меня Н. примерно такая, вспыльчивая, но отходчивая, поэтому в том числе с ней легко. Я все же более "тяжелая", "загруженная", но знаете, выхожу из депрессии и понимаю - а не до такой степени. Сейчас и через меня эмоции стали пролетать быстрее, и так гораздо легче жить. Раньше я носила в себе дофига негатива и "переваривать" любую мелкую пакость могла сутками, а гадости покрупнее - так месяцами и даже годами. Теперь я могу просто "обложить козла матами" в своей голове, а то и вслух, если можно, а важным людям сказать, что я чувствую и думаю, и вот так гораздо легче дышится.

И есть любопытная закономерность, которую и в сериальчике можно проследить. Если ты хочешь быть хорошей "вообще", "для всех", если ты делишь свои чувства на правильные и неправильные, и последние к тому же себе запрещаешь - добро пожаловать в причудливый мир неврозов, где в конечном итоге не будешь счастлива ни ты, ни те, кто тебя любит, более того, на любящих вообще можно (внезапно) отрываться по полной программе. И ведь я сейчас поняла, что речь не только о Спайке. Баффи терроризирует Дон, которая от нее зависит, нередко игнорит кроткую Уиллоу, не вникает в ее проблемы, и я вот совсем не удивляюсь, что та временами "срывается" (правильно мой мч говорил, что как друг Баффи так себе), отталкивает сочувствие Тары - и это всегда, всегда идет рука об руку с самобичеванием, ноо, к примеру, вот перед Ксандром она на пузе ползает, когда он ее бичует, потому что как раз это совпадает с тем, как она относится к себе. Да и тот же Спайк заводит ее тогда, когда они ругаются, когда он к ней с лаской - она мгновенно холодеет и в ужасе убегает. "Ты наговорил мне гадостей и мы подрались? зашибись, вот тогда-то[1] и случится у нас первый секс, и это будет шикарно!



но как только ты станешь называть меня нежными словечками или там пытаться заботиться обо мне - сразу пошел вон!"


(не, ну в игровом-то плане сцена шикарная, одна из самых...)
Он притягивает ее только когда злится или играет в недоступность - тогда она может и сама за ним побежать. "Ты меня выгоняешь? в смысле?!"



- удивление, возмущение, оскорбленная невинность, но как только "хочешь остаться со мной?" - ее уже и след простыл...



(нет, это не то, о чем вы подумали, а жаль)) Она чувствует к нему что-то тогда, когда он причиняет ей боль, а хорошее отношение оставляет ее в холодном недоумении.



(не самый лучший пример, согласна, зато какой кадр, ракурс, а если вспомнить контекст, то и вовсе мимими (нравятся мне психопатия и скачки настроения, в кино уж точно, и это тоже что-то обо мне говорит) в жизни вполне достаточно, наверное, легкой игры, я все же адекватная))... с этой сценой снова что-то удивительное - по идее, меня должен скорее раздражать этот жест Спайка, до скрежета зубовного напоминающий Шелдона с этим его "ну-ну..." (Шелдона я терпеть не могу, чтоб вы знали), но конкретно у Спайка это получилось так... миленько))) конкретно его робость и неумение в социализацию меня умиляют, да. ну все равно - движение, взгляд, мимика...



где он и где Шелдон) "Зато я не причиняю тебе боль" - "Отлично, тогда я тебя бросаю! тогда я не могу тебя любить! но как только ты переспишь с моей "подругой" (причем это не будет изменой, я ж сама тебя бросила, да и она мне какая подруга, мы особо не общались, но для порядку повозмущаться, конечно, надо), я признаю, что у меня есть к тебе чувства! здорово, правда?" (Нет. И мне тебя прибить хочется, хотя (а может, и потому что) я как будто в зеркало гляжусь десятилетней давности... не совсем, не во всем, но сходства реально дофига.) Я же сейчас офигеваю от того, кого нам преподносят как положительную героиню и ролевую модель. Давайте честно: рядом с Баффи никто не счастлив. Она не может никого любить потому, что не любит себя. Не может быть тепло рядом с человеком, который сам загибается от холодной ненависти к себе. Причины, как всегда, есть, и сама Баффи практически не виновата, но я сейчас не буду копаться. (Разумеется, мне всё хочется свалить на Ангела, но всё по-любому не получится))

Совсем иное дело - Спайк. Позволяя себе чувствовать всё, любя себя и не стремясь быть хорошим для всех (он и после обретения "души" к этому не стремится, ну молодец же) - он очень много может дать тем, кого любит. (Он всегда был таким - как он смотрел[2] на Друзиллу, эх...)



И вот это как раз - ролевая модель для меня. Этим я восхищаюсь и такой быть хочу (и такой же любви к себе, а как иначе). Другое дело, что с ним тоже очень многое не в порядке - грубо говоря, здоровый человек в эти догонялки играть не будет. Но это "не в порядке" мне сейчас тоже разбирать неохота. Но я помню, да, я всегда помню, что догонялки привели его к смерти, может, даже не одной, ведь...



мораль моралью, она насущно необходима, чтобы тебя не жрали и не насиловали, но - он все-таки не только "плохое" потерял, ушел еще и какой-то огонек, какая-то неуловимая, но такая осязаемая и необходимая "искра"... и в этом сказалось "толстовство" авторов и неверие в красоту и притягательность "добра"... Да наверное, и не может быть у "добра" красоты и притягательности, недаром, ох недаром морализм всегда каким-то некрасивым и нехудожественным выходит, если автор захотел воплотить "идеал добра" - пиши пропало, никому и никогда это не удавалось так, чтобы зрители/читатели не плевались от привкуса и консистенции... картонки (с "идеалом зла" похожая, кстати, фигня, только привкус другой). Если не плюются, так там непременно либо трагедия, либо эффектное "зло" рядом фланирует. (В сущности, добра и зла не бывает по отдельности, они могут существовать только в паре.) Нужно что-то "третье", нужен выход за пределы "добра и зла", категорий, в сущности, посюсторонних и ограниченных... в них есть необходимость, но нет полноты. Поэтому для многих моих любимых красота или тот же эрос были тем самым "третьим", если не полнотой, то ее обещанием. Переоценивая события десятилетней давности я прихожу к тому же: да, я поступала аморально, но во имя того, важнее морали. Мне это было необходимо, чтоб "жить и дышать"[3]. Можно было по-честному? И даже нужно, но тогда я не могла...

*

(пишу Н.)

"Судя по ее постам, у человека депрессия в полный рост... вот только что еще один увидела и даже лезть не хочу...

Выспалась и хочу гулять, но поздновато...

И да, офигенно читать от человека, который тебе нужен: я никому не нужен((

Хотя нет, пошла пройтись, хотя К. недоволен. Ну а мне вот захотелось) чудесная погода, жаль тебя рядом нет)

Вечно я играю в догонялки с теми, в кого хоть немного влюблена, или кто в меня... Баффи-Спайк форевер)))

Иронично, правда, что Л. меня привлекла едва ли не тем, что казалась самой милой и безопасной в группе)))

В., кстати, тоже был не слишком эмоционально доступен...

Недавно ночью еще сидела и приплетала роман Толстого к сериальчику, было классно... на самом деле, я ЛН частенько поминала, ругая некоторые тенденции в Баффи))))"

*

А если так подумать, ведь то, что я люблю любовь к себе и очень ее желаю - это ведь в основе своей как раз очень здоровая штука!

*

Посмотрела сегодня клип "Ленинграда" про кабриолет и Летова, вспомнила еще "не Париж" и лабутены, и вот что имею сказать: там ведь вся правда о женщине в нашей культуре. У нас женщина может всё, вот буквально что угодно нечеловеческое и сверхчеловеческое: правдами и неправдами достать эти чертовы лабутены, влезть именно в эти джинсы, совмещать репродуктивный труд и спасение мира, явиться после пьянки вовремя, и, как от нее требуется, безупречно прекрасной ("заметь, она не опоздала и не убилась, что вообще-то хорошо ее характеризует!"), так что вроде никакая она не дура, а практически сверхчеловек, НО. Женщина может всё, НО только в пределах своего загончика, может всё, но только не выйти из загончика! Система хитра: потому-то женщина и должна внутри загончика упахиваться, совершать подвиги и проявлять чудеса изворотливости - пока она всем этим занята, ей не придет в голову из этого загончика выйти. А я давно поняла, что занятость - зло, а праздность - благо, праздность ведет к самопознанию, духовному обогащению и личностному росту как минимум, а еще без праздности невозможно творчество.

Силы-то есть, о, да если так подумать, большинству людей отмерено много сил, и мне было отмерено немало. Вопрос (и проблема) только в том, на что мы их тратим. Можно упахиваться в нелюбимом вузе, а можно в любимом, можно работать над хорошими отношениями, а можно и над безнадежными, можно годами сидеть на ненавистной работе, а можно подыскать приемлемую. Вот я сейчас понимаю, что у меня два приоритета: свободное время и психологический ресурс. В соответствии с этим можно жить не идеально, но достаточно хорошо.

