(ноябрь 2019)

в общем, на невнимание со стороны мужчин не жалуюсь, один недавно аж около магазина подловил: "девушка, здравствуйте! а я вас видел, вы из наших, да, тяжелую музыку слушаете?" - и напульсники свои показывает, а я после смены и мне вот ничегошеньки не надо, да и мужик вроде так себе, простонародный. "ой, знаете, я щас спешу домой..." скривилась небось. "а ну ладно, извините, хорошего дня, удачи!" "ага, вам тоже..." адекватный хоть, слава Тебе Господи. и сам факт приятный, че уж

...и тут в моих наушниках звучит буквально это)))

недавно I don't want you тоже было в тему, не как в песне (на самом деле хочу и отрицаю очевидное, "пускаю пыль в глаза", а после бегу следом, как известный персонаж), а вот буквально. не хочу, и давно, так что... что уж теперь.

(Кэй Сейдж)

я о чем. встретились недавно с К., поговорили, он мне денег дал, и даже не в долг ("это тебе на новый год, рождество, день рожденья, праздники в общем...") - на терапию и стиралку. любит он меня, так я его тоже! ну и спрашиваю, как там его отношения[1] развиваются. "и что ж у вас, и секс был?" "да... ну а зачем мне врать тебе" и тут я начинаю немножко истерить: "да что ж такое, у тебя есть секс, у психологини моей есть, у всех есть, у меня нет!! ты меня еще и опередил, да как так-то?! не, ну на самом деле я за тебя рада, поздравляю, правда!" "что-то непохоже..." "нет, правда, просто это не исключает прочих моих чувств, уж поверь)"

а чувства были какие угодно - зависть, соперничество, недоумение, дереализация... но едва ли собственничество, а ревность - точно нет. I don't want you, малыш, увы, и уже давно. это правда, и все же мне временами до сих пор не верится... подозреваю, ему тоже. он же когда отвозил меня к маме, когда разговаривали о нашей ситуации, заявил: "ну вот только не хватало мне еще за рулем резреветься". реветь хотели оба, факт.

погода еще в день моего переезда была идеальная: классический ноябрь в Питере - хмурь, сырость, серость, туман и мелкий пронизывающий дождик... я прям гармонию испытала, идя по улице, пытаясь поверить в наше расставание и слушая мрачный рэпчик от Л...

(Кэй Сейдж)

ну а наличие у него отношений и аж секса - еще один рубеж. да, мы точно расстались, привыкай уже...

*

на терапии.

"то есть вы развиваетесь только тогда, когда можно не развиваться" - в точку!

"он заявил, что "грустит человек - и пусть грустит, и хорошо". после этого я подумала - таак, с тобой встречаться точно не буду, вычеркиваем... хотя, может он именно это имел в виду - иногда надо оставить человека в покое?" "а вы можете оставить в покое?" "нуу... если убедилась, что человек переживает не из-за меня - с трудом , но могу. а вот если из-за меня... хм..." "то не видать ему покоя?))" "нуу... да" "очень много тревоги вызывает конфликт?" "да... у меня мгновенно включается "аа, меня щас бросят" но это действует в обе стороны - я и сама бегаю вокруг партнера, и хочу чтоб он вокруг меня бегал))"

на сборищах почти получается "распускаться", даже вон оговорочки пошли)) "да я его сама жду!" - это ладно, это хотя бы правда. но "когда любимый человек грустит, мне хочется сочувствовать, жалеть, утешать, я начинаю суетиться, виснуть, развлекать" - ну последнее же неправда. развлекать как раз я не умею. может, это оговорочка по Фрейду - "хочу, чтобы развлекали меня" разве что...

"необходимость" менять себя вызывает у меня не страх, а злость, и потом тоску. я меняюсь, да, но именно когда это не необходимо.

выдерживать себя:

- не стыдиться

- не катастрофизировать долго

- разрешать себе все чувства

*

сто раз уже об этом писала, но ролики, над которыми я чахну, напоминают снова и снова: "Баффи", пусть нехотя и ненамеренно (намерения как раз другие, о да) учит тому, что концепт "жертвы" не работает вообще и никак. в любви, выживание - дело другое. в пятом сезоне Спайк, в своей прекрасной манере играть уж сразу по-крупному и идти напролом, пытается пожертвовать Друзиллой, чтобы доказать Баффи свою любовь. но последняя только смеется, и правильно делает (потом посмеялась и Дру, и даже Хармони, отличная получилась сцена). в седьмом он уже преисполнился и жертвует собой, и что? и ничего! I love you! - No, you don't... жертва не работает - и слава Богу! любовь нельзя заслужить и купить даже ценой себя. какие-то штуки, похожие на любовь - можно, но без всякой гарантии. и ЕСЛИ этими штуками можно удовлетвориться.

*

как человек, который привык постоянно контролировать если не свои чувства, то по крайней мере их выражение (а внутри буря, пожар, потоп, чума, землетрясение и черт знает что) - я не могу не любоваться импульсивностью Спайка)

*

опять же, удивительный фокус провернули с персонажем, который полсериала бегает, абсолютно беззащитный перед людьми, любой Ксандр его легко прибить может, стоит только захотеть - а декоративной "мужественности" не теряет! вот что наглость (харизма, демонстративность) животворящая делает))

напоминает... да хотя бы меня в школе, когда травить-то меня травили, но с мальчиками я все равно флиртовала, и весьма успешно

*

забавно и практически одинаково моргают Спайк, впервые видя Дру, и Баффи, впервые видя Спайка))

а Дру все же молодец, не перестаю восхищаться тем, как компенсировала она себе травму, фактически создав себе идеального возлюбленного. пусть не навсегда, но блин, 100 лет - это и для бессмертных срок!

*

"все кончено" "нет, эти слова ничего не изменят" "а я знаю, я хочу тебя, но это неправильно" "..." "я использую тебя, я не могу любить тебя, я была слабой и эгоистичной..." "я ведь не жалуюсь..." "а меня это убивает, я должна быть сильной"

Господи, сколько тут всего... я просто вспоминала, что он ей сказал... а он больше ничего не успел. за него уже всё решили, и потом еще: "ты должен преодолеть это и идти дальше" ну он и пошел))) но, разумеется, не преодолел.

блин, я просто обожаю это: not love! - not yet! всегда на это поднимается: как же ты прав! насчет меня, во всяком случае))

короче, первая половина ролика обалденная, на второй начинаю скучать)

*

ох ты ж блин, тоже постоянно натыкаюсь, хотя пересматривать это никакого желания нет. сцена попытки изнасилования - ужасная, тяжелая и безобразная, но даже в ней есть то... я не знаю, как это сказать. это насилие, да, и оправданию не подлежит. но оно все же иное, чем было в моем опыте. в моем опыте все разы было как по учебнику - брали то, что "принадлежит по праву", без особых даже эмоций. а тут - срыв, истерика, практически слезы, ну хоть что-то человеческое и "понятное". и мгновенное, мгновенное осознание. да блин, так точно не бывает!

очень красивый ролик, очень классно выделили риффы, от которых и без того у меня мурашки по коже... зря все же впихнули сцену в ванной, да и с концовкой погорячились: чтоб Баффи, да впала в ступор из-за какого-там мужика?! нет, в ступор она впадает исключительно из-за сестры, навязанной монахами, вы че. так вот криво вдвинули авторы феминизм, че делать. хотя лично мне страдания из-за мужчины ближе и понятнее. из-за подруги - ок, тоже. из-за родственни_цы - простите, нет. да меня и бесит, что ГГ в основном воркует над своей кровной семьей. что мужчины, что друзья ей как будто побоку. мне это непонятно.

*

Л. меня в очередной раз ошарашила. я уже не чувствую по этому поводу ничего. если это для нее близость, для меня - ну хз.

надо сближаться с кем-то еще. иначе я погибаю, это очевидно.

В декабре, кажется, я узнала, что она давно в городе. Но "никто не знает, когда я приехала, и если бы ты даже знала, это не изменило бы ход событий". "а я не к тому, чтобы изменить" у меня как минимум перехватило дыхание. я и сейчас не знаю, когда она приехала, но пытаюсь понять, почему даже не сказала. хотела отдохнуть, не хотела видеть людей, разгребает сейчас свои проблемы, в том числе со здоровьем - ок, молодец. но что даже не сказала... во всяком случае, такая защита границ даже от МЕНЯ мне непонятна.

Н. тоже задолбала меня избегать. но и я задолбала ее наверняка спать, когда я ей нужна, например... блиин...

*

я привыкла к ощущению, что я красивая, и мне приятно получать разнообразные подтверждения этого. от мамы, ее подружек, на работе, от мужчин, женщин - неважно. "какая у тебя дочка красивая!" "но ты-то все равно лучше!")) "отлично выглядишь!", "хорошеешь..." "чертики бегают в глазах" "ты такая яркая, прям звезда, по тебе никогда не подумаешь. что ты идешь на компромиссы в отношениях" "смеешься так заразительно"))

*

опасная мысль, которую страшновато думать и которую нельзя рационализировать: в любви заложена потенция насилия (тирании, ненависти, уничтожения), и в этом виде оно будет там всегда.

(Гюстав Моро)

(к Вячеславу Иванову[2]) вражда - не "между полами", она, возможно, извечная тень эроса.

*

да христианство вообще изначально - синтез... слишком явно родом оно не только (может, и не столько, откуда, внезапно, Сын Божий в строжайшем монотеизме?) из иудаизма, но и из язычества, как рафинированного, так и первобытного. не очень понятно - как, какими путями... но это всплывшее снова единство Бога и жертвы - говорит само за себя. приобщение к Богу через плоть и кровь - оттуда же.

(Фернан Кнопф)

*

да блин, Спайк и Баффи умел слушать, что это я. слушать, стелиться, развлекать - это всё он умел. к вопросу об идеале))

*

говорили о скуке, ржали как лошади))

всё началось с моего "ну что, скучали?" и закончилось "ладно, пошла на работу скучать"))

"меня скука преследует всю жизнь, и именно тогда, когда надо заниматься чем-то не своим. да со школы, пожалуй! да-да, я в этой вашей взрослой жизни с семи лет болтаюсь, и нифига мне не нравится! а скуки наедине с собой я не знаю, мне всегда есть чем заняться"

но все-таки это из серии "картинка смешная, ситуация страшная". модераторка послушала, что я про работу да напарницу говорю, и незамутненно сказала: "да это же песец". Знаю!

Ну и психологиня прекрасно понимает, что хреновая это для меня работа, и объективно тяжко находиться приличную часть жизни не то в маске, не то в наморднике.

*

на терапии говорила про выходку Л., новость о К., симпатичную мне девочку, которая выразила желание пообщаться и будущий выезд с товарищами. хорошее по-любому перевешивает, полет вроде нормальный.

"если я хочу с Л. хоть каких-то отношений, значит мне придется вот это терпеть."

"я не влюбляюсь первая... защитный механизм, да, но пока я не готова от него отказаться. может быть, как наберусь ресурса выдерживать возможные неудачи..."

"лучше уж пусть меня больше любят" "а как вы определяете, кто больше любит?" "ну как же? кто больше уступает, больше дорожит отношениями, больше прощает, кого тащит больше, это ведь сразу видно!" "аа... короче, у кого больше невротических реакций))" "ну... да"

"ну у вас, судя по всему, нормальная невротическая история, вам надо на кого-то опереться, кого-то более устойчивого, чтоб уцепиться..." (да, парадокс в том, что К. не был таковым) "а такой прям психопатии, чтоб найти кого послабее и мучить - этого я не вижу..." "ну как вам сказать... я просто вам еще не говорила, не хотела предстать в таком уж свете" "ну почему же, мне интересны все эти штуки про власть, садизм, мазохизм..."

"нет-нет, я точно не хочу возвращаться к нему..." "да и некуда возвращаться" - в точку!

Надо ещё переварить терапию, особенно что про скуку говорили - что и в скуке много злости. Ну в моей точно.

*

"ох Н., как же я не хочу на работу... моя напарница глупа и болтлива, а я терпеть не могу таких людей. во всяком случае, с моей стороны видится так. и это блин порой невыносимо

с другой стороны, бывает хуже и чего ж я еще хотела, ну да

Л. еще недавно выбесила[3], ну а как может быть иначе...

а напарнице этой я нравлюсь. так глубоко социальную маску натянула, что аж самой противно...

да, и к вчерашнему - я всегда любила Чацкого, как бы его там ни критиковали)"

Терапия. 3-4 печеньки??? безнадежность. все равно настроение обнять и плакать...

(Джон Уильям Уотерхаус)

Я говорила о том, что у меня есть тенденция "зависать в болоте", не принимать решений и жить пассивно так, как мне не нравится. Почему-то психике кажется, что любые перемены - только к худшему, притом что разумная моя часть так не считает. Причины? Бэкграунд, как обычно. Пассивность как семейная черта, неудачный опыт "высовывания" в школе, осуждающий, одергивающий партнер... как-то по жизни сложилось "не трогают - и слава Богу!"

А. Я еще драматично отношусь к неудачам. До смешного доходит: не сложились, скажем, две попытки отношений - всё, несколько лет я в новые отношения не суюсь. Это буквально так. (И это про дружбы.)

И я сама попросила советов, что ли, как бы эту установку побороть. Если я прошу рекомендаций сама - значит, очень доверяю, такого, повторюсь, не было ни с кем. Ну раз запрос был, то мне их и дали. Обычные такие, нормальные советы. (воспроизвожу очень примерно по памяти)

1. осознать кто я и чего хочу (задача на годы, не?!), что мне нужно и что нет, чего не хватает и что мешает получать желаемое.

(мне бы... вдохновения, что ли)

2. маленькие шаги (в моем случае скорее рывки: подготовка - рывок. рывок может быть и резким, но чем он резче, тем дольше подготовка)

3. идентификация с персонажем/иной значимой личностью: а что бы сделал он? тут мне становится немножко смешно, но вообще-то порой помочь реально может.

4. художественное отстранение: понаблюдать за своей жизнью как за книгой/фильмом. может помочь снизить страх, напряжение, тревогу.

5. но из страха нельзя так просто выпрыгнуть, скорее надо побыть со страхом и проследить за ним - как он себя ведет, от чего уменьшается, от чего растет и пр.

6. не всем может помочь (да любая техника не универсальна), но можно попробовать представить свою жизнь через 5 лет, если я сделаю/не сделаю что-то.

Так вот после этих советов меня накрыла безнадежность и включилось сопротивление.

(Джон Уильям Уотерхаус)

до следующей терапии я об этом практически не думала, но непосредственно на сессии сказать пришлось. а это тоже знак большого доверия, сказать типа - извините, вы мне вроде как пытаетесь что-то хорошее дать, причем по моему запросу, а в меня не лезет(

И на сей раз я поставила 5 печенек) классно, что можно докопаться до чего угодно и услышана буду! умиротворение и удовлетворение.

Меня особенно задели советы про жизнь через 5 лет (я и так знаю, что хреновая у меня будет жизнь, это кнут, для меня это травматично!) и жизнь как фильм, "вряд ли кто-то захочет смотреть фильм, в котором ничего не происходит" - меня это ввергло в еще большее отчаяние и паралич, что ли. "Ну... это была попытка такой мягкой конфронтации, но хорошо, я поняла, что конфронтации вам не заходят совсем" "Это такая мягкая конфронтация, да ладно))" - "Да я всегда конфронтирую мягко, жестче - разве что с совсем психопатичными личностями)" "Ого..." А вот моя первая постоянная психологиня так и не сообразила, что конфронтация меня только бьет, и ничего больше, и у нее это горааздо жестче было.