Но на самопознание нужен ресурс, опять-таки, который культура как система власти у нас при малейшей возможности отнимает, и так было всегда. В сущности, если копнуть любую (настоящую) претензию к современной жизни, окажется, что это наследие архаики. Ну вот как я недавно сказала Л. - что за беда в цифровой эпохе, когда каждый может проверить информацию и копнуть глубже, когда большая часть знаний доступна? А беда именно в наследии архаики: в слепой вере любому письменному слову и любым авторитетам. А что современному человеку "некогда заморачиваться" - это тоже наследие архаики опять-таки, обществом ведь всегда проще управлять, если большая его часть не имеет возможности "заморочиться". А если все же "заморочиться" удается, в силу везения ли, "изначальной автономии", асоциальности - то могут открыться изумительные вещи: может оказаться, что на свидание можно прийти в джинсах по размеру и в кедах, что не обязательно не только упахиваться в быту, но и заводить детей, что можно послать мужа, жениха и черта лысого, что можно себя не продавать, что можно выглядеть не идеально. Я вот только начинаю понимать, как же мне жить можно, и это нелегко, это в каждом индивидуальном случае ой как не легко... увы, прав был Бердяев в том, что свобода не легка, но ведь слишком очевидно, что и несвобода не сплошной кайф, да вообще не кайф отнюдь. Очень хорошо, когда есть эта очевидность. И проглядывается выбор. И можно сравнить. Если в жизни все равно приходится совершать некоторые, а порой и немалые усилия, то не лучше ли, чтобы это в конечном счете работало на меня, на мои истинные потребности и интересы, да хотя бы и на заскоки, но на мои?

Писала, и еще раз повторю: та же фигня происходит с Баффи - может всё, но в пределах своего загона, всё, но не для себя (и даже не для любящих ее, что капец логично, а что она постоянно кого-то спасает - так для этого не обязательно любить, вот еще постыдная тайна этого мира: для того, чтобы спасать, любить не обязательно - вплоть до того, что нередко спасают одни, а любят совсем другие... и, повторю сказанное мною Н.: рядом с подвигом не бывает тепло, тепло только там, где есть избыток, и подвиг, если он даже есть, не ради долга, а от избытка...) Из главных рамочек жгс Баффи все же не выдернули, а напротив, с каждым сезоном всё глубже ее туда запихивали, а посему этот персонаж не может быть признан "фемгодным".

*

А после этого, уж заодно, К. показал мне клип того же "Ленинграда" про Иисуса, который якобы не понравился рпц (звучит двусмысленно, и прекрасно, так и оставим). Сам-то клип такой себе, но пару важных тенденций отражает: 1. для культуры образ Христа как такового до сих пор притягателен, загугли картинки - и примерно десятой выскочит образ Его на радужном фоне, например, что не может не радовать - нет, никакие церкви Его не приватизировали, да и церквей дофига.



2. Христа почти всегда изображают очень красивым, притягательным, каким Он был для женщин, да нередко и для мужчин святых-мистиков. И это, пожалуй, самый любимый и для меня мужской типаж, а что не совсем мужской - поэтому и самый любимый, все же пол - такое же ограничение человека, как и прочие характеристики, говорила и повторю: изображение Христа как андрогина - одна из сильнейших и правдивейших интуиций в культуре, если Он слишком мужчина - это уже не Он.

Чем думал Достоевский, когда писал о первом искушении, например? Никогда никакая церковь не заботилась о хлебе. Но:

"слово Господне ни здесь, ни тамъ не было понято въ истинномъ значеніи: не единым хлебом, ни земным, ни небесным жив человек, а только обоими хлебами вместе; нельзя напитать плоти, не напитавъ и духа, живущаго въ этой плоти; но ведь, точно также и наоборотъ, нельзя напитать духа, не напитавъ и плоти, въ которой духъ живъ, ибо человекъ не одинъ духъ и не одна плоть, а духъ и плоть вместе."

Оу. Гениально. Это мысль общая у них с супругой. Вообще у них завидное единомыслие, жаль, эроса не было)

"А не понявъ этого слова, люди остались безъ хлеба небеснаго, такъ-же какъ безъ хлеба земного: хлебъ небесный не могъ не утратить цены своей, ибо питать душу человека, тело котораго умираетъ отъ голода, есть злая насмешка и надъ теломъ, и надъ душой. Мы не знаемъ, что будетъ въ „конце временъ и сроковъ", но доныне это именно такъ: доныне люди умираютъ отъ голода телеснаго и духовнаго вместе, и притомъ совершенно одинаково, какъ на Западе, такъ и на Востоке; никакой исторической противоположности обеихъ церквей тутъ вовсе нетъ."

Блестяще! Зато Запад хоть что-то просек про хлеб земной, в отличие от Востока, но - именно отойдя от своей церкви, что неудивительно, так-то установки насчет "земного" в обеих церквах одинаковы...

"Мы ведь знаемъ изъ Евангелія, что Господь вовсе не отвергъ въ томъ смысле, какъ разумеетъ это Великий Инквизиторъ, предложеннаго ему, будто бы, дьяволомъ, чуда съ хлебами: мы знаемъ, что, пожалевъ народъ, голодавшій въ пустыне, накормилъ Онъ его: ,,и насытились''.

С чудом то же самое - в обоих церквах есть чудеса, а свободная наука осуждается, ФМ ничего не попутал? Да и Иисус чудеса совершал.

"верит ли в чудо, или не верит? И если не веритъ, то почему никогда нигде не отделяетъ этого своего частнаго, личнаго, особеннаго, не историческаго, не народнаго православія безъ веры въ чудесное отъ общенароднаго, русскаго, историческаго—и не только не отделяетъ, но какъ будто нарочно смешиваетъ одно съ другимъ? А если веритъ, то какъ соединяетъ внешнее чудо съ внутреннею свободою веры?"

"Въ этомъ последнемъ православномъ православіи, точно такъ-же, какъ и в римскомъ католичестве, мечъ Кесаря (то есть, государственное насиліе) никогда не былъ отвергнутъ, во имя свободы Христовой: римскіе папы хотели подчинить себе этотъ мечъ; византийскіе патріархи сами подчинились ему; но и здесь, и тамъ одинаково, Кесарево не отделено отъ Божьяго: то Кесарю воздается Божье, то Богу Кесарево."

Мережковский очень оригинально толкует легенду, очень хорошо: что, если Христос и Великий Инквизитор - не противоположности, а лики??? Свобода без любви или любовь без свободы. Хотя, насчет третьего искушения Мережковский не ответил по существу ничего - потому что сам был соблазнен царством кесаря. Сам же Иисус хлебом кормил, чудеса творил, а вот меч не взял. (Но ученикам сказал "теперь продай одежду и купи меч" - вот что это было? Разрешение на самооборону?) Чудеса, что немаловажно, из милосердия и для людских нужд, а не "смотри, как я могу".

Мне кажется, вывод очевиден. Возможно соединить любовь и свободу, вон Бердяев в своей философии смог. Но вот меч к ним никак не приплести. Он вроде и нужен для защиты от внешних угроз и поддержания внутреннего порядка, но из учения Христа его никак не вывести, разве что апостолы кое-что добавили, но ведь ясно, что это "слишком человеческое". То есть можно, сквозь зубы, признать необходимость меча, но не освятить его. Конечно, если "закон не прейдет" (тут речь, как я уже говорила, об элементарной справедливости, о том, что жертва и насильник не одно и т.п.), то надо его как-то и поддерживать, но это уж на наше усмотрение. Не может быть христианского государства, общества, семьи, человек во многих сферах обречен на середину, и хорошо еще, если гуманистическую.

"Для нашего религіознаго сознанія (настоящий Иисус) — ни тамъ, ни здесь, ибо въ истинномъ Христе должно быть не противоречіе, не раздвоеніе, а совершенное соединеніе любви и свободы; мы видели, что въ Евангеліи открытъ путь къ этому соединенію по всемъ тремъ главнымъ искушающимъ соблазнамъ, о коихъ сказано: „блаженъ, кто не соблазнится о Мне",—то-есть, по вопросу о хлебе, о чуде, о мече Кесаря."

Да, но насчет меча нагло врешь. Насчет меча именно что непонятно.

Да, Достоевский жутко смешал внутреннюю суть христианства с историческим православием (как тот же Хомяков).

"тутъ одно средство не заблудиться—вовсе не ходить въ этотъ зеркальный лабиринтъ"

Точно, выйти из этих бессмысленных противопоставлений. Вырежи человеку сердце или желудок - в любом случае долго он не протянет.

"Богъ есть конецъ всякой середины, а Чортъ самъ—вечная середина"

Между прочим, в определенном смысле - утешительно. Плюс мне нравится донельзя этот элегантный выход из манихейства. Но надо понимать, что не выберемся мы из этой середины (=падшести), пока человек и мир не "переменятся физически". До той поры приходится обустраиваться тут. Облик бы человеческий при этом не терять... Поэтому смешны и неуместны претензии Мережковского к европейской науке, позитивизму, социализму, либерализму. Он хочет, чтобы наука показала ему Бога, а людей накормила, освободила и обустроила церковь? Даже не смешно. Негативное отношение к Западу у него, истинного европейца - неискренне. Просто не верю.

Не понимаю я этих его выпадов против всеобщей сытости и комфорта, тем более что он сам понимает - одним духом тоже жив не будешь. Сам-то никогда не голодал, жил нормально, а как стал при большевиках бедствовать - ой как возмущаться начал... Мережковский не понимал того, что понимал и с чем смирялся даже огненный Бердяев: ну да, да, настало время человечеству решать элементарные вопросы, да, утонченным натурам будет скучно, но это неизбежно и необходимо, по-человечески необходимо, и уж конечно эти вопросы не религия будет решать, не церковь, а разве что "подземное влияние христианства" скажется, да оно и сказывается в гуманизме, в этом я уверена. А Хам восторжествовал именно в России, а почему - спросите хотя бы и Сологуба...

"на самомъ деле, он-то и есть единственная причина того, что величайшія происшествія міра, напримеръ, христіанство, оказывались какъ-бы вовсе не происшедшими, и что ,,на свете ннчего не кончается". Онъ прикидывается единственною „солью міра", тогда какъ въ действительности онъ-то и есть то самое пресное, что и „соль міра" делаетъ „несоленою".

А вот это отлично:

"Ищетъ онъ, во всякомъ случае, не окончательнаго воплощенія, такъ-же какъ не окончательнаго уничтоженія: онъ знаетъ, что въ конце плоти — не „семипудовая купчиха, которая Богу свечки ставитъ", не „баня, въ которой онъ будетъ париться съ попами и купцами", а святость и одухотворенность Плоти, Слово, ставшее Плотью, то самое, что его, серединнаго, отрицаетъ. Въ действительности не хочетъ онъ ни до конца воплощеннаго духа, ни до конца одухотворенной плоти, а только безплотной духовности—аскетизма, или бездушной плотскости — матеріализма."

И можно вполне согласиться с Мережковским, клеймящим "благоразумие". Не в плане житейского комфорта - зачем же от него отказываться без веских причин, автор сам не отказывался, и был прав. Но и сейчас есть благоразумие, от которого тошнит - "не надо лезть в семью", "всё зависит от самого человека", "надо мыслить позитивно"... такое я вместе с Мережковским обругаю, и хуже, не привлекая даже образ несчастного Смердякова.

"нельзя противополагать любовь безъ свободы свободе безъ любви, какь это делаетъ самъ онъ и его предвестникъ, Великій Инквизиторъ. Но въ томъ-то и „весь секретъ" Чорта, что не хочетъ онъ конца; не хочетъ, чтобы два было одно, а хочетъ, чтобы два всегда было двумя, и для этого самъ притворяется одним из двух, то Отцомъ противъ Сына, то Сыномъ противъ Отца, не будучи ни темъ, ни другимъ, а лишь отрицаніемъ обоихъ; притворяется однимъ изъ двухъ полюсовъ, противоположнымъ и равнымъ другому, тогда какъ оба полюса уже навеки заключены въ двуединстве божескихъ Лицъ, Отчаго и Сыновняго;—а Духъ вечной Середины есть только отрицаніе этой мистической полярности, только ,,обезьяна", которая, передразнивая двуединство Божескихъ Ипостасей, искажаетъ оба Лица, смешиваетъ ихъ и смеется."

"Если-бы онъ созналъ, то былъ-бы весь нашъ, а таковъ, какъ теперь, онъ только почти нашъ, хотя мы и надеемся, что впоследствіи, когда онъ будетъ совсемъ понятъ, то будетъ и совсемъ нашъ."

Золотые слова!!

"что Шатовское русское „православіе" оказывается более римскимъ, более католическимъ, чемъ само католичество?"

Хуже, это языческий партикуляризм плюс имперство плюс ветхозаветное мессианство.

Прав Мережковский - после такой бани еще грязнее:

"Не казалось-ли, не кажется-ли и намъ доныне, что Достоевскому действительно нравилось иногда „быть суевернымъ", отдыхать отъ фантастическаго въ „земномъ реализме", „въ торговой бане париться съ купцами и попами", не только съ московскимъ славянофиломъ Аксаковымъ, но и съ петербургскимъ „гражданиномъ" Мещерскимъ, и что входилъ онъ порой въ эту баню более чистымъ, чемъ выходилъ изъ нея: какъ будто что - то въ ней нетъ - нетъ, да и прилипало къ нему, что и доныне съ трудомъ отмывается въ глазахъ не однихъ лишь „мерзавцевъ" и даже не однихъ либераловъ."

Именно!

Не так уж плохи либералы, как Мережковский про них пишет, стараясь попасть в тон Достоевскому-публицисту. Да, оставил ФМ после себя соблазн. Ложное противопоставление у Черта: бесплотный ум-дух против семипудовой купчихи и мещанская баня как суррогат реальности.

Где кончается Зосима и начинается Великий Инквизитор?

"вообще въ произведеніяхъ Достоевскаго иногда слишкомъ трудно решить, где собственно кончается старецъ Зосима, где начинается Великий Инквизиторъ, и не есть-ли этотъ последній для Достоевскаго отчасти то-же, что старецъ Акимъ для Л. Толстого, то-есть, оборотень—насколько, впрочемъ, более страшный и соблазнительный!"

"Огромная религіозная сила, которая заключена въ Достоевскомъ, какъ возможность, все еще остается только возможностью и пропадаетъ почти даромъ для будущей религіи, или даже прямо задерживаетъ ее, какъ мертвый грузъ."

„Стучите и отворится". Если намъ ,,отворится", то ужъ конечно потому, что онъ „стучалъ". Не мы, впрочемъ, а те, кто действительно вступятъ въ обетованную землю, которую онъ первый увиделъ и указалъ, хотя самъ такъ и не вошелъ въ нее,—поймутъ, кемъ для Россіи былъ Достоевский."

У Шатова - православие без Бога. Как, впрочем, и у Достоевского-публициста. И без Христа, а как же. Именно.

Да с чего бы от "Мертвого Христа" Гольбейна пропадать вере?!



И это князь, князь его святой, "серафимский", говорит)) Напротив! Сразу видишь, что Христос - не галлюцинация, не видимость, не один только дух, что Он действительно жил и действительно умер. В удивлении этому чувствуется уклон к монотеизму, а то и к докетизму.

"Глубочайшая связь Нитче съ Достоевскимъ открывается въ Кирилове, какъ будто предвосхитившемъ главную религіозную мысль Нитче о „сверхчеловеке"

О да, это изумительно!

"требованіе чуда есть какъ-бы кощунственный бунтъ противъ „справедливости Перваго Двигателя", этой машины-вселенной. Но въ человеческомъ сердце не всё—„механика": оно все-таки страдаетъ, истекаетъ кровью отъ боли, чувствуя какъ-бы прикосновеніе режущаго железа въ необходимой справедливости законовъ естественныхъ."

(Михаил Врубель)

"Достоевский, и только онъ один понялъ весь ужасъ этой „задачи"—естественную невозможность, мистическую необходимость чуда Воскресенія."

Да, Боже мой, именно так!!

Природа - зверь и машина. Паук. Монолог Ипполита!!

„Если такъ ужасна смерть, и такъ сильны законы ея, то какъ-же одолеть ихъ?—продолжаетъ Ипполитъ свои мысли о картине, отъ которой „вера можетъ пропасть".—Природа мерещится въ виде какого-то огромнаго, неумолимаго и немого зверя, или вернее, гораздо вернее сказать, хоть и странно,—въ виде какой нибудь громадной машины новейшаго устройства, которая безсмысленно захватила, раздробила и поглотила въ себя, глухо и безчувственно, великое и безценное Существо—такое Существо, Которое одно стоило всей природы и всехъ законовъ ея, всей земли, которая и создавалась-то, можетъ быть, единственно для одного только появления этого Существа. Картиной этою какъ будто именно выражается это понятіе о темной, наглой и безсмысленно-вечной силе, которой все подчинено. Может-ли мерещиться въ образе то, что не имеетъ образа? Но мне какъ будто казалось временами, что я вижу, в какой-то странной и невозможной форме, эту безконечную силу, это глухое, темное и немое существо. Я помню, что кто-то, будто-бы, повелъ меня за руку со свечкой въ рукахъ, показалъ мне какого-то огромнаго и отвратительнаго тарантула и сталъ уверять, что это то самое темное, глухое и всесильное существо, и смеялся надъ моимъ негодованіемъ".

Я вот особенно отмечу этот, близкий мне неимоверно, но такой почему-то редкий взгляд на природу. Дискурс, порожденный Руссо и расползшийся до "само собой разумеющегося", вот это тождество "естественное=непременно хорошее" - я ненавижу до дрожи в руках. И я искренне не понимаю, как можно иметь голову на плечах и так думать.

"Отсюда „бунтъ" Ипполита, предсказывающий бунтъ Ивана Карамазова и Кирилова:

,,Нельзя оставаться въ жизни, которая принимаетъ такія странныя, обижающія меня формы. Это привиденіе меня унизило. Я не въ силахъ подчиняться темной силе, принимающей видъ тарантула.—Религія! Для чего понадобилось смирение мое? Неужто нельзя меня просто съесть, не требуя отъ меня похвалъ тому, что меня съело?—Нетъ, ужъ лучше оставимъ религію!—Я умру, прямо смотря на источникъ силы и жизни, и не захочу этой жизни! Если бъ я имелъ власть не родиться, то наверно не принялъ-бы существованія на такихъ насмешливыхъ условияхъ. Но я еще имею власть умереть, хотя отдаю уже сочтенное. Не великая власть, не великий и бунтъ''.

А теперь спросите меня еще раз, за что я так Достоевского люблю))

А у Мережковского вообще блестящий разбор образа паука в романах ФМ, рекомендую!

"Не есть-ли это тотъ самый „Зверь, выходящий из бездны'', передъ кончиною міра, о которомъ сказано въ Откровеніи: „поклонятся ему все живущіе на земле, которыхъ имена не написаны въ книге жизни у Агнца, закланнаго отъ созданія міра.—Кто имеетъ ухо, да слышитъ".

Что ж, Мережковский неплохо описал посюстороннюю жизнь-смерть, прям как Симона де Бовуар...

А про Спинозу хорошо. Не буду цитировать, но уж поверьте. А кстати ведь и Ницше писал: "Бог стал пауком".