Да, мне нужно полное принятие. со всеми моими "темными сторонами". Блин, я такое даже в терапии еле-еле нашла(( Если человек не может принять мои негативные чувства, ему хочется дистанцироваться, игнорировать, тащить меня волоком в позитивчик, если он не может разделить или хоть побыть рядом с моим гневом/болью - никаких близких отношений не выйдет никогда.

Я давно как будто инстинктивно это знала, и поступала соответственно, но как будто стыдилась этого. Сейчас - нет. Не принимаете - иду дальше. потому что опыт принятия у меня уже, получается, есть) И вовсе даже это не трудно, если человек в чем надо на меня похож)

*

"а мне замдиректора тапочки помыла!" - "класс! когда переезжаешь?"

*

о, заинька моя статью новую написала, класс! между прочим, любить и восхищаться я тоже хочу, это приятно.

а мне нравится этот "перенос")

мне нравится кем-то восхищаться. только всегда хочется взаимности и небольшого перекоса в свою сторону. совсем уж асимметрия чувств мне в сущности не приятна.

(Джон Уильям Уотерхаус)

*

Вечно меня ругают за то, что болею(( сначала мама - это ж ей хлопоты, потом школа - пропуски, потом работа, ну тут без комментариев, еще и К. - "ты меня заразишь! ты плохо лечишься! ты легко одевалась, вот и заболела!" особенно взбесила меня его просьба отойти подальше при разговоре.[1] Но есть и нормальные люди, которые просто желают мне здоровья, это приятно)

*

Давно хотела шпильку вставить насчет начала 3 сезона - никого там Баффи не спасла. Неужели непонятно, что показана весьма прозрачная метафора капиталистического общества, беспощадного к тем, кто оказался внизу? "Я - никто", мы обречены работать тяжело и бессмысленно под кнутом до самой смерти, мы быстро стареем и умираем на этой каторге - прозрачнее некуда. И что же делает якобы победившая Баффи? Сует "спасенную" девушку на идиотскую работу в ту же кафешку, где ее также будут хватать за задницу все кому не лень, вот только суперсилы у девушки нет, нет и родителей из среднего класса, уйти ей, в отличие от Баффи, некуда.



Для Баффи это депрессивный эпизод из жизни, неприятный, но все же эпизод, для девушки такой будет вся жизнь! Так стоило ли ее спасать и от того же кровожадного Спайка?) Не лучше ли умереть быстро и почти безболезненно, чем медленно и мучительно тлеть?

*

Также насчет "сущности истребительницы" шито белыми нитками: вот это всё "смерть - твой дар" + "ты полна любви" = самопожертвование ради того/той, кого любишь... сама по себе идея вызывает у меня отторжение. А конкретно самопожертвование в конце 5 сезона хоть убей выглядит именно как "я задолбалась", а в 7 сезоне и вовсе выясняется, что этот "дар" затолкали в человека насильно, какая уж тут искренность, какое уж тут "от сердца", где его взять, сердце-то.

Всё, что про спасение мира в 7 сезоне - максимально наигранно и неискренне. "Не верю". Особенно я бешусь, когда личные симпатии/антипатии Баффи прикрывает риторикой "это я ради общего дела". И по-прежнему восхищает честный Спайк - "это я только ради тебя, а так поубивал бы здесь всех нахрен."

Вообще всяческое "спасение" чем дальше, тем бессмысленнее. Ну кроме 11 сезона. Но и там не самопожертвование, там борьба и лишь тактическая сдача позиций.

Подтверждая печальный мой тезис о сущностной разности любви и выживания (как обратной стороны самопожертвования) - жертвовать собой Баффи умеет, любить, если забыть об 11 сезоне - нет.

Она очень даже не зря сомневается в своей способности любить в 5 сезоне. И там ее нагло обманывают навязшей в зубах агиткой - конечно в тебе полно любви, ведь ты можешь умереть за любимого человека! Умереть за любимого при полной неспособности с ним уживаться - Господи, да это ведь тот самый ненавистный мне мужской стиль любви! Весьма распространен, впрочем, и подобный женский, только там "я всю жизнь на тебя положила, не живу, а тлею, и тебе жить не дам". В отношениях с Дон Баффи поневоле приходилось их совмещать (развожу руками).

А так-то красиво, да. Вот только, еще раз повторюсь - "the hardest thing in tnis world is to live in it" - это приговор миру. "Be brave. Live." - это расписка "ты живи, а я задолбалась".

*

(Леонор Фини)

Побывала на д.р. одной хорошей знакомой, ради чего даже обнаглела и отпросилась с работы. Нуу оно того стоило, однозначно. Прежде всего - круг более-менее равных, таких людей, которые по идее и должны были окружать меня всю жизнь. Интересные разговоры - самое главное. Игра в угадайку - ну это просто забавно, все ухохотались. Особенно как я изображала Голлума, пыталась ползти и даже немного шипела, как одна девочка сразу угадала Гиппиус, и я выпалила: "я тебя люблю!", как я сходу угадала Симону де Бовуар, и все такие охренели - "это щас что у вас было?" Зато я никак не могла угадать наставника черепашек-ниндзя, только вчера узнала, как его зовут)) "Ты чем в детстве занималась?" "Книжки читала..." О да, книжки! Как только мы зашли в общую комнату с камином, мое сердечко умились: люди сидели кружком и читали книжку) Вот какого черта такого у меня не было ни в детстве, ни вообще... никогда не было. Читали и потом обсуждали. Не слишком глубокомысленную, но сам факт!..

Говорили о сексуальности - немного об агрессии, побольше о культуре согласия - гендерный расклад предсказуемый([2] "Но это же убивает романтику! В словах нет чувств!" Я аж подскочила: "Чего?! Чего нет?! Да полно там чувств, да я за слова полюбить могу!!" Ну, может и не полюбить, но захотеть - точно, да и расхотеть мгновенно, если вдруг слова не те. Секс в измененных состояниях сознания тоже одним концом упирается в культуру согласия, но тут я отличилась: "а знаете... я вот никогда не жалела о том, что сделала в пьяном виде. это все равно та же самая я, только более раскрепощенная". Но у других может быть совсем не так, да.

Но совсем эпично было, когда предложили оценить свою сексуальность, отталкиваясь от 100%. Я единственная откровенно и незамутненно сказала: "о, это очень просто, у меня 100%". Я правда так себя тогда чувствовала, да и чаще всего чувствую. Причем в тот раз не было какого-то особого внимания от мужчин - у меня просто это было вот прям с собой, как аура какая-то, как мое неоспоримое и неотъемлемое - мне просто нравилось, да и вот по жизни сейчас нравится, как я выгляжу, говорю, думаю, чувствую, жестикулирую, какая у меня энергетика. Меня вот просто прет. И другие это видят: "Не, ну а ты посмотри на нее, развалилась в кресле, как кошка, а ноги где, ммм..." "А как ты этого достигла?" "Ну... терапия, прежде всего. Я в последнее время как-то особенно люблю себя, принимаю, вообще себе очень нравлюсь. Ну и плюс... о значимых отношениях, где меня любили, восхищались там, заботились - я только это и помню, самое хорошее, я беру это с собой". Конечно, нельзя себя полюбить на пустом месте, но можно вспомнить, как тебя любили и присвоить это себе. Мне эту "100-ную сексуальность" и ночью, и утром еще припомнили, но это даже прикольно))

"Я себе даю 70%" - "чувак, да я бы тебе 90 дал!" - "а может быть, это начало большой любви" - почему-то мелькнула у меня в голове цитата из комедии 90-х))

Спиритический сеанс тоже имел место быть. Вызывали Рорти, пришел Тарковский, сказал непонятное. Я не была в круге, на меня сначала напал страх, а потом я как-то расслабилась - да и пусть приходят, мне-то что - и чуть не провалилась в сон. Интересное ощущение. А вопросов к духам у меня нет, а если бы и были, то офигеть значимые, и я бы поостереглась получать ответы таким способом. Духи и пошутить могут, как минимум.

"А знаете, я тут в детстве наблюдала странные явления..." "Ну спасибо тебе, я теперь ночью не усну!" Да не, уснула на несколько часов все же, и сложность там была не в страхе, комплексная была сложность - разговоры с девочками в спальне, некая неудовлетворенность и тревога, о чем - см. ниже)

Когда ночью уже пошли прогуляться к озеру, я сперва напугала одну девочку своим неприятным опытом соприкосновения с потусторонним, а потом внезапно разговорились на личные темы, и обнаружилось удивительное сходство - она тоже в процессе расставания с мужем, причем он очень напоминает К... "Это не один человек случайно?!" "Да не, когда бы он успел)))" В спальне тоже были неплохие разговоры. "Что такое коннотация?" "оттенок смысла" "здорово звучит! ты могла бы так свои мемуары назвать" "это вряд ли, я пишу... более резко, что ли, оттенков там немного)" Дальше не помню)

Ехали туда - прошлись по системе образования, и мне это было особенно приятно, потому что вещала в основном я. Обратно - играли в "3 факта обо мне, угадай один ложный". Меня тоже не так просто прочитать)

По пути же обратно произошло нечто такое милое и символическое, это наверняка понравится Н. Одна девочка спросила, нет ли у кого-нибудь карамельки, а у другой их оказался целый пакет, но она не решалась предложить. Мораль: если потребность не озвучить, ее, скорее всего, не удовлетворят. С озвучиванием появляются хотя бы шансы.

И да, там была моя психологиня. Так-то норм, мы почти не общались, но ночью... я тоже, в некотором роде, отличилась. Дверь нашей спальни выходила непосредственно на кухню, и там слышались постоянно какие-то разговоры, смешки, иногда топот, грохот, снова разговоры "вроде как пьяные" (хотя практически никто вроде и не пил, и тут я в меньшинстве не оказалась, мне-то нельзя, а остальным и так было ок). Ну и я не выдержала - че там за дискуссии, интересно же, авось присоединюсь. Выхожу, а таам... моя психологиня в обнимку с девушкой, обе вроде как ээ нетрезвые. И мне бы сразу ретироваться, так нет, я еще додумалась спросить "а че вы такое интересное обсуждаете?", безмятежно так облокотившись об стойку, как будто не видно, что тут не только и не столько обсуждение)) Ну они молодцы, не смутились, промычали-прохохотали что-то невнятное, даже не пытаясь разлепиться, я еще несколько секунд потупила и только потом ушла))) (я вот отдельно скажу, что мне еще нравится в этой среде - не надо там никаких каминг-аутов делать, гомосексуальность ровно такая же обыденность, как гетеро-, отношения есть отношения, секс есть секс, это всё происходит между людьми и какая нафиг разница, какого они пола - там, вот честно, абсолютно никакой) Я реально благодарю Бога за то, что не нарушила идиллию!

Я потом чуть лучше поняла, почему так произошло. Я торможу во многих ситуациях, многое сознаю только постфактум, и изначально как будто картинка не дошла до мозга, и даже когда дошла, он ее умудрился считать неправильно. Ну то есть для меня вполне возможна ситуация (и я ее, черт возьми, хочу), когда я в общей компании сижу у своего парня на коленях или еще как-то телесно свои чувства проявляю, мне откровенно нравится так делать. Может быть какой-то общий разговор и вот сидит парочка. Тогда присоединиться можно. Но тогда-то на кухне никого, кроме этих двоих, не было))

to be continued)

эээ... я это небось год назад писала. я так и не добралась до концовки 12 сезона. не могу.

ну что... полезла смотреть дальше, расстроилась. теперь придется ждать конца 12 сезона, но блин(( еще два выпуска. дальше хз что будет с этой вселенной, но я с ней закончу.

могли бы оставить Спайка и Баффи вместе, ну что, жалко что ли?! теперь с тяжелым сердцем буду дочитывать. могла бы порадоваться, что просто в комиксах они вместе и не читать их, но нет((

интересно, что в итоге? вообще? или, если в 11 сезоне в конце они вместе - ну его, этот 12? впрочем, подозреваю, что время на подумать у меня будет...

блин, так расстроилась, будто свои отношения потеряла(( почему даже в гребаной сказке нельзя сделать хэппи-энда?! почему не дать людям (ну хотя бы и мне) даже такого утешения? а посыл, простите, какой? если ты сильная, самостоятельная, способная женщина - с тобой рядом не удержится даже тот, кто любит тебя по-настоящему?! вот серьезно, что это? из-за чего расстались - вообще непонятно. какой-то лепет про "нормальность" и что она не для Баффи, можно подумать, Спайк "нормальный". да уж, тут со "взрослостью" явный перебор, и это только мешает. если не устраивает спокойствие, нужно пекло - да не проблема его найти в нашем-то мире, сражайтесь и умрите в один день, кто вам мешает. это было бы идеальным концом, если вперед-то заглядывать. ну или бессмертие вдвоем (ни за что не поверю, что вечность нечем занять). а, я уже говорила. да лучше бы Баффи вампиром стала, что угодно, только не это(((

меня чуть удар не хватил, когда я увидела Баффи с ребенком)) отпустило, когда это оказался ребенок Дон. но он хватил, когда я увидела, что они со Спайком расстались. могли бы хоть в сказке дать человеку всё - и призвание, и любовь, но нет, подсунули это противное взросление, причем всем. и раз уж для любви оно не сработало, то зачем вообще был весь этот путь? жертвы, завоевание доверия, снова жертвы, нечеловеческое терпение? могли бы, как я и говорила, быть вместе изначально и не заморачиваться. ну, расстались бы через полгода, пусть, зато счастья было бы больше.

и вообще, страшную вещь скажу: мне кажется, Хармони там самая нормальная. просто наслаждается жизнью и не заморачивается. вроде я сейчас херню сказала, но если смотреть из моего личного бэкграунда... понять меня вполне можно.

лично меня авторы подводят к такому выводу: да ну нахрен это взросление, лучше умереть молодым)) смотрю на персонажей и думаю: лучше бы вас всех сожрала гигантская змея или типа того, ну разве что кроме Ксандра и Дон, их "нормальная жизнь" меня не корежит, потому что они "нормальные".

у Спайка и Баффи было всё прекрасно и даже "нормально", какого черта в 12 натворили... лучше бы его вообще не было.

если авторы хотят сказать, что никакая любовь не поможет, если ненавидишь себя - это правильно, ну так сделайте так, чтобы ненависть к себе ушла, тем более если так психологию полюбили...

залезла в третий выпуск. что за херня опять творится? опять у них "дружба"... у меня такое чувство, что авторы издеваются лично надо мной((( и опять самопожертвование... а морализаторства сколько, Господи, Толстой аж закурил... разумеется, зачем еще нужна любовь, кроме как ради морального совершенствования?! а когда цель достигнута, тогда уж отбросить все страсти и пребывать в братском общении и духовной любви... грр... Господи, как скучно.

"жить, любить, испытывать счастье", походу, именно персонажам здесь нельзя (что в ЧП, что вне ЧП прекрасно стреляют себе по ногам), тогда зачем это всё?!

любит их Баффи, ага. с Уиллоу грызутся, со Спайком ужиться не могут, а всё туда же, любят... так любят, что постоянно норовят героически сдохнуть, лишь бы сбежать от такой замечательной жизни и высоких отношений. извините.