"Солгалъ-ли діаволъ: вкусите, и станете, какъ боги? Да, это ложь, потому что одна половина истины, не соединенная съ другою, есть ложь. Если-бы Адамъ соединилъ древо познанія съ древомъ жизни, то действительно сталъ-бы „жить вечно", сталъ-бы, какъ одно изъ лицъ Божьихъ, изъ Элоимъ — конечно, второе лицо—Богочеловекъ, или Человекобогъ. Въ древнемъ Змее, въ Звере „есть тайна". Но ведь вотъ, и въ Боге есть тоже какъ будто не менее страшная тайна. Мы, конечно, не понимаемъ тутъ чего-то главнаго; конечно, ошибаемся,—но нашему слабому разуменію кажется, что тутъ и Богъ, такъ-же какъ Змей, не любитъ человека или, по крайней мере, любитъ его не до конца: ведь и Богъ открылъ человеку только половину истины, только древо жизни безъ древа познанія. И кажется, будто-бы не изъ правосудія, а изъ „ревности" ("как-бы не простер он руки своей и как-бы не стал жить вечно'') изгоняетъ Онъ Адама изъ рая. Да, воистину это Богъ Израиля, Богъ какъ огонь поядающей ревности. Такимъ Онъ и пройдетъ чрезъ века и народы."

"Двигал вас, топтал вас. Вот он — не герой, не богъ, а такая-же „дрожащая тварь", такое-же насекомое, как и вы все. Видите-ли вы теперь, что не онъ, а Я стравил вас?" Как сказать такому Богу: „Отец мой небесный?" Это не Отец, не „Он" , а „Оно", что-то нечеловеческое, ужасное. „ Кто-то повел меня за руку со свечкой в руках и показал мне огромнаго и отвратительнаго тарантула".

"...мы и представить себе не можемъ, что подобное отношеніе къ Богу, которое кажется намъ теперь, после хрістіанства, не только не религіей, а величайшимъ отрицаніемъ религіи, безобразнейшимъ кощунствомъ, — что подобное отношеніе къ Богу когда-то, именно до христіанства, действительно было сущностью всех религий."

"Это языческое и ветхозаветное, до-христианское побеждено-ли окончательно в самомъ христианстве?"

Именно.

"Никогда не вернемся от Христа ни к подлинному язычеству, ни к подлинному Израилю; всё будет только притворство и самообман; все пути назад отрезаны; мы можемъ итти только вперед, или стоять на месте — но последнее еще труднее.

Лучше для нас откровенное безбожие, чем христианство без Христа, язычество, притворившееся христианством, как у Л. Толстого, или язычество со Христом, неузнанным под ликом Диониса, христианство, притворившееся язычеством, как у Нитче. Бог ревнующий, который говорит: „как бы человек не простер руки своей и не вкусил от древа жизни, и не стал жить вечно", так же как Бог, который пугает дядю Ерошку — „получеловек, получудовище", или тот, который пугает героев Достоевскаго — насекомое, тарантул — никогда не будет нашимъ Богом. Признание такого Бога для нас уже не религія, а кощунство."

(Одилон Редон)

Не "все хорошо" - Кириллов.

"Листъ хорошъ, все хорошо.

— „Всё?

— ,,Всё. Человекъ несчастливъ потому, что не знаетъ, что онъ счастливъ, только потому. Это все, все! ...

— „А кто съ голоду умретъ, а кто обидитъ и обезчеститъ девочку — это

хорошо?"

Ну дальше там бессмыслица.

Любви к року никогда не было, это правда. Была хорошая мина при плохой игре, смирение с необходимостью, считалось, что лучше "добровольно" идти навстречу судьбе, а не упираться - некрасиво якобы. Хотя, как по мне: как раз упираться - красиво! Но как можно полюбить "паука"? Какого черта Мережковский сам себе противоречит? Христианство, в том числе, о том, что не всё хорошо и не всё надо любить, оно и о разделении тоже.

Я еще когда "Бесов" впервые читала, поразилась сходству учений Ницше и Кириллова.

"Это... это не умиленіе, а только так, радость. Вы не прощаете ничего, потому что прощать уже нечего. Вы не то что любите, о, тут выше любви!" Выше любви, потому что любовь есть только путь к соединенію любящаго с любимым, Сына с Отцом; — а здесь уже весь путь пройден, соединеніе достигнуто: Здесь я и то, что я люблю, то, что необходимо—одно, „Я и Отец —одно."

Это мистическое внутреннее единение, предчувствие нового мира, а не тотальное оправдание падшего. Не надо путать и смешивать, кстати (кто там у нас ругал смешение?) "Все хорошо" может быть только во мне в данный момент, для мира же - только в перспективе. Опять же, зачем миру меняться, если он и так хорош?))

А любить можно только внутреннее, не необходимость.

"Разум не утверждает и не отрицаетъ бытія Божія: он только говорит: „я не знаю, есть ли Бог, или нет Его " .

Именно.

"Да, именно „своеволие", а не свобода. Своеволие это свобода „не до конца" - свобода взбунтовавшагося, дерзкаго, но и в самой дерзости трусливаго раба. Когда, не смея спорить с Кантом, Нитче только издевается надъ нимъ..."

Так я недавно об этом писала, от этого как-то почти всегда противно на душе, то ли дело Бердяев, мчавшийся на всех врагов с открытым забралом, вот он - не боялся и был правдив до конца.

"Как свобода, такъ и любовь—не до конца.

... Но в том-то и дело, что онъ самъ еще не веритъ, что „все хорошо"; ему кажется иногда, что все совсем не хорошо, а прескверно, что весь мір „стоит на лжи" и есть „ дьяволов водевиль" . Онъ и самъ не решил, убивает-ли себя для того, чтобы понять, что все хорошо , или потому, что он уже слишком понял, что все не хорошо. Мало того: „все хорошо" — это еще не значит: „все свято". Он только хотел-бы „всему молиться''' и все любить — любить и рокъ. Но сама эта „любовь к року" у Нитче, так-же как у Кирилова, есть любовь не до конца, не святая любовь . Я не могу любить внешнее, мертвое, безличное—ни математическую формулу дважды два четыре, ни механическій законъ тяготенія; я могу любить только внутреннее, живое, родное, кровное — я могу любить только „Отца".

Воот. Не верит и правильно делает - "паука" любить невозможно.

А я и забыла про сцену с обезумевшим Кирилловым... и как это отлично "бьется" с безумием Ницше...

"Итакъ для насъ одно изъ двухъ: мы должны или принять Его, но уже до конца — принять, что Он и Отец—одно; и тогда мы не вступим на тотъ путь, на которомъ погибли Кириловъ и Нитче; тогда для нас Пришедший и Грядущий, Богочеловек и Человекобог — одно; или-же мы должны отвергнуть Его, но отвергнуть опять-таки до конца..."

Не умеем мы до конца, не умеем, хуже того: отвергнуть еще можем, был такой себе эксперимент, а вот принять и пойти дальше Кирилова с Ницше - увы... радует уже то, что бывает "достаточно хорошая" середина, имеющая к Нему хоть какое-то отношение.

"Пока — все тихо, даже тише, чемъ когда либо; но „имеющіе уши" слышать, уже слышат, как в умах и сердцах современнаго человечества смутно шевелится „древний хаос"; какъ скованный Зверь пробуждается, потрясаетъ цепями, хочет „выйти из бездны", дабы поклонились ему все: „ Кто подобен Зверю сему и кто можетъ сразиться съ нимъ?''

Да кто, если не человек? Хотя, уж конечно, не окончательно. Окончательно сразит Зверя (он же паук, тарантул, злая машина, короче - природная необходимость, точнее - падшее бытие) Богочеловек, именно что - Бог и человек вместе.

(неожиданно - Архип Куинджи)

"Если счастье достигается мучениями близких, то счастья в итоге не будет."

"Жестокость - даже к злым - ведет в ад."

"Ложь расцветает на истине."

"Мысль, оставившая различие между размышляющим и размышлением, ... человек становится освобожденным." (преодоление субъекта и объекта)

"Не совершается судьба без людских усилий."

"Ни матери, ни жене, ни детям нельзя довериться так, как истинному другу."

"Они не строили себе пирамид и надгробий. Не оставили после себя детей и наследников. Но они оставили свое наследство в писаниях и поучениях."

"Подражай хорошему даже во врагах, не подражай дурному даже в родителях."

"Если будешь слишком долго молчать, даже истина может устареть и оказаться некстати. Не желает ли истина в сердце своем опьянения?"

"Прекрасное недолговечно."

"Большинство - зло."

"Всё свое ношу с собой."

"Познай самого себя."

"Зевс высокое делает низким, а низкое высоким." (2 смысла: либо божественный произвол "что Бог считает добром, то оно и есть", либо Он восстанавливает истинную шкалу ценностей)

"Лучше добро оставить врагам, чем побираться по друзьям."

"Лучше учиться поздно, чем никогда."

"Пастухи едят овцу. Волк: "а сделай это я, какой шум бы был..."

"Многознание уму не учит." и тут же: "нужно, чтобы философы много знали."

"Один для меня - 10000, если он лучший."

"То, что самый мудрец знает и соблюдает, есть только мнение..."

"В счастье не возносись, в несчастье не унижайся."

"Не презирай низших."

"Главное - уметь подняться, когда упал."

***

(мое) Люди легко признают, что Бог могущественнее них, но им никак не вдолбить в голову, что Он лучше них.

(Джон Уильям Годвард)

***

И откуда, и зачем во мне вся эта чеховская неустроенность, "топтание на одном месте"? И откуда, и зачем во мне, человеке 21 века, которому нельзя не работать, эта настроенность на волну интеллигенции века 19?.. Бердяев, Достоевский, теперь вот Чехов - как родные. "Три сестры" - это странно и жутко, т.к. про меня...

(Эдвард Берн-Джонс, "Плач")

Я не люблю общаться с людьми[10] и почти не умею притворяться... Вот в чем дело. Другие просто живут, а мне "просто" нельзя. Если бы я вела себя естественно, как хочу, это выглядело бы крайне странно...

Но, Боже, закончен диплом, и я могу вернуться к своим записям!

Впрочем, притворяются, конечно, все. Но "всем" это естественно, а мне тяжело...

Сериал про Декстера тоже в тему - опустошенность. И вечные заметки: ага, оказывается, нормальные люди реагируют так и так. А я даже притворяться не пытаюсь. Сидит такая ледышка. Может, у меня и правда патология мозга какая, а?

Однако не совсем же я бесчувственна. Есть кнопки: любовь, гордость, убеждения. Нажатие на первые две производит истерику[11], на третью - возмущение, гнев, жажду спора, часто - отчаяние: всё равно не поймут, что им говорить...

Чувствовала я себя тогда примерно так, и нарисовала тогда же.





Рисунки называются вполне прозрачно - "А вокруг чугунные лбы..."

"Человек! Еще ты болен,
Но восстанешь исцелен!
Знай: твой долгий грех замолен,
Давний грех твой искуплен.

Есть лишь Бог — и ты: вас двое.
Создан ты один Творцом.
Все небесное, земное —
Ты пред Божиим лицом.

Ведай в сердце благодарном:
Бог не хочет, чтоб навек
Пребывал в смиренье тварном
Богозданный человек.

Отчий Сын Единородный,
Утверди могилой связь,
И в Твою мой дух свободный
Облечется Ипостась."

(Вячеслав Иванов, сборник "Человек")

"В эти дни художник начал странную картину. Под выступом нависших скал, во влажной тени, среди зреющих трав, в тиши бездыханного полдня, полного большею тайною, чем самая глухая полночь, бог, венчанный гроздьями, длинноволосый, женоподобный, с бледным и томным лицом, с пятнистою шкурою лани на чреслах, с тирсом в руке, сидел, закинув ногу на ногу, и как будто прислушивался, наклонив голову, весь -- любопытство, весь -- ожидание, с неизъяснимою улыбкою указывая пальцем туда, откуда доносился звук, -- может быть, песня менад, или гул отдаленного грома, или голос великого Пана, оглушающий крик, от которого все живое бежит в сверхъестественном ужасе.

В трагедии Вакх, самый юный из богов Олимпа, сын Громовержца и Семелы, является людям в образе женоподобного, обольстительно прекрасного отрока, пришельца из Индии. Царь Фив, Пентей, велит схватить его, дабы предать казни за то, что под видом новой вакхической мудрости проповедует он людям варварские таинства, безумие кровавых и сладострастных жертв.

"О, чужеземец, -- говорит с насмешкою Пентей неузнанному богу,-- ты прекрасен и обладаешь всем, что нужно для соблазна женщин: твои длинные волосы падают по щекам твоим, полные негою; ты прячешься от солнца, как девушка, и сохраняешь в тени белизну лица твоего, дабы пленять Афродиту".

Хор Вакханок, наперекор нечестивому царю, прославляет Вакха -- "самого страшного и милосердного из богов, дающего смертным в опьянении радость совершенную".

На тех же листах, рядом со стихами Еврипида, сделаны были рукой Джованни Бельтраффио выписки из Священного Писания. Из Песни Песней: "Пейте и опьянимся, возлюбленные". Из Евангелия:

"Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в царствии Божием.

Я семь истинная виноградная лоза, а Отец Мой -- виноградарь.

Кровь Моя истинно есть питие. Пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную. Кто жаждет, иди ко Мне и пей".

Тоже обожаю эту картину...

"Оставив неоконченным Вакха, Леонардо начал другую картину, еще более странную -- Иоанна Предтечу.

Глубина картины напоминала мрак той Пещеры, возбуждавшей страх и любопытство, о которой некогда рассказывал он моне Лизе Джоконде. Но мрак этот, казавшийся сперва непроницаемым, -- по мере того, как взор погружался в него, делался прозрачным, так что самые черные тени, сохраняя всю свою тайну, сливались с самым белым светом, скользили и таяли в нем, как дым, звуки дальней музыки. И за тенью, за светом являлось то, что не свет и не тень, а как бы "светлая тень" или темный свет", по выражению Леонардо.



И, подобно чуду, действительнее всего, что есть, подобно призраку, но живее самой жизни, выступало из этого светлого мрака лицо и голое тело женоподобного отрока, обольстительно Прекрасного, напоминавшего слова Пентея... Но, если это был Вакх, то почему же вместо небриды, пятнистой шкуры лани, чресла его облекала одежда верблюжьего волоса? Почему, вместо тирса вакхических оргии, держал он в руке своей крест из тростника пустыни, прообраз Креста на Голгофе, и, склоняя голову, точно прислушиваясь, весь -- ожидание, весь -- любопытство, указывал одной рукой на Крест, с не то печальной, не то насмешливой улыбкой, другой -- на себя, как будто говорил: "Идет за мной сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его".

О даа...

***

В своей трилогии "Христос и Антихрист" Дмитрий Сергеевич передает "проклятый вопрос" по эстафете от греков к итальянцам и от итальянцев, внезапно, русским.

(вот, кстати, идеальная иллюстрация "вопроса" - гениальное произведение неизвестного (да как так-то?!) византийца 6-7 века. это не единственное изображение асимметричного лика Христова, но ТАКОЕ - точно единственное)

И хотя последний роман, "Петр и Алексей" - наименее цепляющий, и хотя на деле вопрос этот решали русские именно при жизни самого автора, а уж никак не при Петре... всё равно прекрасен в конце "Леонардо да Винчи" образ иконописца Евтихия, того самого потенциального русского европейца, которого как будто благословляет Леонардо и передает свою "тайну", не как "тайное учение", но именно как "примите Духа"... Господи, как это прекрасно!

Как это мне близко: «Силы и разумения испрашивал он (Евтихий) у Бога, дабы, не заблудившись от веры… но и не отвергая без разбору всего чужеданного… очистить пшеницу от плевел, доброе от злого, найти «истинный путь» и «образ любомудрия». И сколь ни казалось ему это дело трудным, даже страшным, тайный голос говорил, что оно свято и что Господь не оставит его Своею помощью.»

Вот про таких наших читать гордо. А про Копыл всяких – стыдно. Ведь это же сплошное "АААААА!!":

"В Европии... люди живут величавые, гордые, обманчивые и храбрые во бранях, к похотям же телесным и ко всяким сластям слабые; все творят по своей воле; к учению искательны, к мудростям и всяким наукам тщательны; от благочестия же заблудились и, по наущению дьявольскому в различные ереси рассеялись, так что ныне во всей вселенной одна лишь русская земля в благочестии стоит неподвижно и, хотя к наукам словесным не очень прилежит, в высокоумных мудроплетениях софистических не изощряется, зато здравую веру содержит неблазненно. Люди же в ней сановиты, брадаты и платьем пристойным одеяны; Божий церкви святым именем украшаются; и подобной той земле и благолепнее во всей Европии не обретается".

Ничего не напоминает?))

Но Федька, надо сказать, тоже молодец:

"где таковое указание нашли, будто бы единым обличием, смугло и темновидно святых иконы писать подобает? Весь ли род человеческий в однообличие создан? Все ли святые скорбны и тощи бывали? Кто не посмеется такому юродству, будто бы темноту более света чтить достоит? Мрак и очадение на единого дьявола возложил Господь, а сынам Своим, не только праведным, но и грешным, обещал светоподание: "яко снег, убелю вас и яко ярину, очищу"... И у пророка сказано: "Господь воцарился, в лепоту облекся".

- По преданию святых отцов, -- начал было снова Илья Потапыч с важностью,-- что у Бога свято, то и лепо...

- А что лепо, то и свято,- подхватил Федька, -- о, дядюшка, все едино.

-- Нет, не едино,-- рассердился, наконец, старик.-- Есть лепота и от дьявола!"

...

"Отложил в сторону "Подлинник" и взял другую книгу, старую Псалтырь, писанную в Угличе в 1485 году. По ней учился он грамоте и тогда уже любовался простодушными заставными картинками, объяснявшими псалмы.

Случилось так, что, с самого отъезда из Москвы, книга эта не попадалась ему на глаза. Теперь, после множества виденных им во дворцах и музеях Венеции, Рима, Флоренции, древних изваяний, эти с младенчества знакомые образы получили для него внезапный новый смысл: он понял, что голубой человек с наклоненной чашей, из которой льется вода -- к стиху Псалтыри: "как желает олень на источники водные, так желает душа моя к тебе, Боже",-есть бог речной; женщина, лежащая на земле среди злаков,-- Церера, богиня земли; юноша в царском венце на колеснице, запряженной красными конями,-Аполлон; бородатый старик на зеленом чудовище с голою женщиною -- к псалму: "благословите источники моря и реки", -- Нептун с Нереидою.

Каким чудом, после каких скитаний и превращений, изгнанные боги Олимпа, через древнего русского мастера, из еще более древнего византийского подлинника, дошли до города Углича?