хм, и как же они теперь выкрутятся? можно без всего того, что уже было? если кто-то из них погибнет - это уже было. если вместе - ребят, надо было раньше, реально. если хэппи-энд, но опять дружба, идите тогда к чертовой матери, это - не хэппи-энд. спасибо, конечно, что не устроили "Сумерки" или "Другой мир", но походу хрен редьки не слаще...

ООО. Смотрите, что в итоге с личной жизнью главных персонажей. У Баффи и Спайка - чисто духовная любовь (зрителю сериала, а тем более мне, переварить это физически невозможно). У Уиллоу - вообще нифига, зато она очень занята общественной деятельностью. И только у Ксандра с Дон - любовь и даже семья. Есть некоторая ирония в том, что почти только один "ключ" может быть "нормальным человеком"... Ну а Джайлзу, ясен пень, личная жизнь вообще ни к чему, он то старик, то подросток. Такое чувство, что авторы бессознательно воспроизводят псевдохристианский императив: любовь - только духовная или для размножения, или вообще никакая, сублимируйте вон. Ох твою ж мать.

Л. со своей работой просто довела до слез... 3-ий день работы - человек постит сторис о суициде, класс!!

также хочется поубивать всех, кто вещает ей про "выход из зоны комфорта" (потом рассказала, а немного погодя и статью скинула про значение и происхождение этого термина, как говорится, в аду будет специальное место для диванных психологов) доходит до фантазии явиться к ней на работу, вот как Спайк, да.



кинематографично, сценарно, художественно было бы классно, но не для жизни. и даже в кино послали даже Спайка, хотя как его можно послать - для меня это непостижимо)) но в этот же день (когда я проходила почти мимо)) она оттуда и ушла, вот ведь че...

*

(разговор с Н.)

...в частности когда Спайк к ней на работу притаскивался... сплошное веселье, если бы она это было просто игрой с двух сторон, но увы(

...она его отпихивала, а так-то он правда ей добра хотел, да и ее к нему влекло, но - "это неправильно!" - с ее стороны качели и от ворот поворот, с его - искреннее чувство, настойчивость ии порой нелепые, но симпатичные поступки, отсюда и всё возможное веселье))

(это вот один из "АААААА!..." моментов, что тут еще скажешь)) мимика и харизма персонажа в этом случае полностью сглаживают для меня плоские, пошлые и дурацкие реплики (редчайший случай, учитывая мою чувствительность конкретно к слову!) тут чуть ли не хочется возопить: "я волонтер!!!", как в одном ролике)) именно чуть ли, потому что на самом деле - мм, нет, мне-то надо, чтобы мужчина меня любил, каким бы он ни был офигенным, без любви ко мне - разумеется, никакого "волонтерства", это невкусно.

ну что я так сразу, а если любит?) черт возьми, так в том еще одна трагедия моей жизни: у меня никогда не случалось взаимности с теми, кем бы я могла восхищаться... так-то поди найди таких, это понятно, но когда я влюбляюсь - пожалуй, это оно и есть, я, в некотором смысле, боготворю, такое пожалуй что и было, но - без взаимности в моем понимании этого слова, а тот, кто любил меня как мне надо, вот этого самого восхищения не вызывал(( обидно.)

*

я ведь говорила, что смотреть больно[1]

раньше отыгрывала Баффи, теперь Спайка

и это хорошо! Баффи-то я отыгрывала энное количество лет неосознанно (не уверена даже, что тогда полностью видела этот сериал, в любом случае точно о нем не помнила) что интересно: несколько лет назад мы с К. в отпуске всё это дело смотрели, но тогда я просто в конце поплакала, и всё. зацепило, но не так что бы. а вот год назад, когда еще раз: вот тогда у меня начался "запой", зато "много думала". реально много о себе узнала))) ну тут сошлась и терапия, и рефлексия, и "тебе правда можно чувствовать всё". много важного на самом деле. и тут-то я одновременно и влюбилась в Спайка, и отождествилась с ним, причем не так, что "о, хочу быть на него похожей", а "о, а я ведь реально во многом изначально похожа, просто еще хочу это и вон то подразвить, так сказать" это якорь, и еще какой якорь, именно

причем я края вижу и нездоровые сценарии тоже, если че

только на сегодняшней терапии говорила, что меня восхищает, например, как он ведет себя, попадая в нелепые ситуации (а это ой как часто и очень смешно): никогда не теряет достоинства и не упрекает себя "нафига я дурак сюда полез". как полез, так и вылезу)) это всё очень так демонстративно, так мне это и нравится!"

(Боже мой, какой ракурс...)

*

"прости, была занята: бегала с телефоном по квартире, материлась на инстаграм и мегафон за то, что связь глючит и голосовые не отправляются. та еще картинка)) в итоге ей написала"

*

когда Л. снова начала себя ругать "да что ж я за человек такой, ыы, не могу общаться с людьми, ыы..." - я не выдержала и выпалила: "ах ты любишь себя ругать, так вот я сейчас сама тебя поругаю! с тобой-то всё так, кроме того, какого черта ты идешь и идешь в эти гребаные продажи? это что?!" и она мне: "даа, я понимаю, только тогда меня ругают... вот теперь я поняла..." и тут Остапа понесло: "ах ты только так понимаешь, любишь по-жесткому, значит, да?! так я и так могу! я по-всякому могу!!" - поржали

Н.: "я сразу неприличное подумала" - "так я неприличное и имела в виду!))"

*

"ты не смогла работать в дурацкой ситуации и ты честно об этом сказала, это - успех" (актуальные цитаты от меня)

*

(разговор с Н. о ревности к бывшим)

"что ж удивительного, если я В. лет пять после еще ревновала
ну может не ревность, но что-то вроде "какого черта?!" ах да, я же злилась, что его отпустило быстрее, гораздо быстрее, чем меня, хотя его влюбленность было гораздо (опять же) сильнее

у меня еще досада "какого черта у тебя так быстро" (а у меня так долго, мда...) и еще "какого черта я не в числе тех, кому "надо было" "сделать предложение" - но это уже элементарное самолюбие, слишком ясно, что мы друг другу не подходим, и что я "не очень женственна", ну в смысле - ноги об меня вытирать бывает весьма затруднительно, чем я, разумеется, горжусь.

о гипотетических возлюбленных №2 я даже думать не хочу и слава Богу, что ничего об этом не знаю, меня бы корежило, особенно на нынешней волне

меня любовь так потаскала по битому стеклу, что я, пожалуй, побаиваюсь ее (привет Спайку, кстати вот его тоже тащило и дотащило...)



впрочем, от влюбленности не зарекаюсь, это правда прекрасно, да и мозги у меня, хочется думать, сейчас уже не с такими багами...

- сплошные обманки и обознатки выходят (насчет "химии" онлайн)

- так ведь у меня с В. и была эта фигня. обознатушки. я теперь вообще не верю, что химию можно почувствовать на расстоянии... хотя, кто знает... там вообще всё странно - тем не менее, мечтала о нем два-три года спустя. может, с голодухи, да и наверняка об образе, а не о нем

слушай, пойду я, наверное) этот, как его, здравый смысл велит)))

работа если че норм, спокойная, коллектив вроде адекватный, мое главное условие "не ездить по мозгам" вроде выполняется, так что поработаю, пожалуй)"

*

(разговор с Н... о людях, рядом с которыми хорошо)

"Но я еще думаю, что дают от избытка, а его еще надо копить и возобновлять, таков мой опыт, по крайней мере)

Я просто верю, что всякая тварь хвалит Господа и некоторым образом (ограниченным и дискретным) Он очень даже тут бывает. Ну тут как, вера и чувство

Я не противопоставляю универсальность и конкретность, они, напротив, для меня всегда вместе, если настоящие

Можно не присваивать, а греться около

Когда я греюсь, все равно какой-то канал общий открывается

...около подвига не бывает тепло. Личный опыт опять же

Долг - опять же не про тепло, ну это понятно

Усилия нужны, это правда, но и они не на нуле возникают (иначе это уже ближе к подвигу и см. выше)

Из нуля, даже из минуса - ну допустим можешь, но это снова не про тепло будет. А нате вам поесть и отстаньте. А это уже точно безрадостно.

Я вот иногда ощущаю себя генератором, и это здорово. Но чаще нет. И ок. Банально, но - отстала от себя, появился ресурс

- если подумать, на борьбу с собой потратить можно огромное количество сил

- так туда оно всё и проваливается. Очень много...

- такое чувство, что это состояние и тебе передалось, что ли, то есть легче стало открыться

в том смысле, что впервые не чувствую, что сопротивляюсь и мешаю... чуть не написала меня учить)))

ну, говорить на самом деле без страха, что вот надо меня с этой стороны обходить, с той стороны обходить

- Состояние передалось, это правда)

Плюс наверняка мой страх уменьшила усталость да и развитие наших отношений)

Сейчас страха (вообще) меньше, меня это радует)

физически восстанавливаться проще и быстрее, на самом деле

а я вчера, когда ехала на "стажировку", смотрела этот клип.

про мой якорь, а как иначе)) что-то вроде "помни о том, кто ты есть"... да и песня мне нравится

тот еще энергетик для меня, даа...

*

(разговоры с Н., всё далее разговоры с ней, там сейчас крутится едва ли не всё важное и ценное для меня)

- ...историю о разрыве поколений, когда старшее поколение выросло в культуре гораздо большего насилия, зла, чем младшее, наконец почему-либо решившееся из этого уйти

и трагедия в том, что нельзя оборачиваться на Содом, его уже не спасти. думать можно только о себе и тех, кто рядом

но те люди тоже были живыми

и нельзя сказать, что хуже

- О!

первая-то мысль и у меня была как слишком очевидная, но у меня ушло в совсем обобщение: хтоническая природа семьи, ад, ужас-ужас

а вот за вторую мысль спасибо, это мне в голову не пришло, это прекрасно

трагично тоже, но нам-то дает надежду

*

десексуализация - плохо, объективация - тоже, как иначе в глобальном смысле - не очень понятно. но это одна тема, а то, что есть работа, которая унижает, и которую надо бы автоматизировать - это, как по мне, другая, тоже очень важная

*

просто есть тип людей (я в их числе) которые правда не считывают намеки

вот есть "френдзона", а есть "сервис-зона" как суррогат той же дружбы

у меня с Д. подобная фигня была, а возвратить она (лично мне) мало что объективно могла, так что какое же счастье, что она сама меня бросила)) а для этого мне просто было нужно снять маску ну вот совсем)

*

...в мужчин я безответно не влюблялась, а насчет Л. сейчас непонятная ситуация, скорее тут дружба немножко развязывает руки)) но с ней я и побаиваюсь чувствовать что-то на полную катушку, хотя сейчас страх уменьшился, но все равно... черт возьми, а ведь в подобного юношу я бы никогда... но и к ней не очень понятно, что именно за чувства. хотя почему никогда-то, я же умудрилась влюбиться даже в К.!! короче щас совсем ничего не понятно, честно

правда, всегда почему-то на том конце было не платоническое отнюдь) но я влюблялась вообще редко, а когда отношения складывались или могли сложиться - и вовсе как бы "в ответ"

я как бы боюсь что-то почувствовать первой

я, напротив, только сейчас разрешила себе чувствовать всё, в том числе и это. заодно и оценивать, смотреть, рассматривать)

а до этого много лет ждала, пока меня выберут

ну меня в школе влюбленность одна нехило перемолола. так-то для меня влюбляться, наверное, естественно, но там было слишком много очень неприятных обстоятельств и чувств

- наверно, травмировало, да?

- оочень

причем, я тебе не соврала - там тоже взаимность была

но не могла проявиться((

- почему?

- травмировало так, что на начало отношений с К. (а это 15-16 лет на минуточку) я чувствовала себя мертвой внутри. потом оказалось, что это просто заморозка и можно разморозиться. а потом опять оказалось, что быть живой - больно(( и пошла травматизация по новой, гораздо более страшная

потому что...

- подстава - разморозиться и тут же снова пораниться:(((

- ну потому что не могут быть вместе популярный мальчик и затравленная девочка, это так только в кино бывает. (в Баффи есть прекрасный сюжет с популярной девочкой, кстати) да и к лучшему, что у меня с тем ничего не было, с теми моими мозгами вообще нельзя было нырять ни в какие отношения((

- а вообще ситуация мерзкая :/

- увы

тем не менее, к нему влечение проснулось просто дикое)) тогда это меня офигеть пугало. он чем-то напоминал Спайка))) ну, щас напоминает

тогда как раз и шла по телеку Баффи, но кажется, у меня не было телека)))

- понимаю )

ну всё равно же добралась в итоге

- о да, и именно тогда, когда нужно...

на самом деле, мы ведь оба с ним были такие... демонстративные. меня травили, да, но это не мешало мне нравиться мальчикам и трепать ему нервы))) это тоже было взаимно)))

- ага, это очень важно"

не "родственные души"[2], конечно, но)

Снова Мережковский.

У Достоевского нет противоядия от толстовства, только предчувствие его в романах, в публицистике же – еще какой яд. Ложь переплетена с правдой. Крайности...

"Другими словами: чемъ пожертвовать — нашею культурною истиной народному религіозному благообразію, какъ это делали или желали сделать славянофилы; или наоборотъ—народнымъ благообразіемъ нашей культурной истине, какъ это сделали западники? Что-же делать намъ, несчастнымъ, ни западникамъ, ни славянофиламъ, которымъ и то, и другое одинаково[1] свято?—На этомъ распутіи, передъ этою задачею стояли оба они, Л. Толстой и Достоевский; каждый решилъ ее по своему, и въ различіи решеній этихъ сказалась вся ихъ безконечная религіозная противоположность."

А мне Аким симпатичнее, чем Каратаев.

Ну да, нет абсолютной истины и абсолютной лжи на земле.

"Достоевский понялъ,—кажется, онъ первый изъ людей понялъ или, по крайней мере, почувствовалъ съ такою силою,—что и въ религіи, какъ впрочемъ во всемъ человеческомъ, нетъ ни безусловной истины, ни безусловной лжи, а есть только более или менее сознательно условные, и чемъ более сознательные, темъ более совершенные знаки, знаменья, символы. Религіозное сознаніе Л. Толстого отрицаетъ символъ въ его самой первой и глубокой сущности, признаетъ религіозное, какъ нечто исключительно духовное, безкровное и безплотное, освобожденное отъ всехъ легендъ, обрядовъ, таинствъ, догматовъ. Сознаніе Достоевскаго, въ такой мере, какъ еще ни одно изъ являвшихся въ человечестве религіозныхъ сознаний — символично." „Мысль, изреченная, есть ложь".

(Гюстав Моро, "Ночь")

Символ необходим, т.к. человеческий язык условен, относителен и ограничен.

"Соединеніе знания съ любовью и есть наша новая религія, религія Достоевскаго."

Все же и рассуждения Зосимы об аде - демагогия, якобы гуманная, а на деле нифига.

"Великий Инквизиторъ восточной церкви, можетъ быть, назвалъ-бы „мистическое разсужденіе" старца Зосимы объ аде и адскомъ огне прямо „еретическимъ", неправославнымъ. Но для насъ, при теперешней степени нашего религіознаго сознанія, это — все еще старое вино, хотя и въ новомъ сосуде.—А вотъ и для насъ уже новое вино, которое не только Великий Инквизиторъ, но, можетъ быть, и самъ старецъ Зосима, можетъ быть, даже самъ Достоевскій, если-бы созналъ до конца то, что онъ здесь предчувствуетъ, назвалъ-бы ересью."