Обезображенные рукою художника-варвара, казались они неуклюжими, робкими, словно стыдящимися наготы своей, среди суровых пророков и схимников -- полузамерзшими, как будто голые тела их окоченели от холода гиперборейской ночи. А между тем, кое-где, в изгибе локтя, в повороте шеи, в округлости бедра, мерцал последний отблеск вечной прелести.

(Пюви де Шаванн, "Священная роща". Да, не средневековая рукопись, но тут тоже чувствуется эта неловкость, как будто античные боги и духи оказались в том же моем любимом Павловском парке и чувствуют себя... слегка непривычно) но даже парк порой кажется храмом, особенно если рядом правильный человек) когда мы гуляли там с Н., было полнейшее ощущение храма, особенно на 12 дорожках...



рисунок мой, еще со школьных времен, это с 12 дорожек муза комедии Талия, я хотела нарисовать всех, но пока только она))

И страх, и удивление чувствовал Евтихий, узнавая в этих с детства привычных и любезных, казавшихся ему святыми, картинках Углицкой Псалтыри соблазнительную эллинскую нечисть.

"Так ли, полно? Все ли лгано, все ли проклято? Как же в старых русских церквах, рядом со святыми угодниками, изображены языческие мудрецы, поэты и сибиллы, которые отчасти пророчествовали о Рождестве Христовом и, хотя неверные, сказано в "Подлиннике", но чистого ради жития, коснулися Духа Святого". Великая отрада чуялась Евтихию в этом слове о почти христианской святости языческих пророков.

Он встал и взял с полки дощечку с начатым рисунком, небольшую икону собственной работы -- "Всякое дыхание да хвалит Господа"...

В небесах на престоле -- Вседержитель; у ног Его, в семи небесных сферах -- солнце, луна, звезды, с надписью: "хвалите Господа, небеса небес, хвалите, солнце и луна, хвалите, все звезды и свет"; ниже - летящие птицы; "дух бурен", град, снег, деревья, горы, огонь, выходящий из земли; различные звери, гады; бездна в виде пещеры, -- с надписью: "хвалите, все деревья плодоносные и все кедры, все звери и все холмы, хвалите Господа". По обеим сторонам -- лики ангелов, преподобные, цари, судьи, толпы человеческие: "хвалите Его, все ангелы, хвалите, сыны Израилевы, все племена и народы земные". Принявшись за работу и не умея иначе выразить чувство, которое переполняло душу его, Евтихий прибавил уже от себя к этим обычным ликам - псоглавого мученика Христофора и бога-зверя Кентавра.

(Гюстав Моро мой любимый. Не хочу сюда ставить икону, хотя найти такой тип легко, но они все такие неживые...)

Он знал, что нарушает предание "Подлинника"; но сомнения и соблазна не было в душе его: ему казалось, это рука невидимая водит рукой его. Вместе с небом и преисподнею, огнем и духом дурным, холмами и деревьями, зверями и гадами, людьми и силами бесплотными, псоглавым Христофором и во Христа обращенным Кентавром, душа его пела единую песнь: "Всякое дыхание да хвалит Господа".

***

Андрогинность Иоанна Крестителя, как и многих персонажей Леонардо – бесспорна. И это хорошо!

" -- Может быть, Андрогин? -- заметил поэт, и когда король, не отличавшийся ученостью, спросил, что значит это слово, Сен-Желе напомнил ему древнюю басню Платона о двуполых существах, муже-женщинах, более совершенных и прекрасных, чем люди, -- детях Солнца и Земли, соединивших оба начала, мужское и женское, столь сильных и гордых, что, подобно Титанам, задумали они воевать на богов и низвергнуть их с Олимпа. Зевс, усмиряя, но не желая истребить до конца мятежников, дабы не лишиться молитв и жертвоприношений, рассек их пополам своею молнией, "как поселянки, сказано у Платона, режут ниткою или волосом яйца для соления впрок". С той поры обе половины, мужчины и женщины, тоскуя, стремятся друг к другу, с желанием неутолимым, которое есть любовь, напоминающая людям первобытное равенство полов.

-- Может быть, -- заключил поэт,-- мэтр Леонар, в этом создании мечты своей, пытался воскресить то, чего уже нет в природе: хотел соединить разъединенные богами начала, мужское и женское.

-- Разреши, учитель, наши сомнения,-- обратился он к Леонардо, -- кто это, Вакх или Андрогин?

-- Ни тот, ни другой, ваше величество,-- молвил Леонардо, краснея, как виноватый. -- Это Иоанн Предтеча.

-- Предтеча? Не может быть! Что ты говоришь, помилуй?..

Но, вглядевшись пристально, заметил в темной глубине картины тонкий тростниковый крест и в недоумении покачал головой.

Эта смесь священного и греховного казалась ему кощунственной и в то же время нравилась."

Оо, что за книга…

Традиция Фра Бенедетто – «тихая гордость», и в сущности - болото.

«Двоения» Джованни Больтраффио – очень знакомы как автору, так и мне. Очень знакомый перекресток между христианством и язычеством. В демонизации богов Олимпа виноваты, в сущности, христиане. Нет бы просветлить, преобразить – а они их черной краской. А ведь эти боги олицетворяли то, без чего в этой жизни нельзя, без чего и 99% христиан не обходились. В результате в христианство проникло множество непросветлннных языческих элементов и символов под грубыми, якобы «христианскими» личинами. Т.е. всё равно никуда не делись. Культ рода, партикуляризм, патриархат – всё это язычество или иудаизм, но никак не христианство. Мещанство туда же.

Очень важно: «В те времена, когда Афродита была владычицей мира, никто не смотрел на нее с таким благоговейным трепетом».

(Гюстав Моро)

Эпоху Возрождения, в сущности, точнее следовало бы назвать эпохой попытки синтеза. Боттичелли и Леонардо невозможны были бы без Христа. Какие были возможности для преображения! И ведь кое-что получилось!

Леонардо видел в Савонароле человека, «изможденного самоистязаниями, но не победившего гордыни и похоти». И ведь был прав.

Я была в шоке, прочитав о судьбе прекраснейшей статуи Венеры… Ну не варвары? Ну не испорченные ли люди? (нет здорового восприятия женской красоты) Ну разве они не верили в дьявола больше, чем в Бога? Ломать – не строить…

«а они злые, такие же, как я, только притворяются, а я не умею…»

Возможно, в «Тайной вечере» геометрия и раздражает немного[1]. Но дух – есть. Леонардо умудрился тут соединить живой, высокий дух с геометрией, избежать мертвости последующего академизма. Нет, дух есть, и поистине божественный, а в то же время и обреченный.

Мережковский ставит вопросы часто довольно традиционно (древо познания, горечь) - и нифига их не разрешает. Но так интереснее.

«ласки мужа унылы, как игры монахинь» Или скука, или грех… Какому черту понадобилось делать брак скучными цепями? Но может и должно быть по-другому.

Это неприемлемо – не думать, плохо или хорошо то, что ты задумал (бордель, город-утопия, дионисиево ухо – проекты Леонардо)

«Господи! Чего еще надо?» - вспомни притчу о безумном богаче.

Где же у них христианство? Хотя бы в быте герцога? («покорная скука» - как знакомо) Да может ли быть быт – христианским? Отчасти – да.

Молитва Моро – и как это всё в них уживалось? Явная мерзость со «святыми» порывами? И главное – никакой самокритики. Я весь белый и пушистый, а за грехи расплачусь храмом…

Но Мережковский, как бы там ни было – истинный художник. Красота в каждой строке.

Как я понимаю Кассандру! «Скучно!» - и как часто!..

«Я упала на колени и стала молиться некогда здесь обитавшему Богу, неизвестному и поруганному… плакала и любила его за то, что больше на земле никто не любит его и не молится ему – за то, что он умер».

Ведь это же христианское отношение к Богу! Глупо и даже вредно отрицать предчувствие Христа в Дионисе, Осирисе и т.п.

Так вряд ли удалось бы почувствовать в эпоху язычества. 100%-ный язычник любит Бога за то, что он сильный и помогает. А бескорыстно-трагическое отношение к Богу – христианского духа. Христос на самом деле никогда не торжествовал – только некто под его личиной. Истинный же Христос с возрастанием могущества церкви только терял и проигрывал.

Боги превратились в демонов. Ну христианские учителя за что боролись, на то и напоролисьJ

«и тогда умершие боги воскреснут!» - я прям вижу ее, нравится мне эта девушка. Это, кстати, один из немногих женских образов русской литературы, от которых не тянет самкой. Один из моих любимых образов. Кассандра – скучающая аристократка духа, проповедница, мыслительница, собирательница древностей… короче - личность.

(Гюстав Моро)

(приличные женские образы навскидку: у Герцена – Любовь Круциферская, у Чернышевского – Вера, у Достоевского – Нелли. Вроде всё. Мало, мало их. Та же Татьяна у Пушкина или Катерина у Островского – вроде бы и не самки, но уж больно искалечены ложной моралью. Больно всё это читать.)

Ну, до шабаша я бы даже со скуки не докатилась… Потому что труслива))

Описание шабаша по меньшей мере интересно. Оно конечно, у того же Мишле он если не реальный, то реалистичный. А здесь – по ходу, наркотический кайф, иначе не скажешь. (по сути – отличное художественное сплетение правды и вымысла.) Но почему мазь? Но финал – нет слов. Обалденно. «Кассандра упала в объятия бога…» Тема преображения, хотя и неясная опять-таки. К примеру – к чему разгул и самоистязания? Опять эта идея "через тьму к свету"? Я в нее не верю.