Да, Боже мой, да!!!!

(Правда о земле - ок, хотя символы так себе, не люблю культ матери в любых формах.) И нет, не понимал Достоевский значения исторического пути - если Толстой отрицал, то тот всё норовил не то назад свернуть, не то остановиться.

Неравны не социальные группы, а люди, но Мережковский смешивает социальное с личностным. Впрочем, прав насчет духовной аристократии, "священства по чину Мелхиседекову".

"Такъ именно, то есть, какъ величайший нигилизмъ, какъ „шигалевщину", какъ страшную анархическую силу, которая уравниваетъ горы и долы, „приводитъ все къ одному знаменателю", все слишкомъ глубокое и высокое—къ одной геометрически правильной плоскости, — такъ и только такъ поняли ученіе Христово Л. Толстой и Фридрихъ Нитче, одинъ—благословляя, другой — проклиная."

"ученіе Христово есть не только уравненіе старыхъ, недостаточно-глубокихъ долинъ, недостаточно-высокихъ горъ, но и открытіе новыхъ, глубочайшихъ долинъ, новыхъ, высочайшихъ горъ."

Да!

Необходимо утвердить личность и любовь, да не чисто духовную, а духовно-плотскую.

"Бедный рыцарь такъ и не понялъ главнаго въ любви своей: оттого-то „все безмолвный, все печальный, какъ безумецъ, умеръ онъ." Ему казалось, что онъ любитъ только духомъ, „чистымъ духомъ", отвлеченнымъ созерцаніемъ; но онъ любилъ и духомъ, и кровью, до крови: недаромъ-же кровью своею начерталъ онъ имя таинствеиной Возлюбленной; все-таки кровью хотелъ запечатлеть свой духовный союзъ съ Нею."

(Данте Габриэль Россетти)

А я про что)) Поэтому все эти скатывания в "духовную любовь" - для меня регресс. Это всё уже было, и это не то, неправда, не вся правда. Если я люблю человека, то мне его надо иметь рядом, видеть, слышать, трогать, вдыхать и выдыхать, брать и давать. Известное "бескорыстие" в любви - это просто кайф от самого процесса (отношений в целом, я сейчас не только про секс).

"...любили, „невесты неневестныя", Жениха своего, до мученической крови, до кровавыхъ язвъ на теле. Для насъ это самая темная, не „вмещенная" нами сторона христіанства. Для насъ какъ будто выдохлось все благоуханіе этой книги, благоуханіе мѵра, которое возлила великая грешница на ноги Господа, которымъ и Жены-Мироносицы въ сумеркахъ самаго таинственнаго утра пришли помазать Тело Его въ гробу."

(Данте Габриэль Россетти... идеально)

Да, «для нас и чистейшее миро любви уже нечисто», но где и когда была чистота? Уж конечно, не Марья Павловна из "Воскресения" в этом виновата. Но непонятно, где Мережковский видит у Достоевского «преображение пола». Вовсе нет – его святые от пола бегут, а кто не бежит, тот «насекомое». И Нелли только потому у него человек, что еще не женщина.

Важнее бессознательное соединение, чем сознательная противоположность. У обоих. Ну да.

"Собственность для христіанъ Достоевскаго действительно—такая„слабая паутина", что при одномъ прикосновеніи разрывается; а для христіанъ Л. Толстого—цепь, которую нельзя вырвать изъ сердца иначе, какъ съ кусками живого тела, живого „мяса"; ежели и отрекаются они отъ собственности, то съ такою болью и судорогой, что глядеть-то на нихъ противно: словно жилы изъ себя вытягиваютъ;—ужъ лучше-бы не отрекались, Богъ съ ними!"[2]

Воот, и с сексом то же самое.

„светлаго воздыханія", какъ-бы сумеречнаго света самаго таинственнаго утра, въ которое жены-мѵроносицы пришли ко Гробу, въ которое только и могло совершиться Воскресеніе,—никогда не испыталъ Л. Толстой. У него одно изъ двухъ: или языческая радость жизни и скорбь смерти; или христіанская скорбь жизни и радость смерти; у него — или страшный мракъ той черной „дыры", въ которую проваливается Иванъ Ильич, или еще более страшный, „белый светъ смерти", въ которомъ для князя Андрея все цвета волшебнаго фонаря жизни разлагаются, потухаютъ и все „ужасно просто, гадко".

Про зайца - блестяще просто.

"Тайна Л. Толстого отталкиваетъ, какъ то отвратительное нечеловеческое оно, которое стоитъ за дверью и ломится въ дверь; тайна „ухаетъ" на человека и насильно загоняетъ его, какъ зайца, на дорогу любви. Тайна Достоевскаго притягиваетъ, заманиваетъ на дорогу любви, соблазняетъ всеми соблазнами не только жизни и радости, но также смерти и ужаса. „Отреченіе и согласіе мне менее трудны, чемъ другимъ, потому что я ничего не хочу. Я желалъ-бы только не страдать", — разсуждаетъ окончательно затравленный заяцъ, Аміель.—
„Виноградари вообразили себе, разсуждаетъ не менее затравленный Нехлюдовъ въ конце „Воскресенія", что садъ, въ который они были посланы для работы на хозяина, былъ ихъ собственностью; что все, что было въ саду, сделано для нихъ, и что ихъ дело только въ томъ, чтобы наслаждаться в этом саду своею жнзпью.— А ведь это очевидно нелепо!''. Вотъ чувство раба, который не веритъ въ доброту господина своего, чувство работника, который не веритъ въ щедрость хозяина; вотъ уныніе согрешившаго Адама, изгнаннаго изъ рая[3], изъ „сада" и обреченнаго есть хлебъ свой въ поте лица своего, пока не вернется въ землю, изъ которой взятъ. Міръ не рай, не ,,Божий садъ", а место проклятья, изгнанья, место работы и рабства. Это конечно Ветхій Заветъ, это до-христіанское отношеніе виноградарей къ „Саду"; а вотъ и христіанское: „милые мои, — говоритъ умирающий отрокъ въ воспоминаніяхъ старца Зосимы,—прямо въ сад пойдемъ и станемъ гулять и резвиться, другъ друга любить, и восхвалять, и целовать, и жизнь нашу благословлять.—Птички Божіи, птички радостныя!.." Вотъ уже чувство свободнаго, а не раба, чувство Адама, возвращеннаго въ рай, веселіе Сына, поверившаго въ благость и щедрость Отца: міръ есть Божий садъ—значитъ, и мой садъ, потому что я сынъ Отца, и все Его—мое; господский или хозяйский садъ—чужой; но садъ Отца моего—моя „собственность", потому что мы любимъ другъ друга, и у насъ все общее. „Станемъ гулять въ саду и резвиться, и жизнь нашу благословлять" — разве это не значитъ: станемъ "наслаждаться в этом саду своею жизнью?''

(Джон Уильям Уотерхаус)

Но для „христіанина" Л. Толстого „это очевидно нелепо", то есть, для него „очевидно нелепа" самая сущность ученія Христова — не прежняя, рабская, а новая, свободная любовь къ Богу, сыновность людей Богу."

Прекрасно!

"Въ этихъ словахъ изъ Дневника Аміеля нетъ вовсе мысли, даже вопроса о томъ, есть-ли смерть не только „переходъ въ ничто"? можно-ли „смертью смерть попрать", не исчерпывается-ли смыслъ жизни и смерти чемъ-то независимымъ отъ противоположности жизни и смерти? ... Заячій страхъ, заячья покорность, отреченіе отъ жизни, проклятіе жизни, самое безнадежное изъ всехъ проклятий, тихое, смиренное, — ,,я ничего не хочу, я-бы желалъ только не страдать",—такъ доныне почти всегда и везде нонималось ученіе Христово; къ этому пониманію Л. Толстой въ сущности ничего не прибавилъ, только довелъ его до последней крайности.

Покорность Богу отъ страха, не отъ любви и доверія, не отъ „великаго дерзновенія", а отъ одного страха и недоверія. „Страхъ Божий" какъ начало христіанства? — „Любовь до того совершенства достигает в нас."—говоритъ ученикъ Иисуса, воздежавший на груди Его, —что мы имеем дерзновеніе.—В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийіся не совершен в любви''. Ежели то, что Л. Толстой называетъ „христіанскою любовью", действительно можно такъ называть, то ужъ, во всякомъ случае, любовь эта не имеетъ никакого „дерзновенія", не „изгоняетъ страха"; — нетъ, сама она вся — отъ страха, отъ „мученія страха", отъ последней степени этого мученія, которая есть даже не просто страхъ смерти и страданий, а "страх страха": мне такъ страшно, что лучше я не буду говорить и думать о томъ, какъ мне страшно.—„Дитя мое, отдай мне свое сердце".—„На, возьми,— да будетъ воля Твоя". — А втайне— мысль самая страшная: я знаю, что Ты господинъ жестокий,—жнешь, где не сеялъ, собираешь, где не разсыпалъ; если я тебе и не отдамъ моего сердца,— Ты все равно возьмешь его, возьмешь насильно: такъ на-же, возьми, „да будетъ воля Твоя".—Покоряться такъ—не значитъ-ли въ сущности „делать хорошее лицо при скверной игре"?"

Именно оно и есть)

„Пугалы смерти и страданий насильио загоняютъ человека, какъ зверя, какъ того кабана, котораго травитъ дядя Ерошка,—въ капканъ любви, въ законъ любви. Да, именно—законъ. Любовь—не евангельское „блаженство" и свобода, а все еще ветхозаветный законъ, любовь — вечное насиліе Бога надъ человекомъ, вечная травля человека Богомъ. Человекъ—„заяцъ", Богъ—охотникъ; человекъ — преступникъ, приговоренный къ смерти, казнь котораго отсрочена; Богъ—палачъ. Въ предсмертныхъ мученіяхъ, Иванъ Ильичъ „бился, какъ бьется в руках палача приговоренный к смерти, зная, что онъ не можетъ спастись. Онъ плакалъ о безпомощности своей, о своемъ ужасномъ одиночестве, о жестокости людей, о жестокости Бога''. Тайна смерти, тайна Бога и есть та „черная дыра", черный узкий мешокъ, куда „суетъ съ болью" умирающаго Ивана Ильича, „все дальше просовываетъ и не можетъ просунуть сила невидимая, непреодолимая'', нечто безъобразное и безобразное. Такой Богъ—даже не Он, а Оно. Въ предсмертномъ бреду князя Андрея ,,за дверью стоитъ оно.— Что-то ужасное, уже надавливая съ другой стороны, ломится въ дверь. Что-то нечеловеческое—смерть ломится въ дверь".

Такой Богъ лишаетъ человека всякаго человеческаго достоинства, низводитъ на степень животнаго, ставитъ въ самыя унизительныя положенія человеческую душу и тело.



(Джордж Фредерик Уоттс)
."

"Воскресеніе духа есть только умираніе тела, не начало чего-то новаго, сверхъ-животнаго, а только конецъ стараго, животнаго,— отрицаніе плоти—одно отрицаніе, безъ утвержденія того, что за плотью. Здесь происходящее въ душе такъ связано съ происходяшимъ въ теле, что одно невозможно безъ другого, одно исчезаетъ съ другимъ. Если-бы Брехуновъ не замерзъ, то просто не сумелъ бы вспомнить своихъ любовныхъ мыслей о Никите и, по всей вероятности, остался бы такимъ-же кремнемъ, какимъ былъ до замерзанія; теломъ-бы воскресъ, а духомъ снова умеръ-бы."

Это вот к тому, что человека надо мучить, чтобы он стал лучше - эта зараза на самых вершинах того, чему мы поклоняемся и считаем величайшими достижениями нашей культуры. Такие нам назначили вершины, да. После этого чего хотим-то? Счастья? Нельзя, разбалуемся, испортимся! Хотя бы не страдать - но и это многовато, это ведь лень и эгоизм!

"Дело въ томъ, что телесная слабость и сладость животной любви къ себе, притворившейся христіанскою любовью къ другимъ, есть одна изъ ступеней, по которымъ спускается умирающая плоть въ глубину неведомаго,—одна изъ ступеней, но не последняя; когда ступень эта пройдена, надо итти дальше."

*

Минский, "Философские разговоры", разговор третий.

"Великое-же замешательство, которое доныне царило и до конца дней будетъ, вероятно, царить въ религіозномъ сознаніи людей, объясняется темъ, что храмъ Богу, подобно вавилонскому столпу, строится многими рабочими,—чувствами, умозреніемъ, мистическимъ разумомъ,—изъ которыхъ каждый говорит на иномъ наречіи, но свой языкъ хочетъ навязать всемъ остальнымъ."

Воот)

"Только мэоническая природа божества является мне ручательствомъ, что найдена вечная мистическая идея, которая не истлеетъ и не превратится въ мусоръ. И только созерцаніе отрицательной святыни облегчаетъ мне бремя жизни. Когда я выхожу изъ храма Единаго, где я не долженъ былъ ни верить, ни просить, а въ полной уверенности поклонялся истине и любилъ, и возвращаюсь къ действительности, то испытываю нечто странное. Пройденный путь метафизическихъ разсуждений кажется мне ненужнымъ и скучнымъ, и я-бы хотелъ забыть о нихъ, какъ по окончаніи постройки удаляютъ скрывавшие ее леса. Чувственный-же міръ, наоборотъ, является мне въ новомъ, почти божественномъ свете. Предметный міръ имеетъ больше сродства съ божествомъ, нежели умозреніе. Каждый предметъ уже однимъ темъ, что онъ индивидуально ограниченъ и равенъ себе, является какимъ-то подобіемъ абсолютно Единаго."

Вот прекрасно человек выразил мое религиозное чувство!

(Джон Уильям Уотерхаус)

Правда земли и правда стихии, правда страсти - это очень разное. (стихи Владимира Гиппиуса)

Снам немудрым сердцем внемля,

правду древнюю приемля,

песни верныя пою.—

Детской пламенея страстью,

я иду к земному счастью,

преходящее люблю!

Пред мятелью содрогаясь,

неге вешней отдаваясь,

верю в молодость свою,—

обольщеньям сладко внемлю,

всё люблю и всё приемлю,

пламенею—и пою!

(Эдвард Джон Пойнтер)

У берегов реки, широкой и холодной,

Под шумы северных, безлиственных ветвей,

Я, как бы зверь степной, бродил — всегда свободный,

Пугаясь сумрака, спасаясь от огней.

Я ждал от волн ладьи, утраченной далеко,

Бегущей как волна и белой как снега,

И с дольних берегов реки моей широкой

Порой я прозревал иные берега.

Я знал, волна сметет — в мгновенье злобы властной -

Меня, как некий сон, от берегов земли —

Под своды дальние, за тот туман безстрастный,

Где сонмы облаков равниной полегли.

Но перед тайной той давно смежил я око...

Люблю далекое, боюсь земныхъ теней —

У береговъ реки холодной, и широкой,

Под шумы северных, безлиственныхъ ветвей.

(Эдвард Мунк)

Странно напомнили Butterfly Temple... меня ведь там привлекает не "правда земли", по большей части чуждая и отвратительная, а "правда стихии", правда страсти, это разное. Жаль, что Розанов этого различия не понимал.

*

Мережковский близок...

Так жизнь ничтожеством страшна

И даже не борьбой, не мукой,

А только безконечной скукой

И тихим ужасом полна,

Что кажется,—я не живу,

И сердце перестало биться,

И это только наяву

Мне все одно и то же снится.

И если там, где буду я,

Господ меня, как здесь, накажет—

То будет смерть, как жизнь моя,

И смерть мне новаго не скажет.

(Одилон Редон)

Если бы душа полна была любовью,

Как Бог мой на кресте,—я умер бы, любя.

Но ближних не люблю, как не люблю себя,

И все-таки порой исходит сердце кровью.

О мой Отец, о мой Господь,

Жалею всех живых в их слабости и силе,

В блаженстве и скорбях, в рожденьи и могиле,

Жалею всякую страдающую плоть.

И кажется порой,—у всех одна душа.

Она зовет Тебя, зовет и умирает,

И бредит в шелесте ночного камыша,

В глазах больных детей, в огнях зарниц сияет.

Душа моя и Ты,—с Тобою мы одни.

И смертною тоской, и ужасом объятый,

Как некогда с креста Твой Первенец распятый,

Мир вопиет: Ламма! Ламма! Савахфани.

Душа моя и Ты , с Тобой одни мы оба,

Всегда лицом к лицу, о мой последний Враг.

К Тебе мой каждый вздох, к тебе мой каждый шаг

В мгновенном блеске дня и в вечной тайне гроба,

И в буйном ропоте Тебя за жизнь кляня,

Я все-же знаю—Ты и Я одно и то-же.

И вопию к Тебе, как Сын Твой: Боже, Боже,

За что оставил Ты меня.''

*

Сологуб - симпатичен:

Быть с людьми—какое бремя!

О, зачем же надо с ними жить!

Отчего нельзя все время

чары деять, тихо ворожить,

погружаться в созерцанье

облаков, и неба, и земли,

быть, как ясное молчанье

тихих звезд, мерцающих вдали.

(Гюстав Моро)

Своеволием рока

мы на разных путях бытия,—

я—печальное око,

ты—веселая резвость ручья;

я—томление злое,

ты—прохладная влага в полях,—

мы воистину двое,

мы на разных, далеких путях.

Но, в безмолвии ночи

к единению думы склоня,

ты сомкни свои очи,

позабудь наваждение дня,—

И в безстрастном молчании

ты постигнешь закон бытия:

все едино в созданьи,

где сознанью возникнуть, там Я.

*

но Гиппиус - гениальна! "Электричество" - гениально... его постоянно цитирует ДС, и ведь правильно делает!

Две нити вместе свиты,

Концы обнажены.

То „да" и „нет"—не слиты,

Не слиты—сплетены.

Их темное сплетенье

И тесно, н мертво.

Но ждет их воскресенье,

И ждут они—его.

Концов—концы коснутся,

Другие „да'' и „нет".

И „да", и „нет" проснутся,

Сплетенные—сольются...

И смерть их будет — Свет.

Глухота

Часы стучат невнятные,

Нет полной тишины.

Все горести понятныя,

Все радости—скучны.

Угроза одиночества,—

Свидания обет...

Не верю я в пророчества

Ни счастия, ни бед.

Не жду необычайнаго,

Все просто—и мертво.

Ни страшнаго, ни тайнаго

Нет в жизни ничего.

Везде—однообразие,

Мы—дети безъ Отца.

И близко безобразие

Последняго конца.

Но слабости смирения

Я душу не отдам.

Не надо искупления

Кощунственнымъ словамъ.

(Джон Уильям Уотерхаус)

вот за это всегда ее обожала: не Ницше в юбке, а гораздо даже круче него!!

*

Минский хорош!!

Есть храм. Все двери заперты,

Засовы все задвинуты.

И мы стоим на паперти,

Забыты и отринуты.

Мы слышим смутно пение,

Что издали доносится,

Не зная, в чем служение,

О чем в мольбах там просится.

Мы видим дым от ладана,

Что вьется сквозь отдушины.

Но тайна не разгадана,

Молитвы не подслушаны.

(Александр Кабанель)

Это про Третий Завет и тех, кто его предчувствует)

*

Мережковский - против культа страдания, за это обожаю и прощаю многое.

У Толстого не зря Бердяев «видел много правды», хотя бы и отрицательной. И я вижу. И отчасти можно понять «жестокую» отчужденность умирающего князя Андрея от мира живых. Что хорошего испытал он в этом мире? Войну? Смерть жены от родов? Или, может, пеленки Наташи, которые Мережковский не без основания считает «знаменем» мира? Да пошло оно всё к чертовой матери, если нет ничего иного, более настоящего, более истинного, и, уж извините, более прекрасного! Но вот что верно: его «любовь ко всем» - в сущности лишь нелюбовь к себе.

Толстой прав в апофатике, но неправ в страхе, неправ и в прагматизме... странно, как крайности сошлись. О да, насчет Троицы и морального правила он отвратительно неправ. А кстати, моральное правило и из троичного принципа вывести можно: антимонархизм, личность и общение, любовь и единение при отдельности каждого.

"Возражая совершенно ребяческими доводами на глубочайшее христианское учение о Триединстве Ипостасей (учение, следъ котораго можно заметить и въ другихъ религіяхъ, напримЬръ въ древнемъ браманизме и во всей европейской философии отъ Плотина до Гегеля) — кощунственно называя это ученіе „кощунственнымъ", заключаетъ онъ такъ: „этотъ страшный кощунственный догматъ ни для кого и ни для чего не может быть нужен —нравственнаго правила из него вывести невозможно никакого. (почему ж, я вывела, а у тебя просто фантазии не хватило)) Вотъ настоящий, хотя и скрытый ходъ мысли во всей богословской критике Л. Толстого: не потому изъ такого-то или такого-то догмата нельзя вывести нравственнаго правила, что догматъ этотъ ложенъ, а наоборотъ, онъ ложенъ потому, что изъ него нельзя вывести никакого правила."

„Всё, всех любитъ., — думаетъ князь Андрей, — значит никого не лю6ить, значитъ не жить этою земною жизнью". И чемъ больше,—прибавляетъ Л.Толстой уже отъ себя, — проникался онъ этимъ началом любви, темъ больше онъ отрекался отъ жизни, и темъ совершеннее уничтожалъ ту страшную преграду, которая, когда у насъ нетъ любви, стоитъ между жизнью и смертью".—„Всех любить—значитъ никого любить"—вотъ любовь для насъ, живыхъ, непонятная, и страшная, страшнее всякой ненависти. Намъ кажется, что это вовсе не любовь, а скорее отсутствие любви. И действительно, взглядъ князя Андрея на все живое становится „холодным, почти враждебным"

"И эта-то ужасающая насмешка мертваго надъ живыми, этотъ отталкивающий холодъ, это безконечное презрение и вражда ко всему живому, по мненію князя Андрея, по мненію Л. Толстого, и есть именно „та любовь, которую проповедывалъ Богъ на земле".

"Доныне казалось намъ, живымъ, что Христосъ пришелъ проповедывать ученіе Свое не мертвымъ, а живымъ, и что живые могутъ понять Его. Но вотъ оказывается, что это ошибка, что все живое для Христа „не нужно'' —между Христомъ и жизнью нетъ никакого соединенія;—„Мы не можемъ понимать другъ друга". Только умирающіе, почти мертвые могутъ Его понимать. Княземъ Андреемъ и Л. Толстымъ окончательно отвергнуто это слово: „Богъ не есть Богъ мертвыхъ, но живыхъ",—„у Бога все живы"; для князя Андрея и Л. Толстого Богъ есть Богъ только мертвыхъ,—у Бога все мертвы.„

(Эдвард Мунк)

"Конечно, такому Богу нельзя молиться; между такимъ Богомъ и людьми, по крайней мере, живыми людьми, не можетъ быть никакого притяжения, а можетъ быть только безконечная сила обоюднаго отталкивания. Ученіе Христа, которое въ действительности есть неимоверное приближение человеческаго къ божескому, становится у Л. Толстого ихъ неимовернымъ отдалениемъ, отчужденіемъ."

"Мы уже много разъ видели самое глубокое противоречие въ существе Л. Толстого, — противоречіе между умствующимъ христианиномъ, старцемъ Акимомъ и не думающимъ, не говорящимъ, но действующимъ язычникомъ, дядей Ерошкою, между стихийною, слепою, а потому имеющею въ себе только начало святости, но до конца, какъ святость, не сознанною любовью къ себе, и совершенно сознанною, но зато и совершенно отвлеченною любовью къ другимъ, которая въ сущности вовсе не есть живая любовь къ другимъ, а только умерщвляемая и не умертвимая любовь къ себе, желаемая и не достигаемая нелюбовъ к себе: „любить всехъ —значитъ никого не любить", то есть, не значитъ любить другихъ, какъ любишь себя, а именно только никого не любить, и себя не любить, какъ не любишь другихъ."

Именно-именно, в это всё всегда и вырождалось.

*

«Христос учил не делать глупости» - да ладно?! Бог-Хозяин, человек-работник, полураб – это действительно пошло. И «проигрыш», и страх – вроде свободны, но есть-то нечего – отлично подметил.

„Ты нашъ Отецъ, а мои твои дети"? Нет, это такъ было когда-то, а теперь иначе: теперь—„ты нашъ хозяинъ, а мы твои работники, твои наемники,—волю намъ дали, а есть намъ все-таки нечего, вотъ мы и работаемъ на Тебя, работаемъ пока: сегодня на Тебя, а завтра на другого". Тутъ уже—не „Отецъ нашъ, который на небе", а символический разговоръ яснополянскаго мужиченки съ бариномъ, Львомъ Николаевичемъ:,, Баринъ, дай жеребеночка.—Никакого жеребеночка у меня нетъ. — Нетъ есть! — Ну, ступай съ Богомъ. Я ничего этого не знаю."

"Ведь это именно такъ, ведь я не искажаю, а только обнажаю то, что сделалъ Л. Толстой; ведь не даромъ-же столь утонченные, столь пламенеющіе религіознымъ огнемъ, и вместе съ темъ столь родные, кровные, евангельскіе символы Отчей любви, Сыновней свободы подменилъ онъ своими собственными символами столь сравнительно холодныхъ, внешнихъ, грубыхъ отношений, какъ отношенія Хозяина и Работника; ведь совершился-же при этой, пусть даже нечаянной, подмене какой-то не восполнимый, но зато играющий въ руку нигилисту Л. Толстому, ущербъ святости.

Сынъ знаетъ Отца; рабъ не знаетъ Господина; работникъ отчасти знаетъ, отчасти не знаетъ Хозяина; онъ больше умствуетъ, хвастаетъ темъ, что знаетъ барина: „я знаю, что Ты человекъ жестокий, жнешь, где не сеялъ, собираешь, где не разсыпалъ, вотъ-же Тебе твой талантъ". Это разсчетъ хозяина и работника. Работник не можетъ „войти въ радость господина своего", а разве только въ прибыль хозяина.—„Мужиковъ надо держать вотъ какъ!" — говаривалъ, показывая свой крепкосжатый кулакъ Николай Ростовъ, тоже хозяинъ. И небесный Хозяинъ у Л. Толстого держитъ работниковъ своихъ „вотъ какъ": онъ загоняетъ ихъ, какъ зайцевъ, ухающими пугалами смерти и страданій „на дорогу любви". Какая-же однако любовь, какая свобода, ежели „пугалы".

„Я как-то думалъ,—признается Л. Толстой, — какъ больно, что люди живутъ не по Божьи, и вдругъ мне стало ясно, что какъ-бы человекъ ни жилъ, онъ всегда живетъ такъ, что законъ не будетъ нарушенъ, только проигрышъ остается за человекомъ. Онъ-же не исполнилъ, какъ человекъ — исполнилъ его, какъ животное, какъ, еще ниже, кусокъ разлагающейся плоти. Для меня это стало ясно и утешительно". (АААААА!!!) Страшная ясность, неимоверная утешительность. Ведь не можетъ Л. Толстой не сознавать, что отъ начала міра до возникновенія толстовской религіи никто или почти никто, даже самъ онъ, Левъ Николаевичъ, закона любви такъ, какъ онъ его понимаетъ, сознательно не исполнилъ. И следовательно почти все человечество за исключеніемъ семи, да и то, кажется, сомнительныхъ, потому что безсознательныхъ праведниковъ, не более, какъ ,,разлагающаяся плоть", смрадная падаль. И это-то находитъ онъ съ точки зренія той самой любви, которую проповедывалъ Богъ на земле, не только яснымъ, разумнымъ, справедливымъ, но и „утешительнымъ". — Господь не хочетъ погибели грешныхъ, но чтобы все спаслисъ. „Истинно, истинно говорю вамъ, ангелы на небесахъ радуются о единомъ кающемся грешнике более нежели о десяти праведникахъ". Такъ для Бога, такъ для Сына Божьяго. Но не такъ съ хозяйской, толстовской точки зренія. „Их надо держать вот как!" Почти все живое погибнетъ — туда ему и дорога. Работникъ входитъ въ прибыль хозяина своего — ведь „проигрышъ" все-таки за человекомъ, хозяйский разсчетъ не нарушенъ, — а объ остальном ему горя мало. Было-ли когда-либо вообще произнесено не более жестокое, а только более жесткое, грубое, холодное „нехристіанское" слово о христіанской любви."

"...любовь, свободная любовь изъ подъ палки, изъ подъ плети, изъ подъ ухающихъ пугалъ. „Дитя мое, отдай мне свое сердце", — ведь все равно, если не отдашь, проигрышъ за тобою, ты будешь кускомъ разлагающейся плоти. Понятно, что, слыша такой призывъ Отца, умирающий Аміель дрожитъ, какъ затравленный заяцъ; понятно, что Иванъ Ильичъ, пролезая въ узкий черный мешокъ, въ который толкаетъ его „неодолимая, невидимая сила", — „бьется, какъ жертва въ рукахъ палача", И ужъ если-бы, по крайней мере, откровенно и только — палачъ. А то наполовину палачъ, наполовину отецъ[1]. Я не знаю въ исторіи всехъ религій ничего ужаснее, ничего безобразнее, чемъ этотъ толстовский хозяинъ, палачъ небесный, притворившийся отцомъ небеснымъ, этотъ яснополянский помещичий Богъ съ не добрымъ, а только добродушнымъ лицомъ бурлака-философа Левина, Пьера, Нехлюдова, из-за котораго выглядываетъ ястребиное лицо кулака Брехунова. Ежели я не могу быть сыномъ Отца Небеснаго, то не хочу быть и „работникомъ" такого Хозяина,—пусть ужъ лучше я буду по прежнему рабомъ, дрожащею тварью, даже „кускомъ разлагающейся плоти" — это все-таки менее позорно и жестоко."

Жестко, грубо, холодно, "держать в кулаке"... Любовь из-под палки: не отдашь сердце, не отдашь себя – хуже будет. Наполовину отец, наполовину палач - но это не ново, тут Толстой ничего не выдумал даже)

"...такъ христіанство—не только без Бога Отца, но и безъ Сына Божьяго, христіанство безъ Христа. „Соль—добрая вещь, но если соль потеряетъ силу, чемъ исправить ее? Ни въ землю, ни въ навозъ не годится; вонъ выбрасываютъ ее". Кажется, толстовское „христіанство" и есть именно эта самая пресная изъ всехъ пресныхъ вещей, — эта соль, переставшая быть соленою, которая ни въ землю, ни въ навозъ не годится, и которую „вон выбрасывают".

Религіозное опошленіе, сведеніе всехъ слишкомъ опасныхъ безплодныхъ вершинъ и глубинъ къ одной практически-полезной сельско-хозяйственной плоскости продолжается."