Вот что гениально, на Достоевского смахивает по глобальности темы: «Будто бы всё в мире – одна механика, будто бы всё – как этот страшный паук…» «будто бы то самое, что люди называют Богом, есть вечная сила, которою движется страшный паук, со своими железными, окровавленными лапами, и что ему все равно – правда или неправда, добро или зло, жизнь или смерть. И нельзя его умолить, потому что он – как математика; дважды два не может быть пять…» - точно, Достоевский. Причем ведь всё это так, если Он – «Первый Двигатель», точно так.

Еще параллель: «нет Христа, но есть любовь» - сон Версилова. «прежде… была любовь от слабости, чуда и незнания, а теперь – от силы, истины и познания, ибо змий не солгал…» Да на черта мне жить, если одна механика и биология?!

«я, может быть, верую во Христа и Спасителя моего более тех, кто называет меня слугою Антихриста».

Важно: «О чем Он молился? … Как же просил, чтобы не было того, что не могло не быть, что было Его собственною волею – для чего Он в мир пришел? Неужели и Он изнемогал, как и я, и Он до кровавого пота боролся с теми же страшными двоящимися мыслями?» Мне вовсе не кажется, что Он – «чуждый, страшный» (?) Нет. В том-то и дело, что Он –тоже изнемогал, просил "нелепого" и "невозможного". А мне кажется, в образе Христа «Тайной вечери» изображен не только Бог, но и Человек. Я вижу в нем поразительное соединение всемогущества и обреченности… Нет, это – получилось. «Но ведь в этой молитве – всё, всё, … и нет без нее Христа, и я не отдам ее ни за какую мудрость! Кто не молился так, тот не был человеком, не страдал, не умирал, как мы…» - 100%.

«любит всё, потому что знает всё» - интересно.

Но все-таки в рассуждениях Чезаре я не согласна с «вечной необходимостью», «Перводвигателем» и т.п. Тут не хватает много чего для полной картины. Но книга написана до жути красиво.

Чезаре злился-злился, хотел быть собой – мол, чем жалеть, лучше пусть раздавит. А что, в свите Рафаэля он стал собой? Дело не в Леонардо, а в самом Чезаре.

А вот тут Савонарола молодец: «От воинствующей, не торгующей, сие не во власти твоей». В смысле: папа может меня только от торгующей церкви отлучить, а от воинствующей - не в его власти. И вообще, еще неизвестно, кто кого отлучит! Обожаю бунтарство, дерзость, анархизм)

«О чем Ты молишься – повторял больной с невыразимою тоскою. – Или не знаешь, что нет чуда, не может чаща сия пройти мимо Тебя, так же как не может не быть прямая кратчайшим расстоянием между двумя точками?» - да он тут путает механическую необходимость с трагедией Бога и миротворения, что никак нельзя назвать необходимостью. Тут любовь, свобода, жертва. Нет, это как раз не проблема. Ну, попав в данный мир, Он как раз и попал в механическую необходимость…

«Но ведь тогда… все герои древности – только убийцы и злодеи!» А что, разве не так? «Я хотел дать им Золотой век… за что, Господи» - какой наивный герцог. (цель должна быть сродни средству, если они друг другу противоречат – рано или поздно всё рухнет) Еще Христа из себя изображает… Про осла и седло – отлично.

Удивительное дело – натравливать на свою страну иноземцев и считать себя правым! В этом он на белогвардейцев похож (видела недавно «Адмирал» - ложь ложью погоняет… неприкрыто.) Бывает и так, что свои ничем не лучше «иноземцев» - и ох как бывает…

Мечта о крыльях – тоже ведь двойственная. Астро из нее вот что сделал: падут народы, поклонятся, всё новое, воспоют седьмую осанну… Снова Антихриста со Христом мешают. Ведь такое возможно только при воспарении на крыльях духовных. Я больше скажу – такое только для Антихриста и возможно, и «дух» он тоже прекрасно эксплуатирует. А мы изобрели механические, и что, лучше стали? Ну, в каком-то смысле – да лучше, прогресс технический помогает прогрессу социальному, моральному и т.п., создает благоприятные условия, по крайней мере.

Прям-таки соблазн чудом… С третьей стороны – механика ничего не дает, соблазн чудом (так хочется, реально – просто взять и полететь без всякой механики!) и полет духовный. Правда в том, что начинать нужно с духа – ищите прежде всего Царства Божьего… Ну, так всегда и происходит, только неприметно. Тогда и полетаю… Полетаю. Но это не значит, что здесь делать ничего не надо.

На обложке книги вот такая обалденная картина:

Карлос Швабе, "Смерть и могильщик"

Воля ваша, опять какая-то хрень выходит. В первый раз, судя по заметкам на полях, я вышла на некий мистико-богословский уровень понятия "я":

(к вопросу о Боге и Божестве Беме и компании) Мы ошибаемся, ставя обезличенную массу выше и впереди лица, якобы оно из нее родилось. Лицо (Бог) было всегда, как и аморфное Божество (Нечто, Ничто). Верно обычно мыслимое соотношение Бога и якобы безличного Божества? Якобы личность - это уже ограниченность? Напротив, это и есть универсум реальный, активный, полный. "Я" точно так же, как "Ничто" - ничему не тождественно. Не одно из другого, и одно не выше другого, но пребывают вместе, вечно, неразрывно.

Теперь же в голову постучалась мысль: личность определяется отношением к другим, с другими. Другие были всегда для Пера средством, он вообще никого не жалел, разве что кроме матери (да и ее, по сути, только когда помирать стала).

Но тут насчет "вечной женственности" та же хрень, что у Гете. Как любовь и преданность Сольвейг могла спасти Пера? Ведь от него это ни капли не зависело, ему тупо повезло, что его кто-то так полюбил и что-то в нем такое увидел? Это чистая удача. В сущности, на такую любовь вправе рассчитывать каждый человек, независимо от своих заслуг. А получает - далеко не каждый, да. Что ей дает, отдает Пер? Ничегошеньки. Практически это любовь без ответа. А нам, бедным, твердят, что вот надо что-то давать-отдавать, ждать-терпеть...

Как же меня всё это и бесит, и обижает!! Попробовала бы женщина так мотаться по свету, искать себя, экспериментировать с кем ни попадя... а ты, будь любезен, жди дома, будь верен и прими через много лет с радостью!!! И спаси еще, полюбив во мне - именно меня!..

Беда в том (опять!), что Пер Гюнт - какая-никая, но личность, а Сольвейг - лишь типаж, идеал женственности, спасение, приложение к нему, что угодно, но не личность. В литературе крайне мало лиц женского пола. Что и неудивительно для меня уже...

***

Скучаю ли я? Да нет почти - если имею возможность заниматься тем, что хочу) Гораздо важнее - вечная тревога: а не фигней ли я страдаю? а есть ли в этом смысл???

А сейчас как-то пофиг) хорошо - и хорошо))

/2008, 2016-18 доп./

(Это пишет человек, явно многим обязанный, и знающий, как это тяжело.) Говорят, что благодарность – наименьшая из добродетелей, а неблагодарность – худшая из пороков. Вроде очевидно. Но до какой степени нужно быть благодарным? Казалось бы, в меру сделанного тебе добра, не менее, а лучше и более. Но, как сказал кто-то, есть настолько великие благодеяния, что за них невозможно отплатить, т.е. фактически остаешься неблагодарным (невозможно не остаться неблагодарным).

Простой пример – тебе спасли жизнь или дали ее. Если следовать строгой логике, то твои спасители или родители имеют полное право на твою жизнь, вплоть до того, чтобы отнять ее. Это справедливо и логично, но… как-то не того.

«Как-то не того» - это наше нравственное чувство, которое не всегда следует логике и справедливости, но тем не менее всегда право, это образ Божий в нас. Конечно, можно попытаться возвести всё это к Богу – типа не людям принадлежит наша жизнь, а Ему, откуда делают ровно те же чудовищные выводы, выставляя Бога деспотом. Очень неуклюже получается, когда наши земные категории (власть, собственность – они и у нас очень проблематичны и неоднозначны) применяют к Богу, к отношениям с Ним. Не может быть никакого права на чужую жизнь, тем более – человеческую.

Я это всё к тому, что и благодарность оказывается проблематичной. Поэтому в Евангелии и говорится, что не нужно ждать благодарности, а тем более требовать ее – если не дождешься, то в некоторых случаях это и правильно.

Но в жизни бывает всякое. Очень тривиальна, например, чистая манипуляция - сделали тебе добра на 10 копеек, а потом требуют благодарности на 10 рублей, а тебе неудобно отказать, не хочется казаться неблагодарным… Многие успешно этим пользуются. Родители часто претендуют на полный контроль над твоей жизнью, но здесь нет нравственного обоснования, т.к. на самом деле ребенок в любом возрасте – не собственность, а отдельная личность. Очень часто тяжело быть благодарным, т.к. от тебя ждут какой-то особой почтительности, а это унизительно. С одной стороны, непорядочно быть неблагодарным, но с другой стороны – не менее непорядочно ожидать какой-то особенной благодарности, а тем более требовать. Благодарность должна быть посильной и ни в коем случае, никогда не должна унижать человека. (Лично я в школе, когда с меня списывали, требовала лишь того, чего заслуживала и без этого – элементарного уважения. Но часто не получала даже его. Иногда, правда, получала деньги или сладости – жаль, что не всегда))

Вообще, быть обязанным – неприятное чувство. Мне больше нравится любить ни за что, делать добро и быть вежливой просто так, а чаще всего хочется, чтобы от меня просто отстали и не делали для меня ничего, если потом планируют содрать с меня три шкуры)

К счастью, потом я поняла, что люди могут делать добро просто так, что я этого достойна, а чтобы отблагодарить, вовсе не обязательно ломать себя. Нередко простого "спасибо" - вполне достаточно.