(Александр Кабанель)

тут я скажу, примерно как Розанов: глянешь в глаза той же Федре, и не захочется никакого толстовства, в одном этом образе больше правды и даже истины, чем в многотомном "евангелии" Толстого. нет уж, не надо нам таких "благовестий"))

(скажу сразу, что копируются цитаты отвратительно, с разнообразными "крокозябрами", а делать "всё нормально" мне лень, так что орфография будет скакать от новой к старой и обратно. давно у меня висят, со второго института еще. интересный факт: я перелопатила буквально все номера "Мира искусства" ради курсовой, главную половину которой забраковали из-за "не слишком интересных размышлизмов". не ценят у нас энтузиастов, ох не ценят... да, я до сих пор злюсь и обижаюсь, как вспомню)
*

"Нам известно, что красота вовсе не есть свойство предмета, подобно, напр., тяжести. Она не живет сама по себе и оживает только при посредстве глаза, который ее воспринимает. То чувство эстетическаго удовлетворения, которое вызывается в зрителе при восприятии какого-либо предмета, мы и называем красотой предмета. Поэтому-то так трудно ее точно определить словами. Она безконечно разнообразна и меняется с веками и народами, и в одном времени и месте проявляется совершенно различно..."

"Искусство и публика" фон Чуди

(до боли предсказуемый пример - Венера Милосская (якобы вечный и универсальный идеал), которая по нашим канонам как-то "тяжеловата", ведь сейчас рулит худоба (которая не для всех достижима и не для всех даже здорова). примеры того, что считается красивым в некоторых африканских племенах, можно нагуглить самостоятельно)) красота - конвенция, други мои, а раз так и раз мы дофига знаем о мире и других канонах - может, договоримся, что "красота в глазу смотрящего", и, чисто ради гуманизма: нет такой обязанности - "быть красивым", нету, впрочем, обязанности "не быть" и "заняться чем-то дельным" нету тоже. разброд, шатание и кто во что горазд, иначе - дышать нечем.)

*

С точки зрения какой нравственности? - гениальный вопрос))

"С ними привыкли совсем особенно обращаться" - Гиппиус о декадентах.

"Мы хотим религии, которая бы освятила, оправдала, приняла жизнь", дух и плоть - равно! А так ведь получается - или отрекись, или знай, что живешь во грехе - вот ключевое, что ничего святого в "мире" нет, грех один... и не надо мне тут ап. Иоанна цитировать! Там другой смысл! "Мир" - это объективация, если угодно. Но всегда есть выходы в трансцендентное...

"... люди нашего времени отчаиваются и гибнут,— иногда сознательно, иногда безсознательно,— потому что нельзя человеку жить без Бога. А Бога мы потеряли и не находимъ. Религіи отреченія, аскетизма, одиночества противится наше углубившееся сознаніе, которое видитъ, что въ природе человеческой, рядомъ съ желаніемъ Бога, лежитъ желаніе жизни; и мы хотимъ религіи, которая-бы оправдала, освятила, приняла жизнь. Религіи не одиночества, а общенья, соединенія многихъ—во имя единаго. Но сознанье наше все-таки еще слабо, и потому мы, хотя и мучительно хотимъ общенья, хотимъ высказать свое людямъ, создатъ святостъ, — не умеемъ слушать другихъ, подать имъ знакъ во-время, спасти их и себя.

Последнія страницы книги Добролюбова говорятъ намъ, что борьба въ человеческой душе кончилась: Б о г ъ победилъ жизнь. Борьба происходила въ одиночестве—и победилъ Богъ одиночества, Богъ аскетизма и отреченія. Въ другой душе, можетъ быть, победит жизнь; но обе эти победы — равно —пораженіе.

Добролюбовъ боролся въ пустыне, упалъ въ одинокаго Бога — и ушелъ.

„....Себя иному жребью обрекаю

За что-то (опять это что-то!) можетъ пострадаю,

И многие не вспомнятъ обо мнѣ.

...На рубежѣ таинственной страны,

Передъ покоемъ вѣчнаго успенья,

Творца молю я съ мыслями простыми...."

„Простыя" мысли, „вечный покой".... И где-же крики и борьба? И руки, с отчаяниемъ протянутыя къ людямъ? Где гимны плоти и крови, святой плоти и крови? Тишина. Вечный покой. Вечное успенье. Смерть. Онъ счастливъ, скажутъ мне, онъ нашелъ. Онъ нашелъ, но не то, что искалъ. Нашелъ "для себя". А "мы", которые ищемъ, хотимъ-ли мы такой правды? Хотимъ-ли Божьей смерти? Нетъ, мы Бога хотимъ. Мы Бога любимъ. Намъ надо Бога. Но и жизнь мы любимъ. Значитъ и жить намъ надо. Какъ-же намъ жить?"

Почему наслаждения детства чисты и невинны, а всех остальных возрастов - нет?) Надоел этот штамп.

Если бы такие люди говорили с нами о Боге... вот как Гиппиус, "верующая декадентка"...

(обожаю это ее фото... русалка, как есть русалка)

*

Мне удивительно, что как будто никто, кроме Перцова, не додумался сделать различия между видами гениев, говоря о проблеме Раскольникова. Ну я еще додумалась) ("Привилегии гения")

*

К сожалению, Розанов не желал видеть несовершенства человеческой физиологии. И если только разное - естественно, то зачем насильственно делать женщин одинаковыми?

"Занимательный вечер" - отвратительная статья, конечно. Такое чувство, что в нем реально разные существа жили. Ну а как может один и тот же человек писать о праве женщины на любовь, хотя бы и "незаконную", осуждать попытки "смирить женщину", и - о благотворности терема, паранджи, бинтования ног? Одновременно практически. То у него женщина - стихия, то - "точка". Я ж говорю, Розанов - пифия, через него разные духи говорят. Добрые и отвратительно-злые, свободолюбивые и похабно-рабские, гениальные и безнадежно-тупые.

Но его "Заметка о Пушкине" - совершенно очаровательна!! (Равно как "Смерть Пушкина" Перцова!) И "Открытое письмо к Д.В. Философову" - восхитительно. Вот есть у нас с Розановым согласие в очень важной точке, за которое я ему могу всё простить. А именно: "оргиазм" (ну, эрос, хотя он обычно употребляет слово "пол", но это по сути неверно) - иррациональное - живое, телесное - священное, божественное. Об этой цепочке и я постоянно говорю, ее постоянно имею в виду, на ней всё у меня держится, в сущности. Святое - это не "отсутствие греха", это то, что "есть", это - огонь. "Общий смех", "ангельское между ними лицо", "чтобы можно было вместе читать" - это это он всё о том же неизреченном эросе, без которого отношения - механика. И я прямо в отчаяние прихожу, когда он постоянно валится в "природу". Так тонко чувствовать и в такую пошлость срываться... эх. Никак не мог понять, что "религия Ромео и Джульетты" - столь же чужда привычному изводу христианства, как и "религии Отца". Это что-то Третье.

(Жан Дельвиль, " Тристан и Изольда")

"Еще о смерти Пушкина":

"Пушкинъ метнулся; Рцы говоритъ: „вѣдь они были повѣнчаны". Я же спрашиваю, гдѣ Богъ и одно?! Совершепно очевидно, что это „Богъ и одно" у нихъ не существовало и даже не начиналось, не было привнесено въ ихъ домъ. Что же совершилось? Пусть разсуждаютъ мудрые. Исторія разсказываетъ, что вышла кровь; трудно оспорить меня, что Бога—не было, и что гроза разразилась въ точкѣ, гдѣ люди вздумали „согласно позавтракать", тогда какъ тутъ стояло святилище очень мало имъ вѣдомаго бога. И, конечно, старѣйшій и опытнѣйшій былъ виновенъ въ неумѣстномъ пиршествѣ, и онъ одинъ и потерпѣлъ."

"К лекции г. Вл. Соловьева":

„Царство Его"— и нетъ Дездемоны, нетъ Офелии, — это очевидно! Но тутъ начинается раздираніе нашего, по крайпей мѣрѣ моего, сердца: я люблю Дездемону! Люблю и люблю! И люблю не тогда, когда она сдѣлается монахиней, а люблю въ привязанности ея къ Отелло, сейчасъ и такую, какъ она есть, безъ покаянія.

Нѣтъ, святые отшельники Фиваиды и Соловокъ, убѣгая въ ледяныя и знойныя пустыни, знали, что дѣлали. Но ...Генрихъ! Генрихъ! Это кричала бѣдная Гретхенъ въ тюрьмѣ, и вотъ, на мѣстѣ Фауста, я ужъ лучше бы съ антихристомъ остался, но эту возлюбленную женщину въ такую минуту и въ такомъ мѣстѣ не оставилъ бы[1]. Просто есть пункты и секунды, и притомъ вовсе не случайные, а вѣчные (принципіальные), когда бѣдное мое земное, а пожалуй даже и небесное „я" принуждается, — и принуждается совѣстью и закономъ ея, — послѣдовать не „царству не отъ міра сего", но „царству міра сего"..."

*

Мережковский, "Лев Толстой и Достоевский" - святая любовь к самому себе. "Любовь к себе и любовь к другим есть одна и та же любовь к Богу." Прекрасная мысль об одинаковой любви к себе и людям в Боге.

"Земная святость" - не то, о чем думает Мережковский, говоря о Толстом, но понятие важное. А он и стиль Толстого раскритиковал, молодец)

"Это безпомощное топтаніе все на одномъ и томъ же мѣстѣ, эти неприятныя повторенія все однихъ и тѣхъ же словъ —„для того,чтобы", „вмѣсто того, чтобы", „въ томъ что то, что", — напоминаютъ шепелявое бормотание болтливаго и косноязычнаго старца Акима. Въ этихъ однообразно заплетающихся и спотыкающихся предложенияхъ—тяжесть бреда."

О да, именно торжество безличия и раздражает в Толстом. Ну и ненависть к эросу - а это как раз потому, что он личный. А он ненавидит всё личное, особенное, всякое "своё" и "для себя", и логично приходит к апофеозу безличия. То есть к небытию. Когда есть ты, есть другой, и у каждого "своё" - вы можете совпасть/подойти/договориться, и будет вам счастье, а главное - будете вы. Может даже "неслиянно и нераздельно". Но когда тебя нет, своего нет, другого нет - ясно же, что ничего нет. Торжествует какая-то безликая масса, да и она - конструкт ума, который сохранил "своё". На деле же - просто ничего нет. Да и бессилие Толстого примирить дух и плоть - всё оттуда же, от отрицания личного, ведь примиряются они и преображаются именно в этой точке.

„Добродѣтель несовмѣстима съ бифштексомъ", — вотъ законъ, такой же рабскій и плотскій, какъ тотъ, который повелѣвалъ умилостивлять ревнующаго, пожирающаго Бога кровавыми жертвами. „Не жертвы хочу, а милости", то-есть милосердія, — говоритъ Господь у истиннаго перваго Предтечи Христова — пророка Исаіи. Богъ не требуетъ жертвы, а только хочетъ милости. Это—уже не законъ, а свобода. Если когда-нибудь люди перестанутъ вкушать отъ убоины, то не потому, что такъ должно, а лишь потому, что такъ хочется, къ этому вольно и неудержимо влечется сердце; не потому, что таковъ будетъ законъ, а потому, что такова будетъ свобода. И міръ идетъ къ этой свободѣ,—къ этому концу."

"И уже никакое исполненіе внѣшняго долга, никакое нравственное действіе, никакая жертва не потушатъ этого огня („огонь пришелъ Я низвесть на землю и какъ-бы Я хотѣлъ, чтобы онъ уже возгорѣлся!"),—этого послѣдняго пожара, въ которомъ долженъ міръ сгореть."

Это будет не конец, а только начало. Кстати, преодоление природного порядка деторождения ровно к тому же относится, к обыкновенной жалости и совести. Но преодоление само по себе рая не создаст, это лишь шаг на долгом, сложном, многообразном пути к очеловечиванию. Не стоит придавать такое значение чему-то элементарному только потому, что сейчас и многим оно кажется "невероятным".

За что я люблю Серебряный век, так это за величайшее дерзновение в последних вопросах. Больше такого нигде не видела.

Преступление Сони Мармеладовой - в том, что она пострадала через меру.

„Страданіе принять?"— Но что-же сделала Соня? Не исполнила-ли она на себе самой этотъ заветъ? Не приняла-ли страданія, не предала-ли себя—до преступленія, противоположнаго и однако равнаго преступленію Раскольникова.

— „Разве ты не то-же сделала? Ты тоже переступила... смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь... свою (это все равно), Ты могла жить духомъ и разумомъ, а кончишь на Сенной...—Мы вместе прокляты, вместе и пойдемъ — по одной дороге!"

Раскольниковъ нарушилъ заповедь Христову темъ, что любилъ другихъ меньше, чемъ себя; Соня—темъ, что любила себя меньше, чемъ другихъ, а ведь Христосъ заповедалъ любитъ других не меньше и не больше, чем себя, а как себя. Оба они „вместе прокляты", вместе погибнутъ, потому что не сумели соединять любовь къ себе съ любовью къ Богу.

Раскольникову, по завету Сони, „надо искупить себя страданіемъ". Ну, а ей-то самой какимъ еще страданіемъ искупить себя? Не заключается-ли все ее „преступленіе" именно въ томъ, что она пострадала через меру, переступила, „смогла переступить" тотъ пределъ самоотреченія, самопожертвованія, который человеку позволено переступать не для другихъ и не для себя, а только для Бога[2].

— „А что ты великая грешница, — говоритъ ей Раскольниковъ, — то это такъ. А пуще всего темъ ты грешница, что понапрасну умертвила и предала себя. Еще-бы это не ужасъ! Еще-бы не ужасъ, что ты живешь въ этой грязи, которую такъ ненавидишь и въ то-же время знаешь сама (только стоитъ глаза раскрыть), что никому ты этимъ не помогаешь и никого ни отъ чего не спасаешь!"[3]

Когда исполнитъ Раскольниковъ заветъ Сони, — всенародно покается — не „умертвит"-ли, не „предастъ"-ли и онъ себя („я иду себя предавать, самъ не знаю для чего") точно такъ-же понапрасну какъ Соня,— и ничемъ не поможетъ, ни отъ чего не спасетъ, только „омерзитъ себя", по выражению Мити, признаніемъ въ тайне своей такъ-же, какъ Соня себя омерзила. Да какъ и ему, Раскольникову, „пострадать", какимъ еще „страданіемъ"? Не достигъ-ли и онъ предела человеческихъ страданий, не переступилъ-ли за этотъ пределъ?"

"Нетъ, кажущаяся исключительно христианскою, истина преступной мученицы Сони такъ-же мертва, какъ христіанская ложь добродетельнаго палача Порфирія[4]. "Надо пострадать", — это „надо"— все еще древний законъ, а не новая свобода, все еще умерщвляющий законъ, а не воскрешающая свобода, все еще скорбь закона, а не „блаженство'' Христово, ветхозаветная „жертва", а не „милость" Христова. Не путь къ оправданію, а лишь путь отъ одного преступленія къ другому, не большему, не меньшему, а только обратному, отъ убийства къ самоубийству, отъ оскверненія насиліемъ и кровью къ оскверненію слабостью и ложью, грязью („ты живешь, Соня, въ грязи" -— и во время покаянія целуетъ Раскольниковъ "грязную землю"!). Это не разрешение, а только еще большее запутываніе, затягиваніе страшнаго узла."

Не предает ли и Раскольников себя понапрасну? "Надо пострадать" - ведь это все еще древний закон. От убийства к самоубийству - где же в этом благодать? Не надо поклоняться страданию, надо от него избавлять. Культ страдания прекрасен, но бесчеловечен. Последняя безвинность человеческого страдания - вот к чему подошел Мережковский. Он против культа страдания.

Для него, для них религия - не цепи, а крылья. Вот какие люди должны говорить о Боге.

"Да, въ созерцании—„властелинъ", въ действии Раскольниковъ, пожалуй, и въ самомъ деле только „дрожащая тварь". Онъ просто не созданъ для действия: такова его природа, какъ природа лебедя плавать, а не ходить; пока лебедь плаваетъ, онъ кажется „властелиномъ", а только что выйдетъ на сушу, становится „дрожащею тварью". Тутъ не столько слабость духа, сколько иное устройство духа и даже иное устройство тела."

Интересная трактовка. Убийство и самоубийство - равно преступны! Потому поистине поэтична не бледная концовка "Преступления и наказания, а страстные монологи Раскольникова и др.. А чего Мережковский хочет от критиков? От поверхностной веры к поверхностному атеизму - что может быть естественнее?

"Преступленіе и Наказаніе". Такъ озаглавлено произведеніе, такъ доныне и принято всеми. Съ этой точки зрения, (на которой едва-ли стоит, но, кажется, хочетъ стоять, а можетъ быть даже и притворяется только, что стоитъ, самъ Достоевский)—вся трагедія Раскольникова такая-же не сложная, не новая, вечная трагедия человеческой совести, карающей Немезиды, какъ Царь-Эдипъ или Макбетъ. Нравственное равновесие нарушено и возстановлено; преступилъ законъ, и осудили по закону; пролилъ кровь, и кровь отомщена; убилъ, укралъ, и замученъ „эвменидами"—угрызеніями совести, доведенъ до всенароднаго покаянія, до явки съ повинною, и осужден, и сосланъ въ каторгу. Чего-же больше? О чемъ пытать? Не все-ли ясно, просто, не все-ли на своихъ местахъ, какъ во всехъ вековечныхъ, уголовныхъ и нравственныхъ, законодательствахъ, начиная отъ Моисеева Второзаконія: мера за меру, око за око.

Но, если мы не остановимся на этой вывеске, на заглавии книги, почти откровенно, почти насмешливо обманчивомъ и успокоительномъ, если мы вникнемъ въ самое сердце книги — не подымется-ли и у насъ то „язвительное, бунтующее сомнение", которое „вскипаетъ" въ душе Раскольникова въ последнюю минуту, когда уже идетъ онъ „каяться:" ,,Да так-ли, так-ли все это"?

"Все внешнее исполнено, а внутреннее, то-есть самое важное не совершилось, остановилось поперекъ горла, „замерло", умерло, потухло въ немъ. Есть покаяние,—нетъ раскаяния."

"— „Страданіе принять, искупить себя имъ, вотъ, что надо", — говоритъ ему Соня.

— ,,Нетъ. Не пойду я къ нимъ,— отвечаетъ Раскольниковъ. — „Не будь ребенкомъ, Соня. Въ чемъ я виноватъ передъ ними? Зачем пойду? Что имъ скажу? Все это один только призракъ... Они сами миллионами людей изводятъ, да еще за добродетель почитаютъ. Плуты и подлецы они, Соня!.. Не пойду!"

И когда онъ все-таки уже идетъ, то спрашиваетъ себя, должно быть, такъ-же, въ последней тишине и тайне совести своей, въ последней твердыне и свободе разума своего: „а любопытно, неужели въ эти будущие пятнадцать-двадцать летъ такъ уже смирится душа моя, что я съ благоговением буду хныкать передъ людьми, называя себя ко всякому слову разбойникомъ"? И далее громкимм словами негодованія старается онъ заглушить это более страшное, тихое недоуменіе, окамененіе, замираніе сердца: „да, именно, именно! Для этого-то они и ссылаютъ меня теперь, этого-то имъ и надобно... Вотъ они снуютъ все по улице взадъ и впередъ, и всякий-то изъ нихъ подлецъ и разбойникъ уже по натуре своей; хуже того—идиот! А попробуй обойти меня ссылкою, и все они взбесятся отъ благороднаго негодования! О, какъ я ихъ всехъ ненавижу."

И это — лишь за несколько мгновений до того, какъ поцелуетъ онъ грязную землю."

"— „Братъ, братъ, что ты это говоришь! Но ведь ты кровь пролилъ!—въ отчаянии вскричала Дуня.

— „Которую все проливаютъ,—подхватилъ онъ чуть-ли не въ исступленіи,—которая льется и всегда лилась на свете, какъ водопадъ, которую льютъ, какъ шампанское и за которую венчаютъ въ Капитолии и называютъ потомъ благодетелемъ человечества. Да взгляни только пристальнее и разгляди!.. — Но я, я и перваго шага не выдержалъ, потому что я—подлецъ. Вотъ въ чемъ все и дело! И все-таки вашимъ взглядомъ я не буду смотреть: если-бы мне удалось, то меня-бы увенчали, а теперь въ капканъ! — Никогда, никогда яснее не сознавалъ я этого, чемъ теперь, и более, чем когда-нибудь, не понимаю моего лрестулления! Никогда, никогда не былъ я сильнее и убежденнее, чемъ теперь!"

"Совсемъ иное, ни съ чемъ въ старой трагедии не сравнимое, несоизмеримое происходитъ въ Раскольникове: онъ сомневается не въ своем преступленіи, а въ преступленіи вообще, сомневается глубочайшимъ изъ всехъ возможныхь сомнений въ самой сущности, въ самомъ существовании какого-бы то ни было нравственнаго закона, какой-бы ни было нравственной задержки и преграды между преступнымъ и невиннымъ. „У меня тогда одна мысль выдумалась, которую никто и никогда еще до меия не выдумывал".

"Да, Порфирію такъ-же „пріятно", такъ-же сладострастно-смешно проповедывать христіанскую идею страданія своей „жертве", какъ пауку высасывать живую, бьющуюся въ лапах его муху."

За это я бы Дмитрия Сергеича расцеловала))

(лениво) вот только не надо думать, что я топлю за то, что можно старушек топорами рубить и "отцам головы ломать", как господа присяжные подумали в другом произведении ФМ. я, во-первых, чисто эстетически люблю головокружительное "ницшеанство" в "последних вопросах", во-вторых, обожаю, когда поддевают и высмеивают культ страдания, так въевшийся в нашу культуру, что вера во Христа как таковая почти отвалилась, а эта зараза - не хочет ни в какую, в-третьих, для меня проблематична идея наказания, ну то есть я не садистка, я всегда недоумеваю: нафига? вы этим жизнь спасете, человека вернете или что? поэтому я прям в восторге от норвежских тюрем, например.

Пока говорила с Н., вспомнила, как социализировалась по типу Декстера: наблюдение за "нормальными людьми", рефлексия, повторение. Причем делать это стала сравнительно поздно, когда поняла, что вот просто не выживу, если меня везде будут травить. А шоб не травили, надо прикидываться своей, да. В общем-то, это даже не всегда противно. Бывает забавно и даже приятно. Мужское внимание многое компенсирует)) Впрочем, восхищение девочек - тоже. Скучаю по этому, а как же.

*

Мне всегда приятно слышать, что я и моё в чем-то помогают подруге. И не только подруге, само по себе здорово, когда быть собой не только можно, но и полезно.

*

Я ни в один полюс не вмещаюсь, это правда.

*

Чувство-знание, "вера": "знание по поводу будущего, которое не предопределено" - то есть да, удар-трещина есть, но это не может уничтожить отношения и отменить то, что было. Думаю, у меня нечто похожее... можно сказать, что и нуминозный опыт, да.

Тем не менее, потому-то "сбой" и произошел, что накопилась критическая масса недоговоренного! Н. многое скрывала, и я тоже. Целые сферы из отношений вытеснены.

*

Дискомфорт от моей неидеальности, причем по отношению к третьему лицу, причем нам обеим незнакомому - это, конечно... по этому поводу мне придется наверняка что-то сказать.

Моя подруга считает, что я повела себя недостойно. И что мне с этим делать? Я не вижу иного выхода, кроме как "принять это". Обеим. Она считает так, а я считаю иначе. Обеим неприятно, но так бывает, и, по идее, отношения разрушать не должно.

"Я бы такого не написала." Ну а я написала, окей.

И нет, я не согласна считать нападки в сети нормальными и ожидаемыми. Ну а если человек исповедует принцип "в интернете могут послать матом", то пусть будет готов к тому, что пошлют и его, особенно в ответ. А что ж я вам, девочка для битья? Нет. С детства, кстати, бесило это "промолчи, будь выше". Не буду. Вот в этом смысле я абсолютно не возвышенная особа, всегда "лезу в бутылку", от меня практически никто без обраточки не ушел. Я спорила с учителями, преподавателями и орала на начальников. А если вдруг мне где-то приходилось помалкивать или я просто боялась - мне было потом хреново, я себя не уважала. Сорри, мне мое психологическое благополучие и самоуважение дороже. "Не надо на меня нападать, и всё будет хорошо, и я многих пожалею, пойму и приму в свои объятия."

Правда, в том треде был нюанс: на меня напал человек, еще более обделенный, травмированный и несчастный, чем я, и я по идее должна была проявить великодушие. Не проявила. Потому что... ну вот если на вас в подворотне нападут с ножом, вы будете просить у нападающего медкарту? Может, он невменяемый, а может, смертельно больной, но в данный момент вам надо защитить себя. А я, кроме всего прочего, оччень не люблю быть верблюдом, на которого всех собак вешают. Я больше скажу: я могу побыть таким верблюдом для близких людей, я прощу многие их заскоки и даже несправедливость по отношению ко мне, я учту все их травмы и особенности. Но это, согласитесь, довольно кропотливая и энергозатратная работа. Для каждого встречного-поперечного я ее делать не буду. А "просто промолчать" - мне тяжело, вот честно, очень тяжело. Как я сказала бывшей коллеге после скандала с начальницей: "если бы я не сорвалась, мне было бы хреново целый день. а сейчас - хорошо".

Это было не нападение, а жалоба? Ну как вам сказать... Для моей психики - однозначно нападение. Далее, жалобы в стиле "из-за таких, как ты, мне хреново", притом, что лично я вот нифига не "такая" - это реально больше похоже на нападение. Давайте тогда я начну рассказывать, из-за "каких" бывает хреново лично мне, и там не только привилегированные группы будут, и где мы тогда окажемся?!

"Экологичное общение - наша общая ценность" - да. Но есть нюансы.

Нет, я не чувствовала вины. Тем более, что, по моему разумению, обошлась с тем же третьим человеком отнюдь не худшим образом и даже проявила некоторое терпение, разъясняя ему, что никакой я не верблюд и претензии вот совсем не по адресу. Как бы вам это сказать... вот вы, например лгбт-френдли и вообще всегда были против всяческой дискриминации людей, и сами от дискриминации тоже страдали, просто по другим признакам. Но вы, так уж сложилось, гетеро. Ну и вставили где-то мимоходом пять копеек про романтическую любовь, как ЛИЧНО ВЫ ее понимаете (не в лгбт-паблике, если че, края я вижу). И тут вам красиво так прилетает обвинение в гомофобии, а уж до кучи и в геноциде лгбт. Как ощущения?)

Но я чувствовала сожаление, что показала это безобразие подруге. Хотела "догнаться", а вышло два взрыва и... ох Боже, я теперь даже не понимаю, чем это всё кончится. Вот сейчас психую, что она мне не пишет.

*

Ежу понятно, что мы обе "говорили из триггеров".

(Густав Климт)

*

"как тебе важно отстаивать себя, сколько у тебя страха и ужаса, но и позитивного - храбрости, самости, мужества "отстаивать свою землю"... ну я бываю весьма воинственной[1], да. и - у меня есть потребность втаскивать друзей в свои конфликты, чтобы они хотя бы рядом постояли, поддержали, это как минимум. это, разумеется, не значит, что я так делаю всегда. на самом деле, очень редко - стоп-кран работает отменно, и отказов я оочень боюсь. а не хочешь отказа - тогда, как известно, и не проси.

дело не в каких-то "правилах дружбы" (их нет), а я вот просто так хочу. надо сказать, тут же у меня и травма - за меня не только не заступались, меня прямо предавали.

но у Н. другие травмы и особенности и конечно, я имею это в виду и ничего не требую.

у нас противоположные проблемы с гневом и ненавистью, например.

у нее страх слияния, а я скорее стремлюсь к нему.

наверное, если бы она сразу сказала "ой прости, меня триггерит, давай не сейчас"... меня бы наверное даже не огорчило, мне в тот момент было скорее хорошо, я бы прекрасно побыла и одна. ну, если бы... люди в принципе неправильные и нелогичные существа, я сама прекрасный тому пример.

а агриться она на меня именно хотела, потому что "накопилось". даже при моем бережном поведении...

*

насчет терпения моего, не побоюсь этого слова, легендарного) только Н. поняла, что хвалить человека за терпение - это, как минимум, "лукавый комплимент". только до нее это дошло, из всех "благодарных")) да и благодарных было немного, обычно люди воспринимают это как должное, и тут переходим к теме "невидимой услуги".

это не само "происходит", я это делаю обычно вполне сознательно обычно... но ведь - "этого не видно". о даа. а "что невидимо, того нет" - высечь в граните и твердить всем, уверенным, что их невидимые услуги заметят и оценят. не будет этого.

я-то, в сущности, "оказываю услуги", ожидая взаимности, НО делаю это как-то неправильно. ну а как получить желаемое, разве не относиться к человеку так же? на самом деле, это: а) не всегда обязательно и б) почти всегда только этого недостаточно. когда же это сделают мне? никогда, потому что им-то удобно + на другом уровне отношений вроде сам человек должен захотеть дать, но...

"для тебя это болезненный сценарий, хотя дружеское и бережливое, но и страдание вполне сценарное" (это правда)

а это реально из серии "не нужно жертвовать собой" - никому не лучше от этого.

"щадить можно и делясь, не нужно цензурировать всё до такой степени" - а я вот очень в этом сомневаюсь, я откровенно боюсь, что будут скандалы, и всё(( я не знаю, как это - чтоб и спонтанно, и на боль постоянно не налетать. не знаю.

а какой выход, если мне реально нужна безусловная поддержка? я не вижу выхода.

нет, мне правда жаль, потому что вышла большая боль, а я боли не люблю.

лучше надеяться, что другой выдержит? а если не выдержит?...

я многого не знала, да...

*

"твой диалог и мое дело тоже" - что ж, для меня тоже так в близких отношениях)

"проблема в том, что я ни с кем не могу об этом говорить". часть тебя, которая очень болит, но при этом и нужна очень - я это еще как понимаю, это знакомая боль очень. и мне тоже тяжело об этом говорить и страшно. "всё время хочется говорить об этом", "я бы говорила, но это очень больно"... этот круг сложно рвать...

(Уильям Холман Хант, "Леди Шалот". помню, что уже выкладывала эту картину, но тут то ли репродукция посветлее, то ли вовсе другой вариант, у него их несколько)

симметрично боимся одного - в этом у нас невротическая взаимность.