Богиня справедливости, возможно, Дике. Я была уверена, что это Джон Уильям Годвард, но оказалось, что Говард Дэвид Джонсон, современный и очень, я бы сказала, гламурный художник. Но эта стилизация под Годварда - потрясающая. Ни за что бы не поверила, долго проверяла.

/2008, 2016-18 доп./

Художественность, может, слегка хромает[1] от растянутых диалогов, но неважно! Но сцена в конце, у тела Настасьи Филипповны – одна из самых сильных у него! Как написано!!! И ненормальностью всё это отдает, безумием, чем-то мрачно-потусторонним, и будто ты сам в этой комнате, ночь, лето, душно, белые занавески… и двое безумных над телом третьей… Очень сильно, до одурения.[2]

А их разговор, как бы о чем-то обыденном:

- Чем ты ее?

- Да ножом.

Так вообще… Я-то думала – кровь, сопли, грязь, а так – еще сильнее вышло.

Да там с первой сцены такое!.. Едут князь Мышкин с Рогожиным в поезде, ну и разговорились, и Рогожин запросто рассказывает, как его пьяного в канаве «собаки обгрызли», таким тоном - отобедал мол недавно. Ну прелесть же.

Впрочем, у Достоевского всегда и везде атмосфера ненормальности, скандала, психушки – за это и внимание на него обратила. Но самое главное, конечно, идея. Форма без идеи – ничто. А тут суть в том, что образ «идеального человека» - не удался. В оценке князя Мышкина я вполне согласна с Бердяевым. (И нашла у него родственные черты с Лопуховым, только у Достоевского более естественно получилось.)

Мне непонятен изначальный ход писателя: зачем непременно понадобилось наделять «идеального человека» эпилепсией? Смысл?[3] Его болезнь влияла на многое, а идеал должен быть таким, чтоб к нему можно было стремиться. Но это мелочь.

Главное, конечно, то, что сказал о нем Бердяев – маловато в князе человеческого. Он не мог любить женщин физически, например – и ориентиром для кого может стать его бесплотная любовь? И совсем не было в нем достоинства, самоуважения. Было, но чуть-чуть, очень мало. Аглая права: «Зачем в вас гордости нет?» Но еще точнее: «Два гроша тебе дал, а ты благодаришь, будто тебе жизнь спасли… это противно» - бесспорно, очень точно. Еще Рогожин очень верно ему сказал: «Да что ты кидаешься меня прощать, когда я не прошу прощения?»[4]

Кто-то додумался назвать Мышкина – «Князь-Христос». Нет, врете, у Христа было достоинство, самоуважение, было больше человеческого (даже гнев), и, наконец, Христос ясно осознавал, вместе и наряду с идеалом, где и с кем Он находится, видел жизнь и людей ясно, такими, какие они есть! А Мышкин будто в иллюзии какой-то живет, все-то у него хорошие, так что порой маниловщиной отдает.

И, что поражает – умнейший ведь человек, так рассуждает на религиозные, нравственные темы – я 90% согласна, за исключением мнения о католичестве (поверхностное) – а элементарных вещей не понимает.[5] Особенно меня поразило в конце, что он даже не понимал, почему его не пускают к Аглае и был уверен, что она «поймет» его формальную свадьбу. (Тут Н. бы сказала, наверное: о, аутичные черты! Возможно.)

Я не согласна со многими устоями этого общества (как четко и беспощадно оно описано!), и конечно, по-моему, всё это можно было бы решить, не будь НФ и Аглая столь истеричны.[6] Но надо ведь понимать, где ты живешь! И что для них означает брак – кандалы!

Еще поражает, что князь, со всем своим умом и нравственным чувством, совсем не чувствовал фальши, на том же «вечере». Ему непременно надо было спросить себя – да перед кем я тут распинаюсь, они же не понимают, да еще и смеются!

Странное, однако, у них высшее общество – скандалом считается, если человек честно заговорит на серьезные темы… Очень жалко было читать, в какой иллюзии он живет и как не ценит себя. Христос не был таким! И заметьте, князь Мышкин не смог предотвратить несчастья – НФ мертва, у Аглаи разбито сердце… Значит, ошибочка вышла! Да в самой природе его ошибка – он и Аглаю любил какой-то странной, не человеческой любовью. Оно конечно, можно меня упрекнуть, что я груба, думаю только о постели и не способна понять «высших чувств». Не совсем. Как хотите, но когда просто смотришь на женщину и больше ничего не надо, вплоть до того, что тебе по фигу, что она говорит – умное или глупости – ты явно не ее любишь, а какой-то идеальный образ, сложившийся в твоей голове под впечатлением от ее внешности.[7] Если и слов не слушаешь, значит – личности не видишь. А любить нужно именно личность, не исключая и тела. И ума) Впрочем, можно сомневаться и в том, какой любовью любила его Аглая – мне кажется, невозможно любить такого полуангела как мужчину. Тоже небось «головная любовь».

Но у князя Мышкина есть потрясающие рассуждения, особенно в начале – о смертной казни, рассказ о случае в Швейцарии, мысли о воспитании детей… Он совершенно прав - можно и нужно детям всё рассказывать. Мышкин – практически за сексуальное просвещение, шах и мат)) Своим методом он прекрасно мог действовать среди детей, может, подростков, но со взрослыми нужно иначе – как он этого не понимал? Настасья Филипповна – не Мари.

Доброта и бескорыстие, честность и прямота, «святая простота» его вызывают, конечно, восхищение и уважение, пока не переходят в самоуничижение, ибо перегиб. С добротой тоже ведь нужно меру знать.[8] «Как себя». Возлюби ближнего как себя и наплюй на себя – вещи очень разные и часто противоположные вообще-то.

Меня давно интересовал один вопрос, князь снова мне о нем напомнил. Вопрос: если надо любить ближних, я-то чем хуже? Разве я не достойна любви? Такое чувство, что каждому человеку в отдельности внушается, что он хуже всех, что он всем обязан, а ему никто ничего не обязан. Но это неправда. Вот князь оправдывает тетку, секшую его в детстве розгами, благодушно так оправдывает – так мне, типа, и надо.[9] А у тебя самого поднялась бы рука на больного ребенка? Нет? Тогда почему ей можно, а тебе нельзя? Правильный христианский взгляд таков: это плохо, но я это прощаю. (В этом смысле мне не нравился булгаковский Иешуа – он не прощал, а врал, что ничего не было. Но сейчас я и на это немного по-другому смотрю)) Прощают только то, что сначала признали плохим, иначе и прощать нечего.

У подлеца Лебядкина есть ведь верные мысли. Иронично, что Достоевский позволял ему порой высказывать свои идеи[10]) То же самое с Федором Карамазовым – подлец, а порой скажет умно, нравственно и по сути. (Ну, я уже писала, что надо разделять слова и поступки людей.)

Тяжело[1], вот я и слушаю так, обрывками, иначе не выдерживаю. /зачем я это делала? Ну не было у меня интернета, не было!/ Один так и выразился – «ваша паршивая жизнь». Но не в том смысле, что мы хреново живем, а в том, что мы сами по себе ничтожны. Причем ничтожны даже не потому, что грешны, а потому, что мы – люди. А не Бог. /ну, всё по Бердяеву: «тварь ничтожна не потому, что пала, а потому, что тварь». Только он это сказал об убеждениях ортодоксов 100-летней давности, а то, что я слушала, якобы прогрессивные протестанты говорили, но не надо – не только они. Общий настрой исторического христианства именно таков, увы. / Тот же проповедник додумался оправдать… человеческие жертвоприношения (эпизод с дочерью Иеффая в Книге судей). Богу не нужны такое клятвы и такие жертвы, это жертва сатане, а не Богу! И вообще – «не клянись». /тем, кто к Библии и даже к ВЗ относится совершенно некритично, трудненько приходится, но они изворачиваются. До откровенной подлости доходят (не говорю уже о бесчеловечности): как язычники – они сжигают детей, ужас! как свои - ну это покорность Богу такая… чего только не наплетут. А выглядит один хрен ужасно и лицемерно – вы или язычников оправдайте, или своих тоже осудите, че уж. /

Как много у этих проповедников жестокости и презрения к человеку, грубости или лицемерия, наивности (несмотря даже на приличную эрудицию)… /именно наивности – они будто дети, не различают добра и зла, думают, что обязаны оправдать всякое зверство, если оно в рамках традиции и осудить всякое добро и всякую любовь, если они за этими рамками – нравственная интуиция угроблена полностью, жуткое зрелище. Обвинять жертв и оправдывать обидчиков, особенно если они выше по должности – одно из любимых у них, и это они чем только не обосновывают, в том числе – Евангелием. Смотришь, слушаешь и думаешь: да в своем ли вы уме? Ну ладно ума нет, но совесть-то куда подевали? Обыкновенное человеческое сердце – оно где у вас? Совсем зачахло в антицеркви, что неудивительно, но видеть - больно. И они еще думают, что рассуждают «духовно», выше морали, хотя на самом деле – ниже плинтуса./ Дальше своего носа ничего не видят. Их удивляет, что так много неверующих. А меня, знаете ли, совсем не удивляет. Но сильно беспокоит… Но не меньше, чем качество наших верующих…

Пьер Пюви де Шаванн, "Сострадание"