разумеется, мне тоже мучительно. но я не знаю, что делать.

*

да может, я бы тоже так делала, как та моя оппонентка, мне просто гордость не позволяет. "никому нет дела до моих травм, да как вам не стыдно" - и по морде, и по морде... так отдача замучает.

я перестала говорить о своих опытах, и подруга тоже...

бывает и так, что я правда не знаю, что сказать. но это не значит, будто я "делаю одолжение" и "терплю", нет.

да, я не из большинства. да, я отстою себя. (ну или мне будет очень плохо и я суициднусь, варианты есть всегда))

ну я-то могу тебя выслушать. мне как раз кажется, что тебя я могу понять...

хм, я тоже не могу прибиться никуда.

я тебе верю

у меня тоже аффекты...

нет, мне тоже надо открываться. понимаю, что тяжело...

понимаю, что ты не в силах была поддержать меня.

прицепиться к кому-то и орать, что мне плохо - Господи, мне тоже этого хочется)

"одна и никто не понимает" - и мне это знакомо

"обижаюсь на твой счет" - спасибо) мне приятно

(разговор не закончен отнюдь, но отношения всё равно продолжаются, и мне в них хорошо, просто в голове стоит галочка, что договорить надо)

*

Снова я его подняла на 40 минут позже (сама легла в 5), была настолько невменяема, что помню только как он ворвался в спальню с требованием выключить будильник, а то задолбало)) Пришел усталый и обиженный. Дальше обычный сценарий: я подлизываюсь, он требует оставить его в покое. Оставляю, но мне это не нравится, злюсь и обижаюсь. Отдохнул, заходит на кухню: "всё в порядке?" "нет! мне не нравится, что ты себя так ведешь, но я ничего не могу с этим сделать" От этого уже полегчало. Да, он мне может сказать то же самое и да, очередная несовместимость, с которой не сделать ничего.

(Джон Уильям Уотерхаус)

*

Оказалось, что сейчас я вешу около 78 кг - немыслимая раньше цифра (хотя подозреваю, что в старшей школе весила в районе 75, но это не точно и при моем росте вполне допустимо, впрочем, конкретно на весе я никогда не зацикливалась, следила только за формами). То есть с лета я умудрилась набрать больше десяточки, хм... Но есть и хорошие новости: я не думала, что прям столько, пока не встала на весы, в зеркале никаких фатальных изменений не замечала, просто некоторая одежда стала жать в некоторых местах (особенно удивило пальто). Следовательно, формы и пропорции один хрен остались прежними, ну почти. Следовательно, мне везет. Ну сейчас немножко сброшу, т.к. буду гулять и делать упражненьки, а после того, как отойду от АД, по идее, должна еще сбросить. Всё будет хорошо)

(ну вот, уже 74)) мне реально дико везет - иных на АД да без работы прилично разносит, а я все еще красотка))

*

И снова захотелось заесть встречу с мамой. На сей раз захотелось шоколадных пряников. Ну шо... лет пять назад, эдак до покоренья Крыма, стоили они раза в два поменьше, а шоколаду в них было раза в два побольше. Еще одно разочарование. Не хочу Крым, верните пряники.

Я вообще по какому-то недоразумению родилась в этой стране. В прежней жизни нагрешила или что?) Идентичность "русская" мне еще более чужда, чем идентичность "женщина". Понятно, что никаких русских (украинцев, немцев, итальянцев) уже давно нет, да и никогда особо не было. Не устаю припоминать своего прадеда-цыгана. И русскую культуру я люблю именно в тех точках, где она универсальна, общечеловечна, космополитична, как и всякая великая культура.

(Александр Бенуа, ясен пень, иллюстрация к "Медному всаднику". Выставляя ее после слов о великой русской культуре я, разумеется, немножко ерничаю. Но ведь одновременно и нет - это действительно серьезное продолжение разговора. Да, тут русская тема великого государства, ради "благих целей" бульдозером ездящего по отдельному человеку (это начинается всё с пряников - "вам что, сладости какие-то дороже величия родины?!" - разумеется, дороже, это у меня родина отняла пряники, а у некоторых прямо сейчас отнимает и самую жизнь, а всё потому, что ничего своего личного мы отстаивать не умеем, привычка жертвовать собой и своим всегда, всегда оборачивается ужасом и несчастьем для всех, и я не нагнетаю, потому что для меня вот это базовое, привычное российское неуважение к личности и ее достоинству в повседневной жизни - уже невыносимый ад), и тема, можно сказать, мировая - конфликт общего и единичного, где я, конечно, всегда на стороне единичного.)

про Толстого и вот к чему прихожу. Так-то он понимал, что всё усложняется, ускоряется, что скоро станет более чем непонятно насчет "вечных истин", что вчерашнее знание сегодня уже не актуально, что прочного отныне ничего нет, соответственно, и веры в это "прочное" тоже. Но выбрал спрятаться в "опрощение", причем, сука, искусственное, не менее "сделанное", чем та культура и цивилизация, от которых он пытался уйти, а то и более. Можно сказать - ну многие великие и не очень попрятались, кто куда. Да. Вот только его "домик" какой-то особенно отвратительный. Не то что жить там, смотреть на это невозможно.

***

Мораль не дружит со страстью, с разумом получается лучше)) ну потому что разум - инструмент, его можно к чему угодно приладить (соизмеримому с ним, не безмерному, конечно).

***

Слушаю вот лекции про русскую литературу на Магистерии. Тургенев, влияние на него Жорж Санд - любопытно. История написания и изданий "Войны и мира" - показательно во многих отношениях. Про Достоевского даже не начинала - если нам заявляют, что будут толковать о "главной идее" его произведений - это сразу будет херня. Достоевского понимали только гении Серебряного века.

Кстати, цикл лекций о последнем поражает отсутствием Мережковского, Гиппиус и Иванова - маст хэв казалось бы, минимум, а вот хрен. Зато Блок[1], внезапно - главный поэт эпохи, сопоставимый с Пушкиным (вечно у нас в "светила" попадают мутные, неопределившиеся типы, слишком понятно, что и Толстой с Достоевским попали в канон не за гениальность, а за консерватизм, то есть они гениальны, да, Достоевский уж точно, но будь у них другая идеология - поминай как звали, добро пожаловать во второй-третий ряд, ведь слишком ясно, как конструируется канон нашей культуры, и бесит это неимоверно). Понятно, что невозможно обойти Брюсова с Анненским, и спасибо за них, но все остальные типа Гумилева - сорри, уже не оттуда. Но почему-то именно с ними ассоциируется Серебряный век. (???) А где, черт возьми, Розанов? Спасибо хоть Сологуб с Белым есть! Но где обалденные поэтессы вроде Марии Моравской? Или хотя бы Коневской, Волошин? И неужели непонятно, что нельзя, категорически нельзя в один цикл впихивать символизм, акмеизм и футуризм?! А Бунин с Горьким - совсем не оттуда, ну очнитесь, вы бы еще Чехова вспомнили! И Толстой еще был жив, че нет-то?! Сижу с фейспалмом. Надоело. Этот канон неправильный, несите другой.

(Почему в "греховности" обвиняли только символизм? Разве нет греха рационализма, например? Что-то я смотрю, в грехах обвиняют самое прекрасное и гениальное...)

(Гюстав Моро, "Святой Себастьян")

***

А есть позитивная динамика во снах, хоть там скандал устроить могу, наорать как следует, эх... всегда теперь так делаю, когда работа снится))

***

Само место, куда я езжу на терапию, расположено чудесно и вдохновляет. Во-первых, станция метро - Чернышевская, а этого писателя я более чем уважаю. По пути прохожу мимо трех христианских храмов 18 века - это просто приятно, как напоминание о моей вере. Но самый кайф по дороге - это дом Мурузи на Литейном, где жили Гиппиус с Мережковским, это для меня священнее всякого храма, и очень странно, что там нет никакого посвященного им музея, это свинство( А если пройти в другую сторону от метро (что я и сделаю, когда потеплеет), то там будет знаменитая ивановская "башня", где, опять-таки, ничего мемориального нет( Но для меня это по умолчанию святые места.

(Гюстав Моро, "Муза и Гесиод")

***

Что отлично на терапии - психологиня меня чувствует. Как только чуть сопротивление - понимает. Мне легко сказать ей: а я ничего не хочу делать, для нее это тоже ответ. Все мои страхи - понятны и значительны, а не херня какая-то. Я постоянно получаю от нее подтверждение того, что меня принимают и мне можно быть собой. "Ну конечно, это логично, что вы не захотели об этом думать, раз тоска прошла". На каждое мое признание - сочувственный кивок и "ну конечно, это ведь понятно..." Соответственно мне, легко уточнять - у меня даже не паника, а застывший ужас и бессилие. Небольшая тревога оставалась и после, но в целом... мне даже чем-то приятным хочется с ней делится - порадовала ее, рассказав, какие замечательные люди жили по соседству))

Итак, лежать и отдыхать - можно и нужно. Наконец-то мне это не только разрешают, но и рекомендуют!! Кайф-то какой!..

(Фрэнк Кадоган Купер, "Спящая Титания")

Пока договорились обсуждать текущие моменты, как бы отдыхать и в терапии. Если захочется обсудить что-то более фундаментальное - дам знать, да и хз когда оно само может выскочить.

У меня богатый внутренний мир)) (это ее слова: "мне кажется, даже если поместить вас куда-то в вакуум, вам будет что рассказать, у вас в основном вся жизнь протекает внутри") Мне очень нравится, когда меня видят и с энтузиазмом/поддержкой относятся к моим идеям - "татуировка тоже может быть ресурсом!" Поговорили о том, что символизируют для меня змея и волк)

Насчет заедания пустоты - не только дыра в общении (нехватка тепла, принятия, реакции, отражения), но и в сексе-эросе, забыла сказать... такой заменитель... когда сыта в этом плане, никакого переедания нет. Вообще чисто биологически логично, что люди едят, чтобы почувствовать себя в безопасности, тепле и комфорте, это такой младенческий рефлекс, который включается, когда больше себя порадовать нечем... и тем более устойчив, потому что телесен - духовных и душевных радостей и интересов может быть маловато.

***

Про "Мелкого беса" лекция Лекманова - плохо. Как это в романе нет особенностей русской жизни? А империализм и презрение к другим народам? И что мне интересно - вот эта атмосфера всеобщего доносительства - она чисто российская или все же в те времена - нет? Нет "луча света", но есть пара-тройка приличных людей, один из которых, что интересно - актер (аналогично в "Тяжелых снах").

Удивительно же то, что лектор как будто специально самое главное в романе пропускает: "ну дальше там неинтересно и даже пошловато" - ага, дальше там прямая речь автора о поруганной красоте!!

(Гюстав Моро, "Вирсавия")

Что весьма далеко от поверхностного толкования лектора. Да и "внутренняя красота" женщины - зверь слишком понятный, не то мужской фетиш, не то попросту коврик для ног. Да и про внутреннюю красоту Наташи Ростовой как-то смешно говорить. А Сологуб, по крайней мере, искренне восторгается "внешней" красотой. Неужели ничего не будет сказано про "языческие" монологи Людмилы, как будто списанныне с романов Мережковского?! Не списанные, разумеется, это дух эпохи такой. Нет, не сказано! Почему же Людмила - "прекрасное зло"? Она просто родилась не в то время, не в том месте)

(Гюстав Моро, "Фракийская девушка, несущая голову Орфея". мне кажется, примерно так Людмила и выглядела, и улыбалась...)

И вот это, про "жертву" (барашек Володин). А почему жертва, собственно, должна к чему-то вести, что-то очищать? Это нормально, что она нелепа и бессмысленна. И христианство не про то, что какие-то жертвы очищают, а про то, что была только одна такая Жертва, и то этот термин архаичен и скорее от бедности языка и для того, чтобы современникам было более-менее понятно. Только одна. Остальные - абсурдны, это показано абсолютно верно! А к чему убийство Володина должно было привести? Могло привести? Вот если бы из-за этого настало "просветление", то это реально сатанизм был бы. Ну посудите сами: я убил человека, и тут до меня дошло, что я жил неправильно, и как начал каяться... Хм, а без убийства никак бы не дошло? Тогда спасибо, не надо, живи как жил. А то получается, что кто-то должен жизнью заплатить за апгрейд твоего морального облика. Нахрен иди.

(Кстати, в лекции про "Смерть пионерки" та же херня. Там - беспросветный уже культ смерти ради смерти, но может ли быть смерть ради жизни? Нет. Только один раз была "слезинка Ребенка", на которой можно строить, но только потому, что этот Ребенок - Он же и Архитектор. В этом смысле подражать Ему - невозможно, значит идти против Него, выворачивать Его смысл наизнанку. А Россию, мне кажется, реально додавили до массового культа смерти как таковой, и отнюдь даже не прекрасного.)

И мне как раз роман было читать легко и не сказала бы, что неприятно.

Толкование лектора скучное и поверхностное, но ночью после этого ко мне прилетело гениальное толкование романа. Это не "что хотел сказать автор", это что вижу я. Отталкиваясь от дуальности Пыльников-недотыкомка. Прозвучит странно, как к этому ни подводи, так что сразу и прямо, и да, перед многими словами тут надо ставить "что-то типа того" и "условные". Итак, Пыльников и недотыкомка - два образа Эроса, то, как видят его язычники (Людмила) и Передонов (сорри, но - историческое христианство). Даже все признаки у Передонова налицо: угрюмость, жестокость, паранойя, угождение власти, полное отсутствие творческого духа и свободы. Желание пакостить, уничтожать, неспособность видеть красоту - сорри, туда же. Володин - Христос этой самой церкви, примерно ее же уровня, но в конце концов она и его убивает - даже такой ей мешает, даже такого она боится. Варвара - низшее язычество, как бы порабощенное и приспособленое историческим христианством для своих целей, но над деле победившее его, обманывающее, успешно водящее за нос. Логично, что браком церковь сочетается именно с ним - сначала фактически, а потом и формально. Да, они постоянно лаются, и все же живут вместе. Заметим, что каков Передонов, таково и его окружение, с той же Людмилой у него общего ничего нет и он не способен видеть и чувствовать, как она. Но и с ней не всё ладно: даже сильно облагороженное и идеализированное язычество всё равно обращается с Эросом не всегда хорошо, способно на насилие, жестокость и в некотором роде развращение (хотя в общем и целом отношения Саши и Людмилы мне даже нравятся), также любовь к плоти как будто не отодрать от любви-принятия боли, которую плоть также испытывает, как будто наслаждение невозможно без страдания. И вот тут для меня ясно: нужно что-то третье, первые христиане тоже не просто так бежали от прекрасного язычества хоть в пустыню, хоть на арену цирка в пасть медведя, нет, не просто так. Но для Сологуба, разумеется, всё безысходно: церковь-то сама себя пожрет, но и язычество не изменится. В жажде чего-то третьего я, разумеется, с Мережковским.

(Гюстав Моро, "Иов и ангелы". не припомню, чтоб его навещали ангелы, ну да ладно)

Но Сологуб хорошо описывает безысходность, че уж, это его тема.

(Гюстав Моро, "Христос в Гефсиманском саду")

Но! Ошибочно было бы сказать, будто он проповедует культ смерти. За культом смерти и небытия (растворение в коллективе - разве ж это жизнь?) - это к советским авторам. А у Сологуба культ иного бытия, иной жизни, и очень трезвый взгляд на жизнь здешнюю.

(Гюстав Моро, "Святая Цецилия")